Газлайтер. Том 4 (СИ) - Володин Григорий. Страница 28

— Даниил Степанович, добрый день! — жмет она мне руку и указывает на кресло. — Садитесь, пожалуйста. Чай или кофе?

— Извините, я бы хотел вопрос решить максимально быстро, — улыбаюсь. — Я в столице ненадолго и нужно успеть выполнить много дел.

— Конечно, понимаю, — Анна усаживается напротив. Директриса делает задумчивое лицо. — Знаете, я обдумала ваш вопрос всесторонне.

— Действительно? — приподнимаю бровь. — Я думал, здесь всего одна сторона — рабочая.

— Кхм, в том-то и дело, что я в этом должна убедиться, — продолжает неприятно удивлять меня директриса. — Простите за откровенность, но вы юноша молодой, а все мы прекрасно знаем, насколько мужчины в этом возрасте темпераментные. Тестостерон бурлит в крови, и беспрестанно мучают мысли о том, как хорошо было бы задрать вон ту юбку, или эту юбку, и вообще — все юбки в мире.

— Забавно это от вас слышать, — фыркаю. — Вы знаете, кто я такой?

— Я слышала, что вы приобрели «Валентино», Даниил, — невозмутимо кивает женщина. — Если вы спрашиваете о том, знаю ли я, что вы владеете многомиллионным состоянием, то да, я это знаю. Я просто предупреждаю, что наша Школа не готовит любовниц. Наших выпускниц нельзя использовать как подстилки, понимаете? — строго спрашивает.

Очень странно. Смотрю я на директрису и задаюсь вопросом: она сейчас серьезно? Если уж на то пошло, лично у меня и мысли нет заваливать свою помощницу в постель. Зачем? У меня есть Лена, у меня есть Лакомка, и много кто еще у меня будет. Но это у меня. Мы живем в патриархальном мире, разделенном на сословия. Дворяне правят простолюдинами, а мужчины правят женщинами. Может, это несправедливо, но всё так как есть. И ручаюсь, что огромный процент начальников временами используют выпускниц этой Школы вовсе на для работы. Это норма жизни. А мне тут устроили спектакль нравственности.

— Вы подготавливаете помощников в том числе для дворян? — уточняю.

— Конечно, у нас престижная Школа, — соглашается Анна. — Кто-то устроился даже в аппарат боярина.

— Молодые дворяне тоже числятся в клиентах, наверняка?

— К чему вы клоните? — сужает она подведенные глаза.

— К тому, что ваши слова расходятся с реальностью, — фыркаю. — Молодые горячие аристократы точно используют ваших девушек как любовниц. Если они красивы, конечно. Или дворянам позволено спать с вашими выпускницами, а мне нет?

— Что… — опешила она.

— Простите за честность, но уверен, что вы и сами знаете реалии современного общества, — я встаю со стула. — Предмет этого обсуждения слишком банален. А посему у меня нет больше настроения участвовать в пустом разговоре.

Отвернувшись, шагаю к двери, когда слышу в спину:

— Постойте! Я была неправа!

Замираю и оборачиваюсь. Женщина выглядит растерянной.

— Что же вы так бурно реагируете, Даниил Степанович? — Анна смущенно водит рукой по волосам и виновато улыбается. — Пожалуйста, давайте продолжим наш разговор?

Хм, судя по ее волнению, похоже, она во мне заинтересована.

— Только если мы будем говорить по существу, Анна Владимировна, — ставлю условие. — Никакого больше неуместного «учительского контроля».

— Да, хорошо, — женщина поджимает губы, ее скулы заостряются.

— Итак, вам есть, кого мне предложить? — спрашиваю, вернувшись на место.

— Есть, — с готовностью отвечает директор и берет листок с верхушки бумаг на столе. — Вот лучшая кандидатка из всех возможных. Закончила курс на «отлично». Образованная, умелая, она обладает глубокими знаниями и может легко применять их на практике.

Я смотрю на резюме и мои брови взлетают вверх. Теперь понятно, почему директриса говорила о «недопустимости постели». Боялась, что накинусь на ее родственницу. Да-да, Анна предлагает мне Нину Стенкину, и вряд ли девушка однофамилица директрисы.

— Ваша дочь? — коротко спрашиваю.

— Племянница, — не дрогнув бровью отвечает Анна и продолжает: — Девушка очень талантлива и всесторонне эрудированная.

