Нестандартный формат (СИ) - "De Ojos Verdes". Страница 42

Общение с Никой давалось ей очень тяжело, но вмешивать жениха в бабские интриги не возникало ни малейшего желания. В конце концов, если бы ему нужна была Вероника за пределами роли помощницы-любовницы, что мешало жениться на ней?.. В этом было преимущество Евы. Козырь, который бесил соперницу. И та постоянно стремилась задеть любым удобным способом. Например, как-то за очередным деловым ужином, на котором непременно присутствовала, саркастически заметила:

— Косметология — это вложение в себя, да? Чтоб исправить свои дефекты, не отходя от кассы? И не переплачивая?

— Больная тема, да? Исправление твоих собственных обошлось дорого? Сделаю тебе в будущем скидку как постоянному клиенту, не переживай.

Сузившиеся в гневе глаза служили ей красочным ответом.

Задевало. Конечно, задевало. Ева была не самым уверенным в себе человеком. Перешептывания за спиной добавляли масла в огонь. Но перекрывалось это все трепетным отношением самого Карена и ее любовью к нему. Вот, ради чего нужно быть сильной.

— Ну, неужели ты настолько слепа и тупа, что ничего не замечаешь? — ужалила как-то Ника при очередной встрече. — Ты же моль. Моль, понимаешь? Карен любит яркость, берет от жизни все… Даже секс предпочитает экстремальный, жесткий. Ты скучная и пресная для него…

— Да. Именно поэтому, распаляясь от поцелуев со мной, он приходит к тебе.

Она криво усмехнулась, и на секунду с ее лица слетела маска прожженной бл*ди, а в голосе прозвенели непривычные человеческие нотки:

— Дура, тебе же потом больнее будет. Может, больнее, чем мне сейчас.

Это заявление вызвало смешанные чувства. Потому что было искренним. Наверное, после этого Ева стала избегать ее с особым рвением, предпочитая доверять Карену и своему упрямству, с которым продолжала видеть лишь лучшее будущее.

Вплоть до судьбоносного дня свадьбы…

Так получилось, что расписались примерно за месяц до самого торжества, поскольку организаторы опасались, что венчание и ЗАГС друг за другом вымотают всех, особенно молодоженов, которым и так предстоял ряд иных изощренных испытаний. Этот день девушка ждала с нетерпением. Мироздание было спрессовано в одну маленькую точку, являющуюся последней ступенью к счастью. Роскошное платье, шикарный макияж, собранные в красивую прическу волосы, пышущие радостью близкие рядом… Любимый мужчина, чувства к которому после пройденного «квеста» за три года только возросли…

В доме невесты все прошло безупречно. Процессия традиционно забрала ее и повезла к новому очагу, который должен стать ей теперь родным. Но. Поездка в церковь не состоялась. Венчание отменили. Наверное, это уже был не звоночек, а конкретный такой знак Свыше, увесистый удар обухом по голове. Анна Седраковна упала в обморок во время фуршетной части ровно перед тем, как все должны были двинуться к выходу. И долго не приходила в себя, а подъехавшая скорая с трудом привела ее в чувство. Женщины сочувственно охали, переживали, сетовали, что подготовка отняла силы матери жениха. В общем, перенервничал человек.

Ева бы не усомнилась, если бы не услышала обрывок разговора Алисы с одной из её сестер. Рак молочной железы. Третья стадия. Практически никто не знает.

Но как же так? Почему скрыли и от нее? Анна Седраковна ведь считала ее дочерью, и у Евы было стойкое желание после свадьбы последовать адату называть ту в ответ мамой…

Факт отмененного венчания нисколько девушку не трогал. А вот шок от открывшейся реальности выбил почву из-под ног. В прямом смысле. Колени ослабли, и требовалось куда-то опустить налившееся свинцом тело. Мама забеспокоилась и принесла ей воды, произносила какие-то слова, что всё пройдет, не стоит воспринимать так близко к сердцу, Анна Седраковна переутомилась. А Ева смотрела на неё и моргала. Моргала и молчала. И ведь не расскажешь, это же не ее тайна, а случайно подслушанная откровенность. Грубо говоря, они породнились с семьей, которая скрыла архиважную деталь — страшную болезнь. Почему?..

