Новая жизнь. Финал (СИ) - Хонихоев Виталий. Страница 39

Я сижу в фургончике на заднем сиденье, закрыв глаза и выравнивая дыхание. Никогда не пытайтесь сделать то, что могут сделать профессионалы, они сделают это лучше вас. Но… если профессионалов рядом нет или они прибудут слишком поздно, если помощи ждать неоткуда а действовать надо прямо сейчас… вот именно тогда и появляются все эти истории про то, как люди сами себе вырезают аппендикс, бросаются на своих похитителей без оружия, поднимают автомобиль, который придавил их сына, побеждают в невозможных условиях, передавливают ногой болт, застрявший в педали…

При всех своих талантах мне не сравниться со штурмовым подразделением, с профессиональным переговорщиком, с людьми, у которых за плечами опыт таких вот противостояний… но главное тут не сделать все совершенно. Абсолютно. Главное тут — сделать достаточно для того, чтобы выручить Ши-тян. Прямо сейчас у меня внутри нет даже гнева. Нет ярости и злобы к Зрячему, у меня нет вопросов к нему, нет желания схватить за грудки и потрясти как следует, это все появится потом. Сейчас я сосредоточен на том, чтобы выполнить свою часть задачи как можно лучше. Вдох. Выдох. Успокоить сердцебиение. Снова вдох. Медленный выдох. У меня нет чувств. У меня есть задача. Есть цель. Я — спокоен. Ничто не может нарушить мою концентрацию. Настанет время, когда я спрошу с Зрячего и этот счет будет долгим и кровавым, но не сейчас. Всему свое время и такие мысли сейчас — только отвлекают.

Вдох. Выдох. Сосредоточится. Расслабиться. Не допускать зажимов и скованности в мышцах. Поворот. Я открываю глаза. Рядом со мной сидит Сора-тян, ее лицо, как и у меня — закрыто маской, она сейчас не самурай, а шиноби, вернее — куноичи. Ее глаза закрыты, она тоже сосредотачивается. Надеюсь, все пройдет гладко, нам и правда резня тут не нужна, но если потребуется… если потребуется, то они ее получат. У Соры-тян нет огнестрельного оружия, для этого нужен навык, у нее его нет. Она обучалась совсем другому и пистолет ей только мешал бы сейчас. Кроме того, на близком расстоянии, до трех метров, нож намного смертоносней, а у нее меч и она в совершенстве владеет искусством отрубать тянущиеся к ней руки. Так что, наверное, и до пяти метров. Тот, кто войдет в эту зону с враждебными намерениями к ней — уже покойник. Всегда восхищался такими людьми, мастерами своего дела.

Оттягиваю назад затвор пистолета, чуть-чуть. И по желтому, маслянистому взблеску вижу, что патрон — в патроннике. Отпускаю затвор. Вкладываю пистолет в кобуру. Проверяю крепление ножа, легко ли выходит из ножен. Пневматический пистолет с дротиком, в котором сильнодействующий транквилизатор на случай, если не все охранники уснут. Сбоку на поясе — запасные обоймы для пистолета, крайняя мера, надеюсь не придется их вытаскивать, но взять их с собой я обязан. Взрывчатка, ломик и большие кусачки — на случай, если придется иметь дело с замками, которые не откроются с центрального пульта. Аптечка — на случай, если потребуется оказать Шизуке скорую помощь. Легкие складные носилки — если у нее поврежден позвоночник и если нельзя будет ее нести просто на спине. Надеюсь, не пригодится. Надеюсь, с ней все в порядке. И о чем этот Зрячий думал⁈ Так, спокойно, не думаем про него, сосредоточится на задании… все потом.

Снова закрываю глаза. Косум ведет фургон, за окнами темнеет, уже горят фонари наружного освещения, а мне нужно выровнять дыхание. Ши-тян, мы идем за тобой, потерпи немного, скоро все будет хорошо.

Слышу рядом тихий шепот и открываю глаза. Сора слегка выдвинула меч из ножен и нараспев что-то шепчет, едва шевеля губами.

— Потерпи мой маленький… — слышу я в полутьме салона небольшого фургончика, несущегося по вечерним улицам Сейтеки: — потерпи… скоро, уже совсем скоро…

Глава 20

Есть такое слово — интуиция. Пренебрегать интуицией перед тяжелым и опасным предприятием — последнее дело. Однако и возводить его в абсолют тоже не стоит, ведь если дело по-настоящему тяжелое и опасное, то подсознательно тебе совсем неохота всем этим заниматься и это нежелание вполне может давить изнутри, выдавая страх и лень за ту самую интуицию. А как отделить страх, лень и нежелание от интуиции?

