Демон тринадцатого месяца (СИ) - "Cofe". Страница 39

— Рассказывают, что в былые времена человеку по имени Гу Юань-бэнь встреченный им как-то путник передал амулеты и заклинания «пяти громов», — между делом рассказывал Фэй Я. — Придя домой Юань-бэнь опробовал их, найдя весьма действенными. В то время в области Цзя как раз царила страшная засуха. Юань-бэня призвали, чтобы он помолился о дожде. Когда посланник от управляющего провинцией явился к нему, тот ел собачье мясо. Соусом, в котором было приготовлено это мясо, Юань-бэнь вывел на куске черепице заклинание, вручил его гонцу и велел передать хозяину. Получив такое вот «послание», управляющий в ярости бросил его со всего маху с крыльца. Черепица разлетелась на мелкие кусочки, и тут прогремел гром, а с неба хлынули потоки дождя. А ведь этот Юань-бэнь даже не всегда писал заклинания кистью. Знаешь как он погиб? — спросил старик, взглянув на с интересом слушавшую девушку. — Отправившись как-то в уборную, он написал пальцем «Божественный полководец, повелеваю вам явиться сюда и забрать грязную туалетную бумагу». Не успел он выйти из уборной, как его на смерть сразил удар молнии, а амулет сгорел.

— Фу мерзость! И это должно внушать оптимизм? — фыркнула Ли Мин, сморщив носик. Она-то надеялась услышать, что-нибудь стоящее и по делу, а не какой-то туалетный анекдот.

— Не оспаривай и не возражай решения старших, — одернул ее маг, — а возьми уже готовые амулеты и разнеси по домам.

— Лучше пойду раздавать «боеприпасы и ружья», — поднялась она с места, подхватив «пачку» размалеванных тряпиц, которые маг за время своего рассказа, сноровисто изукрасил своими каракулями.

— Что ты пойдешь раздавать? — не понял маг.

— А для себя вы изготовили какой ни будь охранный амулет? — спросила Ли Мин, переводя внимание любопытного старика к насущному.

— Бое-при-пас? — не без интереса выговорил чудное слово Фэй Я и добавил, отвечая на ее вопрос: — О нас не беспокойся. У меня при себе печать Желтого Божества юэ-чжань. Она в длину четыре цуня и на ней написаны сто двадцать иероглифов. Если на привале поставить на земле или на камне оттиск от такой печати, тигры и волки не осмелятся подойти к нам ближе, чем на сто шагов. А как только увидим свежие следы зверя, то сразу поставим печать в том направлении, в каком они двигались, это заставит их уйти далеко вперед, а если поставим в противоположном направлении, то заставим хищников вернуться назад. Поэтому любой человек, у которого на поясе имеется такая печать, может без опаски пересекать леса и горы, не опасаясь встречи с диким зверьем. Она, говорят, отпугивает не только волков и тигров, но и божества гор, рек и храмов в которых приносятся кровавые жертвы.

— Успокоили, — вздохнула Ли Мин, конечно, ничуть не успокоенная его байками.

— Первые признаки колдовской агрессии, повторяющиеся кошмары, — продолжал объяснять Фэй Я, будто и позабыл, что отсылал девушку разносить амулеты. — При усилении колдовской агрессии появляются галлюцинации, принимающие форму чувственных иллюзий: слышен чей-то голос, хотя рядом никого нет, вой, визг, несуществующие запахи, как правило, зловоние. Все эти симптомы — признаки порчи, — маг замолчал, вопрошающе посмотрел на Ли Мин: вопросы есть? Вопросов нет! и продолжал: — Появляются необъяснимые поломки, исчезают предметы, возникают из ниоткуда вспышки огня. Колдун Сумеречных способен придать определенную форму своему сознанию, создав привидение или духа, который выполняет его волю. Это может быть какое-то существо или человек. Магическая атака начинается после заката солнца. Главной защитой от нее является большой магический круг или пентаграмма, и опять же защитные амулеты. Я сделаю для тебя магический круг, который нарисую редкими чернилами из ладана красной смолы, драконника, древесного алоэ и пяти капель квасцового масла. Будет тебе сразу образцом и амулетом. Только повторяй каждый штрих и знак, когда станешь рисовать его, не приведи Небо, что бы защититься от скверных тварей.

