Торжество любви - Парв Валери. Страница 26

Когда она вошла в гостиную, Николас внимательно оглядел ее. Журналисты — женщина с блокнотом и мужчина с фотоаппаратом — были уже здесь. Все стулья были заняты, и Николас подвинулся, чтобы она могла сесть рядом с ним на диване.

— Я слышал, что ваш жених вел себя как настоящий герой, — сказала журналистка, обращаясь к Бетани.

Та бросила на Николаса недоуменный взгляд, но он только улыбнулся.

— Нет, это Бетани была настоящей героиней. Если бы она не разбила окно кабинета, директор приюта умерла бы, задохнувшись от дыма.

Бетани мучил вопрос: почему журналистка назвала Николаса ее женихом? Сначала она подумала, что та оговорилась, но Николас даже не подумал поправить ее.

Он тем временем обнял ее за плечи и проговорил:

— Моя невеста необыкновенная женщина. Она умаляет свою роль, чтобы возвысить мою. Не так ли, дорогая?

Невеста? Дорогая? Может быть, она спит и это ей снится?

Бетани не выдержала.

— Но это не...

— Не стало достоянием гласности. Да, дорогая, — снова перебил ее Николас. — Мы не успели объявить о своей помолвке.

Бетани почувствовала, что краснеет.

— Тогда разрешите нам первыми вас поздравить. — Журналистка приветливо улыбнулась.

Неужели Николас пригласил ее в ресторан, чтобы отметить их помолвку... Мысли в голове путались. Выходит, если бы не пожар, он сделал бы ей предложение? Если так, она должна немедленно отказать ему!

Она заставила себя подключиться к интервью. Оказалось, что фоторепортер тоже был на пожаре и заснял Николаса, как раз в тот момент, когда тот нес Стеллу к машине «скорой помощи».

— Эта фотография будет основной в очерке, но нам хотелось бы сфотографировать вас вдвоем, — настаивала журналистка. — Можно это сделать прямо здесь?

Николас встал сам и поднял с дивана Бетани.

— У меня есть более интересное предложение. Хотите посмотреть, что свело нас вместе? Вы когда-нибудь слышали об игрушке под названием «Кукольный домик Фрейксов»?

Бетани не верила своим ушам. Неужели он хочет превратить свой домик в новость номер один? Похоже, сейчас его это мало заботило.

— А ты потом не пожалеешь о своем решении? — шепотом спросила она у Николаса по пути на чердак.

— Это ни в коей мере не повредит твоему очерку! Я покажу им ровно столько, сколько нужно, чтобы подогреть интерес к твоей статье, — обещал он Бетани. — Сейчас я делаю то, что должен был сделать мой отец много лет назад. После публикации твоей статьи я собираюсь выставить этот домик на всеобщее обозрение, например в музее игрушки, а все собранные средства передать в фонд помощи детям-сиротам. — Он снял с домика чехол и обернулся к фотографу. — Сфотографируйте нас с Бетани на фоне этого произведения искусства. В подписи к фотографии сообщите, что детальное описание домика будет опубликовано в следующем номере журнала, который издает Бетани.

Журналистка быстро записывала, а фотограф снял их на фоне кукольного домика. Наконец журналистка закрыла свой блокнот.

— Какой сюжет! Национальное достояние, сокровище архитектуры потеряно навсегда, но очаровательная женщина находит его. Деловое знакомство заканчивается помолвкой. Потом они вместе бросаются в горящее здание, спасают жизнь директору детского приюта, забирают оставшихся без крова малышей к себе. Чем не сюжет для киносценария?

Николас рассмеялся.

— Вам и карты в руки.

Газетчики вернулись в дом, чтобы сделать побольше фотографий детей, разместившихся в импровизированных яслях. Они снимали их в кроватках и играющими с Георгиной и Мари.

Бетани чувствовала себя потерянной. Николас вел себя так, будто все, что он сказал журналистам о них с Бетани, было правдой, хотя они оба знали, что это не так.

Николас был в отличном расположении духа и даже пошел провожать газетчиков к их машине. Бетани с радостью ушла бы в дом, но надо было изображать любимую невесту до тех пор, пока машина с гостями не выехала на дорогу.

