Гори, бабочка, гори (ЛП) - Риверс Риз. Страница 43

Я читаю из подготовленного заявления о продаже «Севан», по которой ведутся переговоры, и о том, в каком направлении, как мы надеемся, они пойдут. Излагаю голые факты недавно завершенного полицейского расследования злодеяний Ванессы и выздоровления Тейта, делаю небольшую паузу, прежде чем прочитать стандартное заключительное слово, подготовленное командой PR, и бросаю бумагу на трибуну. Я пообещала себе, что перестану прятаться, и собираюсь остаться верной этому обещанию, поэтому отступаю от сценария.

— В течение долгого времени существовали спекуляции на тему моей личной жизни, на которые я отказывалась отвечать, а в последнее время были напечатаны несколько нелепых теорий обо мне и моей личной жизни, поэтому я собираюсь изложить все начистоту. Я не буду отвечать на вопросы по этому поводу и прошу всех вас проявить хоть каплю порядочности и уважать нашу личную жизнь. — Я делаю глубокий вдох, и моя улыбка становится еще ярче, вызывая еще больше вспышек фотокамер.

— Я влюблена в четырех мужчин, и они любят меня в ответ. Мы находимся в равных отношениях и планируем всю жизнь строить семью вместе.

Все репортеры начинают задавать вопросы, но я только улыбаюсь, улыбаюсь и, слегка помахав рукой, выхожу из зала, возвращаясь к своему будущему.

Патрик отвозит меня к Стелле после долгого дня переговоров со слишком большим количеством юристов по поводу продажи корпорации. Обсудив все вместе, мы решили оставить дом парней в качестве нашего основного места жительства. Мой дом был просто уничтожен пожаром, а с гринвичским поместьем, в котором я выросла, связано слишком много грустных и одиноких воспоминаний, чтобы я снова захотела жить там.

Пробки слишком большая проблема, чтобы ехать домой и переодеваться, а потом разворачиваться и возвращаться в город, поэтому Эш, Бек, Джуд и Тейт встретят меня в «Маске» на нашем первом официальном свидании на публике, и я так взволнована.

— Детка, я должна сказать тебе, что ты мой гребаный герой! — говорит мне Стелла, доставая из шкафа платья, чтобы я их примерила. — Я знала, что однажды ты выйдешь из-за своей маски и засияешь для всего мира. Я так рада за тебя.

Она бросает стопку одежды на кровать, и в ее глазах мелькает грусть, прежде чем она снова поворачивается к шкафу в поисках обуви.

— Ты в порядке, Стелл? В последнее время у нас было мало времени, чтобы поговорить о тебе. Что происходит в твоем мире?

Она пренебрежительно машет рукой и начинает передавать мне платья из стопки.

— Все по-старому, все по-старому. Дела в клубе идут фантастически. Еще много работы по устранению ошибок, но мы близки к тому, чтобы все работало как можно более гладко, и я смогу вздохнуть немного легче.

Внимательно наблюдаю за ней, так как ее улыбка кажется хрупкой.

— Это замечательно, но как насчет тебя? Ты с кем-нибудь встречаешься? Есть какие-нибудь безумные истории о перепихонах?

Ее рука все еще лежит на следующем платье, но потом она качает головой с принужденным смехом.

— Нет, слишком занята работой. Я просто буду жить виртуально, глядя на тебя и все твои манипуляции с членами. Как все это происходит и каково это, иметь ребенка рядом?

Я позволяю ей сменить тему, но напоминаю себе, что скоро у нас с ней будет девичник.

— Честно говоря, ужасно! Но секс, секс — это… вау. Секс просто вау, но знакомство с сыном Бека было невероятным. У него такой сильный характер, и мне очень нравится быть с ним, но я также боюсь совершить ошибки. Я не знаю, как быть родителем! У меня никогда не было своих детей. Я просто пытаюсь принимать это день за днем и быть рядом с ним, понимаешь?

Она берет серебряное платье из моих рук, покачивая головой и мягко улыбаясь.

— Я думаю, это примерно восемьдесят процентов того, как быть родителем. Просто приходить, быть рядом с ним и показывать ему, что ты его любишь.

Я вскидываю бровь и спрашиваю:

— А что же тогда составляет последние двадцать процентов?

Стелла усмехается.

