Э клана Мишельер (СИ) - Мах Макс. Страница 47

Встречные посматривали на них со Сковья с явным интересом, и Габи догадывалась, что дело не только в его размерах или ее сомнительных прелестях, но прежде всего, в более чем экстравагантной одежде. Здесь люди одевались явно иначе, и к тому же говорили на каком-то славянском языке. Для этих людей их франкский, — а волк, не стесняясь, говорил достаточно громко, — наверняка, звучал чужеродно и привлекал излишнее внимание.

— Плевать! — отмахнулся Сковья от ее опасений. — Мы, волки, стоим выше этого.

— Из нас двоих волк только ты, — напомнила Габи.

— Ну, так и ты не человек, — хмыкнул дед.

— Это как-то помогает, когда охотники кричат «ату»?

— Можно их всех просто убить… — как-то неуверенно предположил Сковья. — Ну, так что, идем в метро?

— А деньги у тебя есть? — сообразила вдруг Габи, вспомнившая по случаю, что бесплатных обедов не бывает.

— Есть, — небрежно бросил дед, и они направились к метро.

«Метро» оказалось глухим бетонным строением без окон, но с раздельными входом и выходом. Относительно небольшое и невысокое, это здание заглатывало входящих и выплевывало выходящих людей, количество которых прямо указывало на то, что уместиться внутри объема, заданного размерами здания, они физически не могут. Разумеется, Габи не удивилась. Во-первых, она была магом, и ей ли удивляться на чудеса! А во-вторых, она представляла себе, — пусть и в общих черта, — как устроено метро. Во всяком случае, она знала, как должно выглядеть метро с подземными туннелями.

В принципе, она не увидела до сих пор ничего такого, что было бы совсем незнакомо или непонятно. Автомобили на проспекте, рядом с которым был разбит парк и стояло здание станции метрополитена, выглядели гораздо совершеннее, чем ее собственная «пантера», а ведь ее «слезинка» была эксклюзивной моделью. Электрический трамвай в Лионе тоже был не совсем таким, как здесь. Но он был. Различия между двумя мирами лежали в области качества и количества, иногда в деталях и подробностях, но здесь не было ничего такого, чего не было бы в империи франков. Ну, почти ничего. Кое-что все-таки имело место быть, но даже в этих случаях для того и другого можно было найти общую основу. Крошечные коробочки, которые некоторые из встреченных ими людей прижимали к уху, явно ведя с кем-то невидимым разговор на непонятном Габи языке, оказались телефонами. Да, без проводов и привычного дизайна, и такие миниатюрные, что даже не верилось, но это был все тот же хорошо известный ей прибор. Как бы ни был он устроен там или здесь, функционально телефон предназначался для связи на расстоянии между двумя абонентами.

— Ну, ты кремень — девка, — усмехнулся Сковья, попытавшись увидеть в ее глазах что-нибудь, кроме равнодушия. А между тем, в ее душе бушевала буря невиданной силы.

«Новый чудный мир… — Вспомнила Габи название одной недавно вышедшей из печати книги, ставшей к тому же самой продаваемой новинкой сезона. — Новый, чудный… И опасный?»

— Нравится? Сейчас купим тебе такой же! — Филипп разочарованно покачал головой, но, возможно, он понимал ее все-таки много лучше, чем ей хотелось бы. Это был старый битый жизнью, а значит, многоопытный волк.

— Ты сказал, у тебя есть деньги… — Не вопрос, констатация факта, но все-таки такое утверждение, которое содержит в себе скрытый вопрос. — Но не сказал, насколько много.

— Смотри, — улыбнулся Сковья, — сейчас я покажу тебе кое-что такое, чего у вас пока еще нет.

— У нас много чего нет, — улыбнулась в ответ Габи. — На сколько лет мы отстаем? Лет на пятьдесят?

— Семьдесят, — ответил дед. — Но это, если иметь в виду науку, технику и технологии. У них нет магии, а у вас она есть. Это отчасти компенсирует отставание, а кое в чем дает преимущество.

— Магии здесь действительно мало, — согласилась Габи. — Но она есть, а значит, должны быть и маги.

— Есть, но мало.

— И все-таки есть!

— Ладно, — снова усмехнулся Сковья. — Уговорила. Познакомлю. А пока пойдем, и возьмем немного денег.

Деньги, как вскоре выяснилось, выдавал не человек, а автомат. Граф назвал его «банкоматом» и показал ей, что надо делать, чтобы получить требуемую сумму с банковского счета, принадлежащего самому Сковье. Процедура оказалась проста. Пластиковая карта, — технологически крайне сложная, на взгляд Габи, штука, — несколько нажатий кнопок, введение кода и вуаля!

— Попробуй сама, — протянул ей Сковья другую карточку.

— Какой код?

— 9998.

— Какую сумму взять?