От плотного листа бумаги маг отрезал три квадрата, очистив их огнем и водой. На первом квадрате нарисовал пентаграмму с заклинаниями, а закончив, повторил процесс, обводя символы на бумаге ритуальным ножом.

На втором бумажном квадрате написал иероглиф. А после, окропил кусок бумаги ледяной солью и водой из колдовского кубка, произнося нараспев: «Ты кто призван командовать огнем, окропись очищающей водой громко шумящего моря». После начертил в воздухе кадильницей треугольник со словами: «Когда призраки изгнаны, ощути святой огонь, который вспыхивает в скрытых глубинах Вселенной. Слушай голос огня». Затем молча, очертил звезду ритуальным ножом с черной ручкой.

Изображенный на третьем квадрате иероглиф, он рисовал ритуальной кистью собственной кровью. Дал высохнуть, а после изобразил его в воздухе ритуальным ножом, зарядив заклинанием: «Я сковываю вас, вы демоны и враждебные силы с севера, юга, востока и запада! Я связываю вас, все недоброжелатели и те, кто направляет ярость против того, кто носит это! Я вас сковываю и запечатываю волей Фэй Я. Да будем мы ограждены силой моей воли».

Потом соединил три рисунка, очищенной огнем иглой и красной ниткой, держа сшитые талисманы в дыму ладана: «О, Небо да будешь ты крепостью и защитой для нас от всех врагов, видимых и невидимых в каждом колдовском действии. Да, будет так!»

— И помни, — добавил он напоследок: — что самая опасная атака та, о которой меньше всего подозреваешь. Так что будь все время начеку.

С этими словами разрисованные им бумажки, были торжественно переданы Ли Мин, которая не менее торжественно, стараясь глупо не улыбаться, приняла. А на рассвете Ли Мин провожала своих старичком, пройдя с ними до Яблоневых ворот, дальше идти они ей запретили.

— Не забывай давать рисовый отвар выздоравливающим, — строго напутствовал ее напоследок лекарь. — Риса в избытке нам прислали из Поместья…

— …и держи ледяную соль все время при себе, — напомнил, оглянувшийся маг, помахав на прощание рукой.

Стоило им покинуть деревню, как Ли Мин напрочь «забила» на все их наставления. За эти дни старики столько вбили в ее бедную голову, что она решила «разгрузить» ее от переизбытка бесполезных сведений.

Оставшись одна, ученица лекаря крутилась как волчок, пока Фэй Я и Бин лазали по горам в поисках отвратительного гриба с сомнительным свойством. Если бы не помощь Чи Нань, вряд ли она справилась со всем в одиночку, да и женщины, что оставались на ногах, подключились к выхаживанию больных. А, между тем, в деревне действительно начали происходить странные вещи.

Началось с того, что старуха Ши потеряла свинью и пожаловалась на это, почему-то, Ли Мин. Может потому, что старейшина Зимних Листопадов уже как неделю умер от проклятого мора. Девушка кое-как успокоила ее, твердо пообещав найти сбежавшую животинку, хотя понятия не имела где искать заблудившуюся скотину. Но раз пообещала, то надо найти.

— И куда этот пятачок мог сбежать? — вздохнув, окончила жаловаться Ли Мин, когда кузнец поинтересовался у нее, проходившей мимо, куда это она направляется.

— Обычно свиньи не уходят далеко от загона, — покачал головой рассудительный кузнец. — Кто-то из наших утащил должно быть к себе, с начала мора чужаков здесь не видели.

— Так что же все дворы осматривать? — приуныла Ли Мин. Делать ей больше нечего как ходить с обыском по дворам в поисках свиньи.

— Никто не будет прятать ворованное в своем дворе. Искать надо в опустевших жилищах, — резонно заметил кузнец. — Давай-ка схожу с тобой. Так вернее будет.

Еще бы Ли Мин отказалась от помощи такого основательного человека, каким был кузнец. Это ее заметно приободрило. И вот ходили они по дворам как суровые энкэвдэшники Народного Китая в поисках вредителей государственной собственности. Кузнец то и дело косился на непримиримо жесткое выражение лица ученицы лекаря. Опять чудит девчонка. К вечеру осмотрели все опустевшие дома и не только. В поисках свиньи старухи Ши за ними увязались еще двое мужичков, которых Ли Мин не очень хорошо знала, зато их знал кузнец. Так вот, один из них напомнил, что за хижиной пропавшего старика Ло, стоит опустевшая сарайка и можно посмотреть еще и там.