Прости меня (СИ) - Мун Алекса. Страница 33

Я слышу их смех и чувствую удары, которые они наносят не жалея силы, но я не собираюсь сдаваться. С каждым ударом я все больше и больше злюсь. Я не могу дать этим ублюдкам унизить меня, я не могу позволить им победить. И в то же время, что я могу сделать лежа на земле против двух вошедших в азарт ублюдков? Как минимум, мне бы не отключится.

Казалось, они избивают меня вечно, но в конце концов останавливаются. Упыри оставляют меня лежать на земле, смеясь над своими дебильными шутками. Слышу, как они отходят в сторону, а затем наступает тишина. Это все?

Не знаю, как долго я лежу на сырой земле, стонущий от боли, а эти ублюдки мирно стоят в стороне и смотрят, как я лежу на боку. Бурно переговариваются, чуть ли не обсуждая погоду.

По моим ощущениям прошло не меньше пятнадцати минут. Все тело ноет. Любое движение приводит к резкой боли. Тыльной стороной руки стераю липкую кровь с виска и кровью харькаюсь. Голова кружится, а руки и ноги не слушаются. Краем уха я улавливаю глухие и нелепые шутки ублюдков. Они наслаждаются моей болью, но больше ничего не предпринимают. Стоят в сторонке и ждут. Чего ждут? Переводят дыхания для нового захода? Или они кого-то ждут.

— На этом все? — рявкаю на них снова сплевывая кровь. — Может теперь объясните какого хера я здесь делаю?

— Ты — закуска для червяков! — ржет один из них.

— Блядь, остроумные какие! — терять мне уже нечего, скорее всего. Поэтому и церемониться я не считаю нужным. — И какого это, быть шавками Яниса? Где же ваш босс? Его аристократическая натура не выдерживает крови?

— Мы не работаем на Яниса.

Что за бред? Кто-то еще мне желает смерти?

Принимаю сидячее положение и подгибаю колени ко лбу. Дышать практически невозможно. Во рту сплошная кровь. Не уверен, что все зубы на месте.

И тут я слышу, как щелкает дверь. Кто-то выходит из второй машины. Его шаги тихие, медленные, практически беззвучные.

По начищенным ботинкам и безупречному внешнему виду я сразу понимаю, что ко мне приближается Янис. Янис — их босс, владелец этих ублюдков, которые сейчас смотрят на меня? Или он их просто нанял?

Янис не спеша подходит ко мне, будто ему некуда спешить. Конечно, куда ему спешить? Все самое интересное начитается только сейчас.

Он останавливается передо мной, и я четко ощущаю пренебрежительный взгляд на себе. Пытаюсь встать, но мои ноги отказываются слушаться. Но потом мне и вовсе становится смешно. Не знаю, может быть те ублюдки все-таки хорошо приложились к моей голове и я теперь навсегда останусь дурачком?

Интересно, Оля примет меня вот таким?

— Тебе смешно? — пролетает ледяной вопрос над головой.

Уверен, если бы Янис не так сильно пекся о своем вешнем виде, его блестящий носок уже давно встретился с моей челюстью. Или он специально нанял этих зверушек, чтобы избивали по команде, а его туфли все это время были б идеально вылизаны.

— Да, мне смешно! — не без усилий вскидываю голову вверх и награждаю Яниса кровавой улыбкой. — Я думал ты гребаный аристократ, а ты оказался обычным гопником из девяностый. Ты таким же образом занял себе место представителя греческой диаспоры?

— Нам его заткнуть? — подает голос ублюдок.

— Да, нет. Пусть говорит, — Янис снимает с себя пиджак и откидывает его на глянцевую поверхность капота. Начинает закатывать рукава черной рубашки. — Лопату дай! — приказывает одному из цепных псов.

— Сейчас прикажешь рыть себе могилу? — иронично хмыкаю.

Со стороны это похоже на настоящий бредовый фильм из девяностых. Я не смотрел такие. Но отец как-то рассказывал о том безрадужном времени когда горели ларьки и лесополосы были украшены сгоревшими тачкам и закопанными трупами. Кажется, те фильмы основывались на реальных событиях.

— Нет, — все также спокойно произносит Янис. — Отдышись пока. Я лично привел тебя в свой домой, лично и могилу выкопаю.

