Суздальско-Нижегородские князья, или Последние Рюриковичи на русском троне - Лялин Вячеслав. Страница 31

В 1518 году Василий Шуйский вновь ходил «на Литовскую землю воевать», разорив неприятельские земли до самой литовской столицы. В том же году князь Василий выступил с армией из Новгорода к Полоцку, однако город русским взять не удалось.

В июле 1519 года князь Василий Шуйский упоминается, как наместник Владимира.

В 1521 году, во время нападения крымских татар находился с войском в Серпухове, обороняя подступы к Москве.

В 1523 году в период войны с Казанским ханством, Шуйский во главе судовой рати выступил из Нижнего Новгорода по Волге для опустошения неприятельской территории и «на реке Суре города ставить». С заданием Василий Немой справился, в устье реки Суры им был построен новый укреплённый пункт для отражения набегов казанских татар, город Васильсурск.

С 1524 года князь Василий Васильевич Шуйский находится в войсках изредка, больше времени проводит при великокняжеском дворе, заседает в Думе. В серьёзных боевых столкновениях он уже не участвует. Ему иногда поручается руководство войсками в подмосковных городах, для наблюдения за действиями татар. Князь стоит с ратью в Кашире, Девееве. В 1526/27 году наместничал в Муроме. В конце 1527 года и в августе 1529 года он вновь нёс военную службу в Муроме. В январе и летом 1531 года стоял с полками «у Каширы», а в конце года в Нижнем Новгороде, обороняя границу государства от возможного вторжения татар.

Положение Василия Немого в Думе и при дворе значительно, но постепенно, главенствующие место переходит к князю Дмитрию Фёдоровичу Бельскому, отодвинувшего князя Шуйского на второе место.

Князь Бельский руководит войсками, выполняет ответственные поручения великого князя. В росписи бояр он упоминается первым, а князь Василий Шуйским вторым.

В 1526 году на свадьбе великого князя Василия III с Еленой Глинской «дружкой» великого князя выступает князь Дмитрий Бельский с супругой Анной, тогда как Шуйские выступают «дружками» со стороны невесты.

В 1533 году на свадьбе, брата Василия III, князя Андрея Ивановича Старицкого с княжной Ефросиньей Хованской, тысяцким выступает князь Иван Фёдорович Бельский, младший брат Дмитрия Фёдоровича.

Ведущие позиции Бельских отражает и роспись гостей. «А бояре ели у государя, а сидели за столом в скомье против боярынь: боярин князь Дмитрий Фёдорович Бельский, боярин князь Василий Васильевич Шуйский, боярин князь Борис Иванович Горбатый, боярин князь Иван Михайлович Шуйский…».

Тем не менее, Василий Немой пользовался полным доверием Василия III и имел значительный вес в Думе, где Шуйские занимали прочные позиции.

В 1532 году Василий Шуйский, по указанию великого князя, водворял в Казани хана Еналея, ставленника Москвы, и приводил казанцев к присяге на верность новому правителю ханства.

В 1533 году, когда в Москве получили известие о нашествии крымского хана, Василий Немой выступил с другими воеводами навстречу неприятелям к Оке. В год смерти великого князя Василия III, князь Шуйский был неразлучен с ним, всюду сопровождал его и был к нему ближе всех других бояр. Ему великий князь в последние минуты своей жизни поручил свою жену, сына и всё государство.

Опекунский совет, назначенный великим князем, вскоре был лишён власти Еленой Глинской, управлявшей страной от имени малолетнего сына. Значительное положение в Думе занял молодой и ловкий князя Иван Фёдорович Овчина-Телепнёв-Оболенский (умер 1539), фаворит великой княгини. Князю Василию Шуйскому было оставлено только звание первого боярина и соединенный с этим званием почёт.

Василий Немой, сознавая невозможность борьбы с всесильным временщиком князем Оболенским и поддерживавшей его регентшей, довольствовался своим положением в Думе, ожидая подходящей возможности, добиться реальной власти. В 1535 году, во время возобновившейся войны с Литвой, князь Василий во главе большого войска ходил к Смоленску, но, не застав неприятеля, пошёл к Мстиславлю, выжег его окрестности и, опустошив неприятельскую страну, возвратился с большой добычей.

