Миднайт Хилл - Аффи Алина. Страница 40

– Это все, с чем вы посмели сюда заявиться? – сказал он, опершись локтями на стол.

– Но… ее слова были единственным доказательством, – говорила Мелисса. Голос стал предательски дрожать. Помещение будто резко увеличилось в размерах. Она почувствовала себя маленькой беспомощной букашкой на полу, в которую целятся тапком.

– И кого же вы хотите обвинить, Санлайт?

– Джули-Лу сказала, что знает, кто настоящий виновник.

– Вот если она придет и что-то мне расскажет, тогда посмотрим. А пока хватит беспокоить взрослых людей со своими шпионскими играми. Детский сад.

Жестом директор выгнал учеников из кабинета. Роланд закрыл за всеми дверь. Они шли по одинокому коридору третьего этажа и чертыхались.

– Что вы устроили? – с родительской строгостью встрял Роланд во всеобщее негодование.

– Мы пытались хотя бы не платить за чужой вандализм, – не поднимая на него взгляда, ответила Мелисса. – А в идеале – опорочить имя того, кто на хрен испортил мою чертову парту гребаными оскорблениями.

– Ты можешь не платить за парту, Санлайт. Директор сказал об этом, – заметил Роланд.

– Тогда это придется делать тебе, – всплеснув руками, ответила Мелисса.

– Ничего страшного. Почти все призовые деньги уйдут на благоустройство школы, – голос Роланда обдал морозом всех присутствующих. Мелисса посмотрела на него. Это было выражение лица по меньшей мере убийцы.

– То есть как? – возмутился Ламмерт. – Пять тысяч гребаных долларов?

– Да, – Роланд засунул руку в сумку и достал пачку новеньких купюр.

Ребята остановились на лестнице и приткнулись в угол, прячась от случайных взглядов. Ламмерт быстро пересчитал деньги.

– Тысяча?! Зачем ты отдал им так много?

– Я похож на идиота? – бросил Роланд в сторону брата. – Деньги приходят на счет школы. Я их оттуда не привозил.

– Наверняка можно куда-нибудь заявить, – осторожно вставила подавленная Мелисса.

– Такое распределение приза не противоречит правилам.

Ламмерт все еще задумчиво перебирал в руках деньги.

– Почему ты раньше не ездил на всякие… олимпиады… – пробубнил он.

– Я мог бы занять первое место, – ответил Роланд, забирая у брата купюры. – Задачи были мне по силам. Но условия поездки, Нью-Дарши… – Роланд бросил неуверенный взгляд в сторону внимательно слушавшей его Мелиссы. – Отвратительный, неугомонный город, не думаю, что вынес бы еще одну такую поездку.

– Почему тебе не понравился Нью-Дарши? – спросила Мелисса.

– Просто давайте договоримся, – проигнорировал он, – что эта история с партой для всех закрыта.

* * *

На следующий день была первая сборная репетиция отчетного концерта. После уроков коллективы стекались в актовый зал. Хьюго, Ламмерт и Мелисса, наконец-то освобожденные от дежурств в классах, незаметно затесались в группу, толпящуюся у дверей, и вместе с ней прошли в зал.

Стулья уже были расставлены в ряды, на них кучками сидели те, кто участвовал в репетиции. Ребята неприметно присели в конце и стали внимательно все рассматривать. В окна барабанил дождь, в отдалении слышался грохот грома. Желтый свет от люстр освещал стены и бархатные красные кулисы. Бухтение в зале прерывалось только строгим голосом из микрофона.

– Вон звуковик, – прищурившись, сказал Ламмерт, – оттуда он включает музыку.

Мелисса рассмотрела его окошко прямо над ними. Мужчина сидел в отдельном небольшом помещении и контролировал обстановку.

– Как туда пробраться?

– Необязательно пробираться. Можно отключить колонки. Вытащить шнур. И микрофон также.

Мелисса кивала и записывала рассуждения Ламмерта в конце тетради.

– Как вы собираетесь поставить запись? – Хьюго ерзал на стуле. Ему явно не нравилось все, что происходит, но он внимательно слушал, чтобы быть в курсе дикой авантюры.

– Можно принести свою колонку, – заметила Мелисса. – Думаю, это будет проще, чем пытаться подменить запись на компе у звуковика.