— Эй, Янис, — начинает бухтеть ублюдок. — Давай я… Миран не очень обрадуется…

— Стой где стоишь! — приказывает ему Янис глядя из-подо лба.

Если раньше я как-то атрофированно принимал происходящее, то сейчас мне действительно впервые становится не по себе. От этих ублюдков известно чего ожидает, а вот Янис со своим титаническим спокойствием не внушает ничего хорошего.

Если он меня сейчас живьем закопает, то что же Янис сделает с Ольгой?

Монотонное врезание острой лопаты в сырую землю, под аккомпанемент гробового молчания, по-настоящему вызывает мороз вдоль позвоночника.

Он так уверенно и целенаправленно копает мне могилу, что дух захватывает. Янис поднимает и опускает орудие с удивительной грацией, словно это не инструмент, а продолжение его самого. На его лице нет ни капли сожаления или колебаний – только решимость, которую я никогда не видел ни у кого другого.

Я сижу на сырой земле, окровавленный и избитый, но странно спокойный. Может быть, это отчаяние, или возможно, это умиротворение, зная, что моя судьба теперь в руках Яниса. Но в глубине души я знаю, что это не так. Моя судьба была всегда в моих руках, я просто никогда не уделял этому внимания.

Супер. Сейчас как раз самое время подвести итоги моей жизни. Почему бы и нет. Возможно, это последние минуты. Судя по Янису он полон решительности закопать меня прямо сейчас. Живьем.

Янис продолжает копать, каждый удар лопаты в землю звучит как медленный удар сердца. Я смотрю на него, чувствуя, как мои силы уходят, но я не могу отвести взгляд. Его движения ритмичны и методичны, словно он сотворил мир, и время себе подчиняет.

Но в конце концов, это не только его мир, это и мой мир. И глупо будет вот так все закончить. Я медленно закрываю глаза, слушая последние удары лопаты.

Но прежде чем темнота полностью охватывает меня, я слышу его голос:

— Свяжите его и ваша работа окончена! — приказывает Янис упырям. По их застывшим физиономиям, я понимаю что им тоже стало страшно. Они думали просто поразвлекаться, а Янис оказался еще тем психом.

— Типа нам уезжать? — неуверенно интересуется один из ублюдков.

— Типа да, — Янис вонзает в землю лопату, ознаменовав завершение работы. — И типа забудьте что здесь было.

Очередная попытка защититься проваливается с треском. Я не то что обороняться не могу, я дышать нормально не могу. Поэтому, чтобы связать меня, ублюдкам не приходится прилагать много усилий. Они просто вжимают мое лицо в землю и завязывают за спиной руки и связывают ноги. Ставят меня на колени.

Янис вновь заговаривает, когда мы остаёмся одни. Подтащив меня к «могиле» он оставляет меня там, а сам устраивается возле машины. Облокачивается о капот.

— Это того стоило? — напоследок заводит душевный разговор. — Стоило из-за нее угробить свою жизнь?

— Видимо тебе этого не понять. Если бы я смог вернуть время назад, повторил бы все в точности. Знаешь, было б неплохо, если б ты и для себя могилу вырыл. Не такой уж ты и праведный, каким хочешь казаться. Как там твоя девственная шлюха поживает?

— Ты меня жизнь будешь учить, щенок? — снисходительно произносит он.

— Да, тебе есть у меня чему поучиться! Например, как любить жену!

Мои слова задевают нужные, до предела натянутые струны и они лопаются. Янис срывается с места и пинает меня ногой прямо в вырытую им яму.

От столкновения с твердой поверхностью, грудная клетка вспыхивает огнём. Во рту скрепит песок. Единственно что я могу сделать это тяжело выдохнуть.

Следом на меня сыпется земля. Янис начинает зарывать выкопанную им могилу вместе со мной.

— Еще раз увижу тебя рядом со своей женой или узнаю, что ты скачешь неподалеку — живым отсюда точно не выберешься.

Хорошенько присыпав меня землей Янис останавливается. А через минуту я слышу как заводится мотор.

— Су-ка… — шиплю я еле слышно, упираясь лбом в мокрую землю. Именно сейчас мои руки чуть ли не опустились. Но это еще далеко не конец.

Сломанное тело, ничего по сравнению с разбитым сердцем.

— Эй, ты там живой? — слышится тихий шепот сверху. Понятия не имею сколько прошло времени, пока я здесь медленно теряю связь с реальностью.