Ладно, с Алисой у них не было близости, та не посчитала нужным. Но свекровь, которая так тепло относилась к самой девушке. А Карен?.. Почему?.. А, может, это не единственное, чем не соизволили с ней поделиться? Не просто обида, а мучительное удушье от невозможности высказаться сдавило шею. Как-то моментально в памяти стали всплывать картинки, которые теперь виделись под иным углом. Частое отсутствие Анны Седраковны, якобы гостившей у родственников где-то за пределами страны. Ее мертвецкая бледность и слабость, время от времени даже пугающая. Смена прически год назад — волоски с тех пор лежат идеально и всегда так блестят, что диву даешься. Значит, это парик. За плечами возможна химиотерапия или облучение. И даже операция.

Отыскав глазами Карена, Ева немного пришла в себя, ужасаясь возникшим мыслям. У людей беда. Любимый сам не свой, на нем лица нет. Ведь в отличие от собравшихся он знает истинную причину самочувствия матери. А она тут сидит и дуется, что ей не удосужились сказать… Мало ли, как на это смотрят они сами? Гордость, нежелание встретить жалость. Сильных людей, стремящихся в одиночку преодолеть выпавшие на их долю напасти, достаточно много…

Смирив гордыню, девушка подошла к жениху, который технически уже был мужем, и крепко сжала его руку. Просто тихо примостилась рядом, готовая преодолеть вместе с ним любые трудности, поддержать, помочь. Он практически неуловимо приподнял уголки губ как благодарность. И ей этого хватило.

Боже, эта женщина безмолвно страдала… И вполне вероятно, что ситуация безнадежна. Это чудовищно…

К моменту, когда ей стало лучше настолько, что она могла встать с кровати, уже подошло время ехать в ресторан. Анна Седраковна стойко возражала всем, уверяя, что в состоянии не испортить остальную часть свадьбы родного сына, а потом очень трепетно обняла Еву и прошептала на ухо:

— Прости, дочка, такой день тебе испортила.

А девушка буквально подавилась слезами, и было ей настолько совестно от всего, что надумала ранее, что даже в глаза свекрови смотреть не могла.

Чудом у той получилось выстоять целых два часа мероприятия, а потом, когда счастливая невеста пошла репетировать танец[1] в специально отведенной ей комнате, мама сопроводила Анну Седраковну туда же, чтобы та отдохнула от суматохи. Пока они переговаривались между собой, Ева стояла перед зеркалом и следила за правильностью своих движений. Из лежащего на диванчике телефона лилась мелодия, под которую и планировались преподнести «подарок» жениху.

Когда смартфон зазвонил, свекровь рассмеялась, оповещая:

— Смотри, потерял тебя Карен. Звонит уже.

— Ответьте, пожалуйста, — попросила девушка, у которой от волнения дрожали руки — и не помнит, когда в последний раз выступала на публике, да еще и никогда не делала этого одна. — И громкую включите.

А сама неотрывно вглядывалась в себя на серебряной глади, будто раз за разом повторяя «Ты сможешь, всё хорошо». Это было непросто. Большую часть находившихся в зале гостей она не знала, среди остальной части было немало тех, кто её не жаловал, потому что считал — ей не место рядом с шикарным Кареном.

Не сразу Ева сообразила, откуда исходит стон, занятая своими мыслями. Но когда звук повторился, резко обернулась и уставилась на экран гаджета. Страх за мужа сковал нутро. И, кажется, у всех троих была схожая реакция. Тысяча и одна картина того, что именно могло скрутить Карена, раз он так тяжело вздыхал, пронеслась в сознании, и только Ева открыла рот, чтобы задать вопрос и нарушить воцарившееся оцепенение присутствующих, как…раздалось нелепое чавканье. А потом нечто похожее на «чпок» губами. Но только после произнесенного голосом Ники развратного «Да!» до девушки дошел смысл происходящего.

Карену очень хорошо. Сейчас. В данную секунду. На собственной свадьбе.

— И как тебе мой подарок? — явственно слышалось, что та восстанавливает дыхание.

— М-м…

— Так ты хочешь кончить?.. — требовательно.

— Лучше займи рот тем, для чего приехала. Времени нет! — прилетело ей грубо в ответ.