Как только они скрылись из виду, Бетани вырвала свою руку и спросила дрожащим голосом:

— Что ты наделал? Кому нужен этот спектакль с нашей помолвкой?

Николас нисколько не смутился.

— Репортаж получится захватывающий!

— А что будет, если узнают, что это все неправда? — спросила она.

Он заулыбался во весь рот.

— Мы поженимся, и это станет правдой!

Она села на качели, висевшие на веранде.

— Я не могу выйти за тебя замуж, Николас.

Он схватился рукой за цепи, на которых висели качели, и спросил:

— Почему?

— Я не могу выйти за тебя замуж, потому что это отразится на моей работе, — заявила Бетани.

Он остановил качели и посмотрел на нее так пристально, что ей показалось, что он хочет заглянуть ей в душу.

— Потому что ты не сможешь стать матерью моих детей, да? Ты из-за этого не хочешь стать моей женой?

Казалось, время остановилось. Хорошо, что она сидела на качелях.

— Как ты узнал? — тихо спросила она.

— Вчера утром позвонили из твоей клиники, чтобы сообщить результаты анализов. Все они отрицательные. Я обещал им, что сделаю все, что в моих силах, чтобы смягчить эту новость.

— Для меня это не новость, — грустно сказала она. — Врачи настояли, чтобы я прошла обследование повторно.

— И оба обследования дали один и тот же результат? — воскликнул он.

Она кивнула.

— Да. Когда мне было лет четырнадцать, у меня был аппендицит, повлекший тяжелые осложнения. Образовавшиеся рубцы лишили меня возможности иметь детей.

— Так вот почему звонившая женщина говорила о хирургическом вмешательстве, — сказал он. — Но она предупредила, что операция зачастую не дает положительного эффекта.

— И первый доктор говорил то же самое, — кивнула Бетани.

Николас горячо произнес:

— Уж лучше сделать одну операцию, которая дает хоть какую-то надежду! Лучше рискнуть, чем проводить клинические исследования, которые только уточняют диагноз, но не лечат... Разумеется, это ты должна решить сама.

Операцию Бетани делать не хотела и покачала головой, но настроение у нее немного поднялось, потому что Николас предоставлял ей право выбора.

— Как тебе удалось уговорить врача из клиники? Обычно они оберегают врачебную тайну с фанатичным упорством.

Он ухмыльнулся.

— Я им сказал, что я твой жених. Видишь, это уже входит в привычку.

Эта привычка продержится недолго, подумала Бетани.

— Ах, вот оно что...

— Как только они узнали, что с ними говорит доктор Фрейкс, они сразу сообщили все анализы, забыв про свои правила.

— Ты всегда так далеко заходишь, свободно манипулируя фактами?

Он сразу посерьезнел.

— Только в том случае, когда это касается человека, которого я люблю. Я испугался. И подумал, что ты скрывала от меня, что больна. — Голос у него дрогнул, и он опустил глаза. — Я бросил все и поехал в Мельбурн, чтобы сказать тебе это.

Он слегка толкнул качели, и Бетани, испугавшись, вцепилась в руку Николаса. В его руке достаточно силы, чтобы поддерживать ее всю оставшуюся жизнь, если она согласится стать его женой. А вправе ли она согласиться?

Он заметил, что она задумалась, и, обняв ее за талию, снял с качелей.

— Репортерам я сказал чистую правду. Я собирался сделать тебе предложение, но помешал пожар, и потом не было удобного случая. Так что говорю тебе сейчас — будь моей женой! Бетани Дейл, я люблю тебя. Выходи за меня замуж!

— Я не могу, — проговорила она дрожащим голосом. — Ты признаешься мне в любви сейчас... — Благословенные небеса, дайте мне силы! — мысленно взмолилась она, — ... но как быть с братьями и сестрами для Мари? Мари, может, навсегда останется единственным ребенком в семье, потому что я не в состоянии иметь детей?

Он еще крепче сжал ее руку и поцеловал в лоб, затем покрыл поцелуями ее лицо, добрался до губ и перед тем, как ответить, запечатлел на них нежный поцелуй.

— Прошлой ночью ты подарила мне пятерых. У нее голова шла кругом.

— Детей из приюта? Их нельзя усыновлять. Большинство из них имеют родителей, которые не могут содержать их из-за семейных неурядиц.