— А что ж вы ее не устроите к молодым дворянам? — усмехаюсь. — Или даже не молодым? Раз она талантливая?

— В плане работодателя вы лучшая кандидатура, — признает Анна, поняв, что меня не обвести вокруг пальца. — В найме на вас наибольший шанс карьерного роста.

— Это куда же, позвольте спросить? — иронизирую. — Любовница ведь отпадает?

— В доверенное лицо дворянина, — невозмутимо отвечает Анна. — Судя по расположению баронов Горнорудовых, у вас большие перспективы получить герб. До этого времени у Нины будет возможность оправдать ваше доверие и вырасти из помощницы в крупного руководителя.

Надо же, не стесняется своей корысти. С другой стороны, зато честно. А я уважаю честность.

— Завтра я готов провести собеседование вашей племянницы, — равнодушно бросаю, снова поднимаюсь. — Приеду в районе десяти утра. К этому времени позовите кандидатку.

— Хорошо, — женщина позволяет себе довольную улыбку. — До встречи, Даниил Степанович.

Я спешу прочь из этой Школы. Других кандидаток уже нет смысла просить. Вряд ли Стенкина представит кого-нибудь нормального, а то еще, не дай бог, затмит ее родственницу-отличницу. Ладно, глянем эту Нинку. Может, правда стоящий помощник.

— Антонина Павловна, с вами всё хорошо? — робко спрашивает Камила, подойдя к столу учительницы.

Больше в классном кабинете никого, только ученица и учительница. Уроки закончились, и остальные ребята мигом покинули школу.

— Да, а почему ты спрашиваешь, Камила? — удивляется Антонина.

— Вас не было в школе позавчера, — замечает брюнетка. — А сегодня Лена обмолвилась словом, что теперь вы ее репетитор.

— Ах это, да, — кивает женщина.

— Вы же ее учите не тому самому, что и меня учили? — покраснев, спрашивает Камила.

И следом же краснеет растерянная учительница.

— Нет, конечно! Ты что, Камила! — восклицает Антонина. — Пожалуйста, никому ни слова об этом! Я же не только Лене даю частные уроки, но еще и Дане.

— Дане? — брюнетка округляет васильковые глазки.

— Даниле, — поправляется Антонина. — Его мама решила, что сыну не помешает подналечь на алгебру.

— Вот как, — задумчиво роняет Камила, а потом, решившись, вскидывает точеный подбородок. — Антонина Павловна, а мне вы можете тоже давать частные уроки?

— Тебе, Камилочка? — удивляется женщина.

— Но уроки не по математике, а по женским хитростям, — щеки девушки снова вспыхивают. — И не только постельным. Например, я бы очень сильно хотела знать, как завоевать сердце мужчины.

— Ох, Камилочка, я же больше не занимаюсь танцами, — вздыхает Антонина.

— Но знания ведь остались при вас, — брюнетка оглядывает роскошную фигуру женщины, втиснутую в деловые юбку и пиджак. — Пожалуйста, Антонина Павловна! Мне без вас никак! Он же на меня даже не смотрит! — в сердцах восклицает Камила. — А я уже из себя и ледышку строю, и так его, и эдак, а ему всё так же всё равно!

— Ох, девочка моя, ладно, я что-нибудь придумаю, — вздыхает учительница. Слишком сильно она привязалась к своим ученикам за пять лет, чтобы оставить крошку Енереву в беде. — Потом назначим время и место для обсуждения способа достижения сердца твоего суженого.

— Спасибо, Антонина Павловна! — сразу расцветает девушка. У нее появилась наставница, а значит, и надежда, что своего добьется.

— Кха-кха! — от порога раздается демонстративный кашель. — Здравствуй, Тоня.

В класс входит бандитского вида мужчина. Он с ухмылкой оглядывает ровные ряды парт, а сам продолжает шагать к учительскому столу.

— Здравствуйте, — бледнеет Антонина, почувствовав неладное. — Мы незнакомы. Что вам нужно?

— Я от господина Дюжева, — мужчина быстро смотрит на Камилу, но не смеет задерживать взгляд на фигуре девушки, сразу признав в ней дворянку. — Шеф спрашивает, почему вчера тебя не было в «Девочках»? Он волнуется, не заболела ли?

— Нет, я уволилась из «Девочек», — произносит Антонина, пристыженно посмотрев на Камилу. — Я больше не танцую.