Эвакуация (СИ) - Печёрин Тимофей. Страница 17

Все-таки правильно говорят, что армия марширует на собственном желудке, даже если состоит эта армия из одного бойца. А череда из схваток, пленения и пеших прогулок на свежем воздухе без перерыва хотя бы на перекус не лучшим образом сказывается не только на боеспособности, но и на сообразительности.

Сквозь мутные цветные стекла окошек на верхнем ярусе внутрь «Тропика» просачивался тусклый свет уже почти ушедшего на покой дня. Тусклый свет — он не добавлял видимости в холле ТРЦ. Зато человеческий силуэт на его фоне виднелся вполне отчетливо. Напоминая Кудряшову мишень в учебном тире.

«Можно было догадаться!» — возмущенный самим собою, мысленно честил он себя теперь. Можно было догадаться, что не он один такой умный, знакомый с понятиями «удобная позиция» и «господствующая высота». А что «Тропик» не является одноэтажным сооружением, Леонид заметил сразу. Но значения не придал. И теперь грозил повторить судьбу тысяч, нет, миллионов бойцов разных времен и войн. Бойцов, так же не придавших чему-то значения, недооценивших противника.

Секунду-другую силуэт постоял неподвижно, держа ствол на весу, на манер солдата в карауле, и словно позволяя оценить себя, любимого. А затем… не успел Кудряшов ни взяться за винтовку, ни заползти хотя бы за сомнительное укрытие, вроде скопища тележек, как грянул новый выстрел. И руку (левую, к счастью!) обожгла боль.

Выведенный из равновесия сопутствующим попаданию пули толчком, Леонид завалился на бок, коротко матюгнувшись. Не только от боли, но и от досады. Оттого, что зря, видно, недооценивал «баскетболиста». Считал трусливой бестолочью, а сопротивления ожидал лично от него в последнюю очередь. Потому, собственно, и оставил напоследок.

А на деле вон что получилось. Сообщники этого верзилы истратили почем зря столько пуль в неудачных попытках попасть в одинокого наемника. Но единственный относительно удачный выстрел из всей этой компашки сделал наименее толковый ее участник. Что было особенно обидно.

В ответ на тихую, но неплохо слышимую брань Кудряшова, «баскетболист» наверху рассмеялся. Высоким, визгливым смехом наркомана или припадочного. А затем снова нацелил ствол на скорчившегося на полу холла наемника — закрепить успех.

Леонид не видел, но, скорее, кожей ощущал, как дуло охотничьего карабина уставилось в его сторону, словно взгляд бездны из знаменитого афоризма Ницше. Как палец на крючке приводит в действие спусковой механизм. Как, наконец, пуля… нет, отчего-то не отправляется в полет, чтобы положить конец существованию Кудряшова.

Отчего-то… хотя о причине догадаться несложно.

Вместо грохота выстрела прозвучал лишь сухой щелчок. Едва слышный, но для ушей наемника прозвучавший чудной музыкой.

— Что за на?.. — пробормотал обескураженный «баскетболист».

И снова нажал на спусковой крючок. С тем же результатом.

— Что за на… епрст?! — возопил, или, скорее, взвизгнул возмущенно дылда-мародер, напомнив Кудряшову не то агрессивную малолетку, не то истеричную дамочку из старых кинокомедий, увидевшую мышь.

— Перезаряжать оружие не пробовал? — сугубо риторически, или, скорее, издевательски осведомился Леонид, выпрямляясь во весь рост и вскидывая свою верную ВСК. — Запас патронов брать с собой? Дай угадаю… вообще ни о чем таком не думал? Что стрелять придется… и все такое прочее.

— Не подходи! Падла! — заверещал «баскетболист». Снова став тем, кем, по сути, и являлся. Внушительным с виду, но слабохарактерным парнем, который повелся на обещание одного из своих дружков, посулившего легкий заработок, и влез в эту авантюру. А теперь, поняв, что легких денег не будет; более того, он остался один, в кишащем зомби городе, лицом к лицу с приближающейся смертью — совсем расклеился.

Нередко, оказавшись в отчаянном положении, люди демонстрируют чудеса храбрости, ловкости и силы, позволяющие им, если не выжить, так хотя бы подороже продать свою жизнь. Но и на глупости они способны чуть ли не чаще.

«Баскетболисту» оказался ближе второй вариант.