— Возьми шесть тысяч, — предложил дед. — Пусть будет в кармане. Карточку, к слову, можешь тоже оставить себе.

— Успокаиваешь мою паранойю? — полюбопытствовала Габи, бросив на деда короткий заинтересованный взгляд.

— Только не говори, что ее нет, — спокойно встретил ее взгляд Сковья.

— Есть, — кивнула она, соглашаясь.

Наверное, — и даже скорее всего, — если что-то пойдет не так, она и сама справится с трудностями. Но, находясь на чужой территории, лучше лишний раз не рисковать. Поэтому она отнеслась к вопросу выживания в чужом незнакомом ей мире с той серьезностью, которой этот вопрос был достоин. Получила деньги и сунула их вместе с карточкой во внутренний карман пальто.

— Что дальше?

— Давай покатаемся на метро как-нибудь в другой раз, — поморщившись, предложил дед. — Ты уж извини, это я погорячился, когда предлагал. Вечер на дворе, а нам еще телефоны покупать, одежду, то да се…

— Как скажешь, — Габи капризничать не собиралась, хотя проехаться на метро ей хотелось, причем хотелось очень сильно. Но нет, так нет. Это она еще в раннем детстве усвоила.

— Молодец! — похвалил волк. — Понимаешь ситуацию…

В следующие два часа, — «надо успеть до закрытия магазинов», — Габи стала обладательницей телефона, пользоваться которым ее научил весьма удивленный этой просьбой продавец, и кожаной дорожной сумки, куда вскоре спрятались все те вещи, которые были на ней в момент перехода. Из магазина, довольно дорогого и явно статусного, она вышла одетой по местной моде, вернее, так, как посоветовала ей торговый консультант. Сапожки у нее теперь были коротенькие, едва достающие до лодыжки, но зато с тонкими и высокими каблуками. Далее следовали облегающие брюки темно-серого цвета, — продавщица называла их «джинсами Армани», — белый свитерок с круглым вырезом и пиджак серебристого цвета из тонкой кожи. А вот пальто Сковья разрешил ей оставить свое, зато под кинжал в соседнем оружейном магазине был куплен плечевой ремень для скрытого ношения.

— Оружие прилюдно не демонстрируй, — предупредил ее дед. — Здесь это не принято.

— Я сама по себе оружие, — возразила ему Габи, чтобы объяснить простую вещь: кинжал для нее — это признак статуса, но отнюдь не оружие. Во всяком случае, не в обычном смысле этого слова, поскольку клинок Алиеноры мог напитываться магией и сейчас он заполнен до отказа, и магии в нем было даже больше, чем в самой Габи.

— Оружие? — переспросил Филипп.

— Не в этом мире, — усмехнулся он. По-волчьи, к слову, усмехнулся, а не по-человечьи.

— Ты ошибаешься, дедушка, — ответила ему Габи улыбкой на улыбку, вернее оскалом одного зверя на оскал другого. — Магии действительно мало, но я собрала понемножку. По чуть-чуть… Мы же здесь уже больше двух часов. Так что, заряд вполне ощутимый. На что-нибудь выдающееся этой магии, разумеется, не хватит, но наломать дров смогу, и немало.

— Значит, ты даже сильнее, чем я думал, — протянул задумчиво Сковья. — Я приводил сюда пару-другую человеческих колдунов, все сдулись.

— Я очень сильный маг, — напомнила Габи. — Внеранговый универсал с несколькими дополнительными талантами. Таких, как я, немного.

— Цену себе знаешь, — кивнул Филипп. — Поехали, познакомлю тебя с местными и заодно решим вопрос с ночлегом.

Здесь, в этом мире, тоже существовали таксисты, и Сковья «тормознул» одного из них властным движением руки. Габи показалось, что силу он тоже применил, но пока она видела «серые» потоки не слишком отчетливо и не была уверена, что видела именно то, о чем подумала. Впрочем, вечер только начинался. И, устроившись в салоне автомобиля, они поехали по названному дедом адресу. Говорил он с таксистом по-русски, — как выяснилось, они находились сейчас в местной России, но не в империи, а в республике, — и Габи, что не странно, ничего в этом разговоре не поняла. Все-таки незнание языка — это серьезный недостаток, потому что не поняла она и того, кому затем звонил Сковья и о чем с этими людьми договаривался. Эта вынужденная немота ужасно ее раздражала, а ведь впереди ей предстоял еще целый вечер в гостях. Вечеринка или еще что, но быть там, на чужом пиру немой и безъязыкой представлялось чистой воды издевательством. Не будет же ей Сковья все время переводить. А значит, посадят ее куда-нибудь в уголок и забудут, поскольку кто не общается, тот и не тусуется. Этот-то Габи знала теперь не просто хорошо, а очень хорошо, поскольку «тусовка» являлась неотъемлемым элементом жизни светского общества.