3 апреля 1538 года внезапно умерла Елена Глинская. Многие в смерти великой княгини, страшась высказываться открыто, тайно обвиняли князя Василия Немого. Полагая, что Елена Глинская была отравлена Шуйскими, хотя прямых доказательств этому нет.

Василий Шуйский, занимавший одно из первых мест в Думе при Василии III, пользовался почётом и при Елене Глинской. Однако полностью господствовать в Боярской думе не мог, потому что реальная власть была сосредоточена в руках фаворита великой княгини князя Овчиты-Телепнёва-Оболенского. Естественно более Василия Шуйского желать скорой смерти великой княгини никто не мог. Василий Васильевич был человеком военным и решительным, имел крутой нрав и был способен на жёсткие поступки. Вспомним, как он круто поступил в Смоленске с предателями, пожелавшими переметнуться к литовцам. Да и последующие его действия в отношении своих соперников в борьбе за власть, назвать малодушными нельзя.

Так, вполне возможно, что Василий Шуйский мог быть причастен к ранней смерти великой княгини. Хотя, устраняя своих соперников, Василий Немой не стремился к власти ради самой власти. Он был человеком государственным и, видя последствия пагубного правления своих предшественников, Елены Глинской, её фаворита и родственников князей Глинских, стремился не допустить ослабления государства, поскольку, как он полагал, знал наилучшие способы управления страной. Причастность князя Шуйского к смерти великой княгини может быть подтверждена ещё и тем, что он к ней был готов. Он не растерялся как князь Иван Овчина-Телепнёв-Оболенский и многие члены Думы, а, казалось, действовал по заранее намеченному плану. Как повествует Николай Карамзин: «Изготовив средства успеха, преклонив к себе многих Бояр и чиновников, сей властолюбивый Князь жестоким действием самовольства и насилия объявил себя главою правления: в седьмой день по кончине Елениной велел схватить любезнейших юному Иоанну особ: его надзирательницу, Боярыню Агриппину, и брата ее, Князя Телепнева, — оковать цепями, заключить в темницу, несмотря на слезы, на вопль державного, беззащитного отрока. Не суд и не праведная, но беззаконная, лютая казнь была жребием несчастного Вельможи, коему за неделю пред тем раболепствовали все Князья и Бояре».

В конце XX века под руководством заведующего спектральной лабораторией Бюро судебно-медицинской экспертизы Т. Ф. Макаренко было проведено исследование останков великой княгини. Во всех исследуемых объектах было выявлено высокое содержание соли ртути, так называемая — сулема. Это сильнодействующий яд, широко применявшийся в средневековой Европе. Что может косвенно свидетельствовать об отравлении Елены Глинской.

Однако версия об отравлении отвергается многими историками. Поскольку в те времена ртуть, опасные свойства которой были неизвестны, широко применялась для отбеливания лица и изготовления лекарств. А ещё и потому, что её сын грозный царь Иван IV никогда не говорил о насильственной смерти матери и никому не мстил. Хотя отличался особой мнительностью и жестокостью.

Но, несомненно, и то, что наибольшие выгоды от смерти великой княгини извлекли именно князья Шуйские.

Именно князь Василий Васильевич Немой стал полновластным правителем государства и «сам малолетний государь Иоанн IV находился всецело в его власти».

Чтобы ещё более укрепиться во власти Василий Немой, пользуясь своей неограниченной власть, несмотря на значительную разницу в возрасте, 6 июня 1538 года женился на молодой княжне Анастасии Петровне, двоюродной сестре великого князя, дочери крещённого татарского царевича Петра (Кайдакула) Ибрагимовича Казанского и княгини Евдокии Ивановны Московской.

Против Шуйских стали тайно интриговать князья Бельские. Они навещали малолетнего великого князя, добиваясь от него привилегий для себя и своих сторонников, ругали великокняжеского опекуна. Их поддерживал митрополит Даниил.

Однако партия князей Шуйских была сильнее. В октябре 1538 года звание боярина получил князь Иван Михайлович Шуйский. Князья Бельские были схвачены и отправлены в ссылку. Их сторонники высланы из Москвы. Один из интриганов дьяк Фёдор Мишурин, был подвергнут пыткам и казнён. Дьяку отсекли голову на плахе пред городскою тюрьмою. Его честолюбивые сыновья Семён и Иван Фёдоровичи, впоследствии служи в опричнине, но, то ли за чрезмерное рвение или за нерасторопность, вызвали царский гнев и были казнены.