Прекрасные неудачники - Коэн Леонард. Страница 23

– Ах, друг мой, я так долго ждал этого признания.

Рука об руку мы шли по узким портовым улицам Монреаля. Мы смотрели, как огромные лавины пшеницы рушились в трюмы китайских балкеров. Мы видели геометрию чаек, что описывали правильные круги над вершинами мусорных куч. Мы наблюдали за огромными лайнерами, что уменьшались, ревя гудками вниз по Святому Лаврентию, превращались в сияющие берестяные каноэ, потом в белые шапки, потом в лиловый туман далеких гор.

– Почему ты все время так улыбаешься? У тебя лицо не болит?

– Я улыбаюсь, поскольку считаю, что достаточно тебя научил.

Рука об руку взбирались мы по улицам, ведущим на гору Мон-Рояль, которая и дала имя нашему городу. Никогда раньше магазины на улице Святой Катрин не цвели так ярко, а дневная толпа не клубилась так весело. Мне казалось, я вижу это впервые: краски дикие, будто первые всполохи краски на белой коже северного оленя.

– Давай купим вареных хот-догов в «Вулворте» [122].

– И съедим их на брудершафт, рискуя обляпаться горчицей.

Мы пошли через улицу Шербрук, на запад, к английской части города. Напряжение ощутилось сразу. На углу парка Лафонтен мы услышали лозунги демонстрантов [123].

– Quebec Libre! [124]

– Quebec Oui, Ottawa Non! [125]

– Merde a la reine d'angleterre! [126]

– Елизавета, убирайся домой!

В газетах только что объявили, что королева Елизавета [127] намеревается посетить Канаду – государственный визит, назначенный на октябрь.

– Отвратительная толпа, Ф. Давай пойдем побыстрее.

– Нет, это прекрасная толпа.

– Почему?

– Потому что они думают, что они негры, а для человека в нашем веке это лучшее чувство.

Держа за руку, Ф. потащил меня к эпицентру волнений. На многих демонстрантах были майки с надписью «QUEBEC LIBRE». Я заметил, что у всех эрекция, включая женщин. От постамента к воодушевленной толпе обращался известный молодой кинорежиссер. У него была редкая бороденка типичного книжного червя, одет в грубую кожаную куртку, какие обычно видишь в L'Office National du Film [128]. Голос его звучал отчетливо. Приемом дзюдо Ф. заставил меня внимательно прислушаться.

– История! – обратился молодой человек, глядя поверх голов. – Что нам делать с Историей?

Вопрос их воспламенил.

– История! – завопили они. – Верните нам нашу Историю! Англичане украли нашу Историю!

Ф. плотнее ввинтился в скопище тел. Оно автоматически приняло нас, будто зыбучие пески, заглатывающие лабораторного урода. Эхо ясного голоса молодого человека повисло над нами, как надпись в небесах.

– История! – продолжал он. – История постановила, что в битве за континент индейцы должны проиграть французам. В 1760 году История постановила, что французы должны проиграть англичанам!

– У-у! Англичан на виселицу!

В основании моего позвоночника возникло приятное чувство, и я слегка качнулся к тонкому нейлоновому платью фанатички, что аплодировала у меня за спиной.

– В 1964 году История постановила… нет, История приказала, что англичане должны отказаться от земли, которую любили так небрежно, отказаться в пользу французов, в нашу пользу!

– Bravo! Mon pays malheureux! Quebec Libre! [129]

Я чувствовал, как по заду моих поношенных штанов скользит рука – женская рука, поскольку у нее были длинные ногти, гладкие, заостренные, как фюзеляж.

– На хуй англичан! – внезапно заорал я.

– Вот оно, – шепнул Ф.

– История постановила, что есть Проигравшие и есть Победители. Истории плевать на обстоятельства, Историю лишь волнует, чей Ход. Я спрашиваю вас, друзья мои, я задаю вам простой вопрос: чей Ход сегодня?

– Наш Ход! – прозвучал один оглушительный ответ.

Толпа, счастливой частицей которой я теперь стал, еще теснее сжалась вокруг памятника, будто мы были гайкой на болте, и весь город, обладания которым мы жаждали, будто гаечный ключ, закручивал нас все туже и туже. Я ослабил ремень, чтобы ее рука могла пробраться вглубь. Я не смел обернуться и взглянуть ей в лицо. Я не хотел знать, кто она – это казалось совершенно неуместным. Я чувствовал, как ее груди в нейлоновой оболочке расплющиваются об мою спину, оставляя на рубашке влажные круги.

– Вчера был Ход англо-шотландского банкира, и он оставил свое имя на холмах Монреаля. Сегодня Ход Квебекского Националиста – и он оставит свое имя на паспорте новой Лаврентийской Республики!

– Vive la Republique! [130]

Для нас это оказалось чересчур. Мы проревели свое согласие почти без слов. Прохладная рука повернулась так, что теперь ладонь обхватила меня и легко доставала до волосатого паха. Шляпы взметались над нами, как скачущая воздушная кукуруза, и всем было плевать, чья шляпа к нему вернулась, ибо все шляпы у нас были общими.