– Я как раз думал, как выкрасть файлы, – говорил Ламмерт, потирая подбородок. – Но, если у тебя есть колонка, да, так будет проще.

Ребята моделировали, как будут действовать учителя и организаторы, если заподозрят неладное. Придумывали, как отвлечь всех, кто будет выключать свет, кто поставит запись. А кто будет объяснять зрителям в зале, что они слышат. Лучшего момента было не подобрать. Все ученики и учителя разом узнают, что Джули-Лу Притс – лживая сука. Это было амбициозно и опасно, и, без сомнения, накажут всех троих. Но чувство справедливости клокотало в груди Ламмерта и Мелиссы, о последствиях думать было некогда. Месть свершится красиво.

Мысли Мелиссы прервали три уверенные ноты на скрипке, и она подняла голову на сцену. Там стоял Роланд с инструментом в окружении своих коллег по музыкальному кружку. Он помогал расставлять микрофоны в нужных местах, другие музыканты тоже аккуратно пробовали инструменты на звучание. Наконец все заняли свои места. Роланд стоял в центре. Он положил скрипку на плечо и плавно повел смычком. Спустя пару мгновений виолончели подхватили мелодию снизу, а потом вступили все остальные. Люди в зале притихли, зачарованные музыкой, похожей на удары волн о высокий утес. Всего в коллективе было около пятнадцати человек, но Мелисса не могла отвести глаз от Роланда. Черные волосы выбились из прически, глаза были закрыты, а брови иногда чутко дергались у переносицы, реагируя на всплески мелодии. К горлу Мелиссы подкатил ком. Была ли музыка прекрасна сама по себе, или такой прекрасной ее делали длинные пальцы Роланда и раскаты грома за окном, но Мелисса сидела с приоткрытым ртом, чутко внимая каждому звуку и движению. Тело обмякло, а горло так сильно саднило, что, когда мелодия взорвалась ярким соло на скрипке, слезы все же подступили, а кожа покрылась мурашками. Она никогда не чувствовала ничего подобного. Это было настоящее искусство, и Роланд рождал его своей виртуозной игрой. Никто никогда не восхищал ее так сильно. Мелисса была готова пойти учиться играть на инструменте, только бы видеть и слушать его как можно чаще.

Хьюго наблюдал за ее реакцией. Влажные глаза восхищенно горели, пальцы выронили ручку, которая затерялась где-то в складках юбки. Он искренне гордился братом, но осознание того, что он никогда не будет в чем-то так сильно хорош, сковало грудь.

Скрипка разогналась до быстрого темпа, руки Роланда ловко управлялись со смычком, пока мелодия вдруг не оборвалась, позволив другим инструментам закончить произведение плавным затишьем.

Когда все замолкло, Мелисса ожидала услышать шквал аплодисментов, но в зале было тихо, и она положила руки на колени. Музыканты стали собираться под одинокие раскаты грома.

Мелисса постаралась незаметно смахнуть слезу со щеки. Теперь портить концерт казалось куда более жестоким вандализмом по сравнению со всем, что ей довелось пережить в Миднайт Хилле. Внутри скопилось столько энергии и восхищения, что было просто необходимо выплеснуть все наружу. Мелисса схватила Хьюго за манжет рубашки и почти беззвучно прошептала:

– Это было великолепно.

Он улыбнулся.

С того дня погода стала только ухудшаться. Нескончаемые ливни, из-за которых Мелиссу до школы снова подвозила мама, и треск молний будто над самой головой, который заставлял ее просыпаться, стали привычнее, чем собственное отражение в зеркале. Она с нетерпением ждала четверга – генеральной репетиции, еще одной возможности посмотреть на Роланда со скрипкой. Мелисса осознала, что он в выпускном классе и больше не будет принимать даже минимального участия в ее школьной жизни. Еще месяц назад Мелисса отказывалась верить, что вообще проведет осень в Миднайт Хилле, а теперь переживала лишь о том, что эта осень будет без Роланда де Лордеса в школе.

Распрощавшись с мамой у школы, Мелисса вылезла из машины и потрусила внутрь, чтобы укрыться от дождя. Она сняла плащ, повесила его и стала переобуваться. В школе практически никого не было в столь раннее время, поэтому в глаза Мелиссе бросились столпившиеся в холле учителя.