— Вино. По крайней мере, если верить моей маме. — Она отбрасывает в сторону еще несколько платьев, а затем кричит: — Ага! Вот это! Думаю, ты наконец-то готова к этому.

Со знающим видом она передает мне красное платье с блестящей помадой.

— Наконец-то ты готова к красному, детка.

Я прикусываю нижнюю губу и прижимаю к своему телу это греховное платье без бретелек. По обеим сторонам идут высокие разрезы, и я знаю, что мои мужчины будут пускать слюни на меня в этом платье, поэтому я киваю, и на моем лице появляется широкая улыбка.

— Красный!

Патрик подвозит нас до клуба, и мы расстаемся, когда заходим внутрь, обнявшись и пообещав скоро встретиться. Я прохожу сквозь толпу к краю танцпола, и музыка бьет по моему телу. Поднимаю взгляд на VIP-уровень, и злая улыбка растягивает мои губы, когда я вижу всех четверых, стоящих вдоль перил и смотрящих на меня сверху вниз. Откидываю назад распущенные волосы, посылаю воздушный поцелуй Тейту, а затем бросаю вызывающий взгляд на остальных. Тейту все еще нужен покой, но он настаивает на том, что не собирается пропустить танец своей девушки.

Пробираюсь сквозь танцующих, пока не нахожу свободное место, откидываю голову назад, закрываю глаза и начинаю двигаться. Мои бедра покачиваются в такт, а руки уже подняты над головой, когда я чувствую, как ко мне приближаются тела. Жесткие пальцы впиваются в бедра, а другие скользят по попке. Горячее дыхание ударяет мне в ухо, заставляя сжиматься сердцевину.

— Вот она, блядь, моя девочка, моя Бабочка. Теперь никакие решетки не удержат меня вдали от тебя, ангел.

Низкие, гортанные слова Эша вызывают во мне трепет. Я снова танцую для своего парня из бара, но это гораздо лучше, потому что он больше не просто смотрит на меня глазами, полными желания. На этот раз я чувствую его желание, когда он упирается своей твердостью в задницу. Мои глаза распахиваются, когда я чувствую, как большая горячая рука забирается в разрез моего платья с одной стороны и встречаюсь с ледяными голубыми глазами моего Бека.

— Блядь, дорогая, в этом платье ты похожа на блестящее красное яблоко, которое я хочу съесть. Ты лучший вид искушения.

Я наслаждаюсь их горячими, твердыми телами, прижатыми ко мне, пока мы танцуем и растворяемся в пыхтящем беспорядке. Через некоторое время Эш отходит, но не уходит далеко, а его место занимает Джуд, Эш смотрит на нас своими нефритово-зелеными глазами, и в них проносятся все те темные, грязные вещи, которые он собирается сделать со мной, а рот Джуда скользит по моей шее от обнаженного плеча.

— Ммм, куколка. Мы не задержимся здесь надолго. Мне нужно есть твою киску, пока я не задохнусь между твоих бедер. Это будет шведский стол "Сави", где каждый из нас заполнит свою тарелку.

Я стону и прижимаюсь к нему задом, когда в голове проносятся образы всех их ртов на мне. Бек придвигается еще ближе, и я провожу ладонью по груди до мышц пресса и чувствую, как они подрагивают под рукой. Он ухмыляется и переносит свой рот на другую сторону шеи.

— Ты такая чертовски горячая, дорогая. Когда мы вернемся домой, мы с удовольствием воспользуемся этим твоим тугим маленьким телом.

Я кручусь между ними так, что Бек оказывается сзади, а Джуд прижимается к моей спине, тянусь вверх и назад, чтобы обхватить его за шею и сказать:

— Расскажи мне, как ты будешь меня использовать.

Джуд проводит языком по нижней губе и просовывает горячую руку в разрез моего платья, чтобы обхватить бедро, а Бек поднимает подбородок, и его огромная рука обхватывает горло с таким давлением, что у меня начинает колотиться сердце.

— Ты примешь все наши члены, дорогая. Мы одновременно растянем все твои маленькие дырочки и сделаем это так охренительно приятно.

Мои глаза скользят вправо и встречаются с нефритово-зелеными, полными темных обещаний, и я вздрагиваю. Эти глаза смотрят на меня, ласкают мое тело, и от них исходит жар, вызывающий влагу между бедер. Мне чертовски нравится, как он смотрит на меня. Всегда нравилось.