– Вчера был Ход англичан, и они заводили себе французскую прислугу из деревень в Гаспe [131]. Вчера был Ход французов, у которых был Аристотель [132] и плохие зубы.

– У-у-у! Позор! К стенке!

Я ощущал аромат ее пота и подарков на день рождения, и это волновало больше, чем любое личное знакомство. Она же притиснулась тазом к своей руке в брюках, дабы, так сказать, пожать побочные плоды своего эротического вторжения. Я протянул свободную руку, поймал ее цветущую левую ягодицу, как футбольный мяч, и мы оказались скованы воедино.

– Сегодня Ход англичан, дома которых грязны, а в почтовых ящиках – французские бомбы!

Ф. отодвинулся, пытаясь пробраться ближе к оратору. Другая моя рука проползла извиваясь назад и остановилась на ее правой ягодице. Клянусь, мы были Гуттаперчевым Человеком и Гуттаперчевой Женщиной, ибо я, казалось, мог дотянуться до нее везде, а она перемещалась у меня в белье без малейших усилий. Мы начали ритмично двигаться в ритме самого дыхания сборища – нашей семьи и колыбели нашего желания.

– Кант говорил: если ты превращаешься в дождевого червя, что жаловаться, если на тебя наступят? Секу Туре [133] говорил: что бы вы ни говорили, национализм психологически неизбежен, и все мы националисты. Наполеон говорил: нация потеряла все, потеряв независимость. История выбирает, произносит ли это Наполеон с трона пред толпой, или из окна хижины пред пустынным морем!

Эта словесная эквилибристика показалась толпе загадочной и вызвала лишь несколько возгласов. Однако в тот момент углом глаза я увидел Ф., которого какие-то юноши подняли на плечи. Когда его узнали, по толпе прокатился кошачий приветственный вопль, и оратор поспешил вживить нежданную вспышку в глубочайшую ортодоксальность всего сборища.

– Среди нас Патриот! Человек, которого англичане не смогли обесчестить даже в своем собственном Парламенте!

Ф. скользнул обратно в почтительный клубок, поднявший его, и его сжатый кулак взметнулся, как перископ уходящей вниз подводной лодки. И теперь, будто присутствие этого старого воина придало всему новую таинственную безотлагательность, оратор заговорил, почти запел. Его голос ласкал нас, как мои пальцы – ее, как ее пальцы – меня, его голос обрушился на наше желание, как поток на стонущее водяное колесо, и я знал, что все мы, не только мы с девушкой, все мы кончим одновременно. Мы сплели и стиснули руки, и я не знал, я ли держал свой член за основание, или она размазывала густые соки по губам. У всех нас были руки Пластикового Человека, и мы обнимали друг друга, голые ниже талии, утонувшие в лягушачьем желе из пота и соков, сплетенные в сладчайший надрывающийся венок из маргариток!

вернуться

122

Сеть фирменных универсальных магазинов одноименной корпорации.

вернуться

123

Движение французских националистов, добивавшихся отделения провинции Квебек от Канады и установления в ней отдельной французской республики, зародилось в начале 1960-х гг. В 1969 г. английский и французский были официально провозглашены двумя государственными языками Канады. Ситуация обострилась в 1970-х, когда сепаратисты похитили и убили министра труда и иммиграции Пьера Лапорте (дело кончилось введением войск в Квебек). В 1976 г. сторонники сепаратистов выиграли квебекские местные выборы, после чего в провинции был законодательно закреплен приоритет французского языка над английским (от школьного образования до топонимики). Однако отделению Квебека от Канады избиратели упорно противятся, что подтвердилось в ходе референдумов 1980 и 1995 гг.

вернуться

124

Свободу Квебеку! (фр.)

вернуться

125

Квебеку – да, Оттаве – нет! (фр.)

вернуться

126

Английская королева – дерьмо (фр.).

вернуться

127

Королева Елизавета II (р. 1926) – королева Великобритании. Коронована 2 июня 1953 г. Формально является также королевой Канады.

вернуться

128

Национальное управление кинематографии Канады.

вернуться

129

Ура! Моя несчастная страна! Свободу Квебеку! (фр.)

вернуться

130

Да здравствует Республика! (фр.)

вернуться

131

Город на востоке Квебека.

вернуться

132

Аристотель (384-322 до н. э.) – греческий философ, ученик Платона (ок. 427 – ок. 347 до н. э.), повлиявший на всю философскую мысль Запада. В своей философской системе следовал методу эмпирического наблюдения, противопоставляемого активному действию.

вернуться

133

Ахмед Секу Туре (р. 1922) – государственный и политический деятель Гвинейской Республики. С 1952 г. – генеральный секретарь Демократической партии Гвинеи. В 1956-1958 гг. депутат Национального собрания Франции. Активный сторонник развития стран Африки по некапиталистическому пути.