Единственное, что пришло в его голову — это схватить свое оружие за ствол, потрясая им, словно дубиной. И… метнуть на манер, скорее, уже бумеранга в Кудряшова.

Тот легко уклонился, и карабин со стуком упал на пол.

А затем Леонид пустил очередь в «баскетболиста». Мародер бросился в сторону, уходя от потока пуль. Страх подстегивал его, а адреналин придавал достаточную скорость, чтобы пули не успевали долететь до парня. Но лишь пронзали воздух и без толку ударялись то в стены, то в стекла окошек. Последние, похоже, были не обычным хрупким стеклом, но стеклопластиком. Пули не разбивали их, но лишь оставляли круглые, с трещинами, дыры и вмятины.

Кудряшов стрелял, вращаясь вокруг оси, все поворачивая и поворачивая ствол винтовки в ту сторону, в которую бежал «баскетболист». Пока, наконец, мародер не выскочил на замерший эскалатор, представлявший теперь собой не более чем лестницу.

Не прекращавший бег «баскетболист» успел по инерции преодолеть несколько ступенек, прежде чем до него дошло, что внизу будет отнюдь не безопаснее. В нерешительности парень замер, затем потрусил было назад. Но резкий окрик подоспевшего Леонида с винтовкой наготове заставил его остановиться и обернуться.

— Еще не набегался? — таковы были слова, обращенные наемником к мародеру. — И надолго, как думаешь, тебя хватит?

Последний вопрос был сугубо риторическим, и правдивый ответ на него «баскетболиста» не радовал. Силы покидали этого парня — шустрого, но тоже не железного и без батарейки «Энерджайзер». Адреналин иссяк, оставляя после себя неодолимую усталость.

Но чего не испытывал «баскетболист», так это готовности сдаться на милость победителя. Прекрасно понимая, что означенной милости не предвидится. И потому…

— Слышь, ты, — устало, но с нотками нахрапа в голосе обратился он к Кудряшову, хватаясь за последнюю соломинку, — ты, дядя, по ходу, берега попутал. Я так-то серьезных людей представляю. Улавливаешь? Не погулять сюда приехал. А вот что ты тут за хрен с бугра…

— Серьезных людей, говоришь, — медленно произнес Леонид, опуская винтовку и снова вешая ее на плечо, одновременно не без садизма глядя, как от такого зрелища напряженное лицо «баскетболиста» расслабляется, — ну, раз такое дело… серьезных людей…

— За базар отвечаю, — еще более уверенным тоном отчеканил мародер.

— В таком случае… — начал Кудряшов.

А в следующее мгновение, со скоростью, достойной героя вестерна, выхватил из кобуры пистолет, и выстрелил «баскетболисту» в лицо.

— В таком случае, я искренне сочувствую этим «серьезным людям», о которых ты говорил, — затем закончил наемник фразу, обращаясь уже к рухнувшему с эскалатора ему под ноги окровавленному трупу, — угораздило, блин… связаться с такими дебилами. Ишь, из ружья меня загасить пытались. Я вам кто, олень?

10

Хорошо, что рана вышла пустячной — пуля прошла вскользь и больше повредила куртке Леонида. И вдвойне хорошо, что в рюкзаке наемника находились кое-какие медицинские принадлежности. Бинт, перекись водорода, обезболивающие таблетки.

Догадался-таки прихватить! Хоть и не рассчитывал быть раненым зомби. Точнее, предпочел бы умереть, чем от таких ран заразиться и обратиться самому.

А главное: рюкзаку и его содержимому посчастливилось не пострадать, пока его хозяин ползал по земле, под обстрелом недоумков-мародеров.

И теперь Леонид понимал, что не ошибся, предусмотрев в своей экипировке средства для обработки ран. Как в свое время не ошибся перевозчик, оговорившись, что в городе можно встретить и кого-то пострашнее зомби. Кудряшов вот и встретил. Пострашнее, не пострашнее, но уж побоеспособнее точно. А уж по коварству эти существа тупым зомбакам сто очков вперед давали. Только что не были заразны. Хотя и здесь Леонид не зарекался.

Ну да нет худа без добра. Зато в «уазике» нашлось немного съестного. А еда, помимо прочего, неплохо способствует восстановлению организма. Не иначе, ныне покойные мародеры не рассчитывали быстро управиться с делами в городе и так же быстро вернуться. Предусмотрели хотя бы один перерыв на обед. В отличие от Леонида.