Я опускаю бинокль. На первый взгляд ничего особенного тут не происходит. Высокие стены, тихая улочка, дроны показывают почти полное отсутствие движения вокруг поместья. Рядом со мной тихо дышит Сора, контролируя дыхание и эмоции перед битвой, она спокойна, у нее нет сомнений, кто бы ни встал сейчас у нее на пути — будет разрублен. Хорошо быть человеком без сомнений, а вот меня что-то гнетет изнутри. Вроде бы вот нет ничего подозрительного, вроде все как всегда, но червячок сомнения грызет душу изнутри.

— Ну, же, давай! — подзуживает меня изнутри Темный попутчик: — давай! Взмахни рукой, скажи «поехали!» и вперед. Потом только адреналин, бьющий в голову, особое состояние «сатори», а те, кто встанут на пути — пожалеют об этом. Все же уже решено, все уже приготовлено, таких условий и не бывало никогда, Бьянка просто выложила все на блюдечке, давай же.

— Не останавливайся. — говорю я, Косум послушно давит на газ, и мы проезжаем мимо ворот поместья. Пусто, только одинокий минивэн с надписью «Кабельная Компания Сейтеки! Мы тянем для вас!» и символическим изображением человечка, сгибающего в дугу силовой кабель. В зеркальце вижу как Косум бросает на меня быстрый взгляд.

— В чем дело? — спрашивает Сора: — что такое?

— Не знаю, — отвечаю я честно: — не знаю.

— Шизука там внутри, — напоминает мне Сора: — она ждет нас.

— Я помню. — еще один взгляд в окно. Мы проехали мимо ворот. У меня в наушнике — легкое дыхание Бьянки, она ждет команды. Если бы я отдал эту команду, то послушные миниатюрные дроны уже выплюнули бы дротики с нервнопаралитическим токсином, погружая охранников в тяжелое забытье без сновидений. А мы с Сорой уже бежали бы по территории поместья, в поисках Шизуки. Мы проезжаем мимо ворот уже во второй раз, дольше тянуть нельзя. Я прижимаю наушник пальцем.

— Кексик, пожалуйста проверь периметр, нет ли чего подозрительного? — в очередной раз спрашиваю я. Шуршание, щелчки в эфире, потом звучит знакомый голос.

— Все в порядке. Даю картинку на твой планшет. — я поднимаю планшет, заключенный в ударопрочный корпус. На экране планшета — вид с камеры дрона, парящего над поместьем. Ничего подозрительного на первый взгляд не видно. Неужели у меня просто мандраж перед выходом?

— Отодвинь камеру, — прошу я: — поднимись выше, дай захват пошире.

— Хорошо. — камера отъезжает назад, выше. Опять ничего подозрительного, вот только…

— Что это? На пересечении улиц ниже? Авария?

— Улица перекрыта, — сообщает Бьянка: — сперва я тоже забеспокоилась, но на сайте администрации сообщили о утечке газа в этом районе.

— Перекрыли улицу из-за утечки газа? Странно. — вспоминаю что в этом месяце уже один раз так было — на соседней улице, отец тогда ворчал что «не проехать» и что мэрия должна была меры принять, и что в «пригороде давно сети нормальные проложили». Экран моргает.

— Что это было? Поднимись еще выше? — говорю я и Бьянка поднимает дрон выше. А вот и то, из-за чего экран как будто моргнул — бело-синий корпус небольшого дрона.

— Это наш? В смысле твой? — спрашиваю я. Дрон не похож на обычные творения Бьянки, да и выбор цвета никак с ней не вяжется, у нее или просто белый был бы, ну или черно-красный, ее любимые цвета.

— Нет. Это не мой. — отвечает Бьянка: — это полицейский дрон. Но я такие только в Токио видела, откуда у нашего департамента такая техника?

— Впереди полиция. — спокойно говорит Косум: — останавливают нас. Останавливаемся?

— Какая у нас альтернатива? Давить их? Конечно останавливаемся. — я поспешно расстегиваю пряжку ремня, снимаю его с себя, вместе с кобурой и паучерами с запасными обоймами, запихиваю все под сиденье, туда, где находится «особый» ящик Косум. Бросаю взгляд вперед. Больше ничего не успеть, машина тормозит, повинуясь жесту полицейского. Однако это не обычный полицейский, которого вы можете встретить на улицах нашего города. Обычные полицейские в Сейтеки выглядят так же, как моя знакомая Оя Три Проповеди — в бело-синей форме со смешными головными уборами, у девушек — эдакие кокетливые шляпки, а у мужчин — фуражки, почему-то выкрашенные в черно-белую клеточку, словно они не люди, а шахматные фигурки. Они зачем-то носят белые перчатки и из нагрудного кармашка у низ торчит уголок носового платка. У них прямые форменные брюки с наглаженными стрелками, а у девушек — юбки-карандаши, в которых не побегаешь. И конечно же начищенные туфли. И небольшая белая кобура со шнурком, который пристегнут карабином к рукояти револьвера.