Аокигахара - Смородинский Георгий. Страница 3
Повернул голову, улыбнулся и осторожно провел ладонью по шерстке искрящегося хорька, который непонятно как оказался на моем левом плече.
Он снова пришел, когда мне угрожала опасность…
Ошеломленный явлением спутника бога, командир охраны отшатнулся и неверяще выставил перед собой левую руку. Затем упал на колено и, низко склонив голову, пробасил:
– Прости, господин, я не знал…
Солдаты повторили жест командира, а у меня в голове раздался негромкий печальный голос:
– Пойдем, Таро, я отведу тебя к твоей матери.
Произнеся это, Райдзю спрыгнул на землю и, задрав хвост, пошел ко входу в храм. Я пожал плечами и двинулся следом: мимо коленопреклоненных солдат, в повисшей над площадью тишине.
Никто меня остановить не пытался. Монахи и прихожане при виде спутника бога бледнели и низко кланялись. Кто-то падал на колени, кто-то начинал громко молиться, а я шёл за Райдзю и пытался понять, почему в его голосе прозвучала печаль.
Что-то не так с матерью? Она меня не узнает? Не примет, когда увидит, что в тело ее сына подселили другого?
При этом меня не покидало чувство какой-то щемящей грусти.
Так бывает, когда ты возвращаешься домой после очередной командировки в пустую квартиру.
Мамы не стало в пятнадцатом, но здесь-то почему такое же чувство? Мы же сейчас идём к ней?
Гребаное раздвоение личности! Я ведь уже своё отгрустил. Но тот мальчишка… он ведь во мне. Его дух не успел покинуть тело до моего «вселения». Эйка же говорила… История повторяется? Но здесь же мама жива! Так какого, блин, хрена?! И, черт! Я ведь даже не знаю ее имени!
– Ее зовут Айяно Акали, – без труда прочитав мои мысли, прошептал в голове Райдзю. – Двадцать четыре года она была старшей дзинсу твоего отца. Скоро она уйдёт, но вы успеете попрощаться…
«Старшей дзинсу отца?! – я буквально охренел от свалившейся на голову информации. – Получается, отцом погибшего мальчишки был Райден?! Черт! А ведь это многое объясняет! Кто бы ещё мог вырвать парня из лап Аби и отправить его через полстраны на склон горы Ума! Что?! Что ещё он сказал?! Моя мать настоятельница этого храма – и она умирает? Так вот откуда взялась в его голосе эта печаль…»
Пока я приходил в себя от услышанного и пытался уложить все это в голове, Райдзю пробежал мимо алтаря, стоящего в центре главного зала, и повернул налево – на лестницу.
Наверное, стоило сказать ему, что я совсем не тот Таро, но он, скорее всего, это знал и так. Лучше я скажу это ей… В мире, где нет окончательной смерти, людям не стоит врать даже во благо. Особенно тем, кто долго стоял рядом с богами…
Следуя за спутником бога, я поднялся на четвёртый этаж и, пройдя по широкому коридору, зашёл в просторную комнату, в которой находилось семеро лысых монахов в фиолетово-белых кашаях. Они молча стояли вокруг циновки, на которой лежала невысокая женщина лет пятидесяти…
Айяно Акали… мама…
Без сознания. Кожа – неестественно бледная, рот приоткрыт, тело трясёт в лихорадке. Я не большой спец в лечении, но было видно, что она умирает. А эти семеро… Они просто стояли… Никто не пытался помочь. Просто пришли попрощаться со своей настоятельницей…
На звук моих шагов мужчины обернулись. Двое нахмурились и, очевидно, хотели что-то сказать, но тут заметили спутника бога…
Наверное, при других обстоятельствах меня бы позабавили их отвисшие челюсти, но не сейчас…
Райдзю тем временем выбежал в центр комнаты и мысленно произнёс:
– Оставьте нас, братья. Мы с Таро её проводим…
После этих его слов на вытянувшихся лицах монахов появилась тень узнавания. Они, вероятно, вспомнили мальчишку, которого пятнадцать лет назад украли твари из Нижнего Мира. И командир охраны на воротах не прав. Никого я тут не позорю! Уйти от чудовищ и вернуться назад самураем смог бы не каждый!
Вот и пусть помнят, что Айяно Акали родила достойного сына!
Монахи два раза просить не заставили. Поклонились Райдзю и, скользя по мне удивленными взглядами, вышли из комнаты.
– Пойдём, Таро, – спутник бога встретился со мной глазами и побежал к циновке, на которой лежала умирающая. Я тяжело вздохнул и, подойдя к матери, опустился возле неё на колени.
Она была очень красивой… даже сейчас, но… черт… какое это уже имеет значение?
В голове все смешалось. Тот Таро, что во мне – ее настоящий сын, – рвался наружу. Нет, он не пытался контролировать тело. Он просто скорбел, и мне стоило огромных усилий, чтобы не разрыдаться.
Нет, я пока не могу! Должен сказать… Она должна знать, что с нами двоими случилось… Не знаю, зачем мне эта откровенность, но чувствую, что по-другому нельзя… Мог бы просто смолчать, но…
– Сейчас… – прошептал Райдзю и по-кошачьи подлез под руку матери.
Секунд десять не происходило ничего, но затем ее тело перестало трясти. Рука шевельнулась, Айяно Акали открыла глаза, медленно повернула голову, и наши взгляды встретились.
Она смотрела на меня какое-то время, видимо, не до конца ещё придя в себя. Может быть, просто не узнала, но…
– Сынок… – наконец тихо прошептала она и, сев, положила ладонь мне на запястье.
С трудом проглотив подкативший к горлу горький комок, я опустил взгляд и покачал головой.
– Да… это я и не я… Понимаешь, так случилось, что твой сын, он…
– Я знаю, кто ты, – сжав мне запястье, неожиданно прошептала она. – А ещё я знаю, что мой настоящий сын был обречён. Проклятая страница Книги Начал… Таро могло спасти только чудо. Явление героя… Шанс был невелик, но ты все же пришел и смог выжить! А я… Я вижу его в тебе. Теперь он тоже герой, и я чувствую, что он счастлив.
В этот момент сидящий во мне мальчишка прорвался наружу. Я прошептал: «Мама!» – и уткнулся лбом ей в плечо, чувствуя, как по щекам текут холодные слёзы.
– Спасибо, что пришел… – нежно проведя ладонью по моим волосам, прошептала она. – Я счастлива, что ты жив, и теперь могу спокойно уйти. Твой отец… Он уже ждёт…
Одновременно с этими ее словами небо за окном потемнело. Так, словно налетел ураган. В следующий миг черноту прорезали ветвистые росчерки молний. По ушам ударили громовые раскаты. Тело матери дернулось в моих руках и обмякло. Все…
Сука! Ну почему так?!
Глава 2
Я еще какое-то время держал маму в объятьях, затем положил на циновку и бережно прикрыл ей глаза. Душу рвало от тоски. Это же несправедливо! Неправильно! Найти мать и сразу же ее потерять… А она ведь моя настоящая мама… Как и та, что умерла на Земле…
Все это время меня глодало чувство какого-то иррационального стыда. Да, я не виноват, что мой дух вселился в тело этого мальчика. Меня ведь никто и не спрашивал. Просто очнулся в теле и… Именно поэтому меня так тянуло сюда. Хотел рассказать ей обо всем… О том, что моей вины в произошедшем нет. Попросить прощения, но… она всего парой фраз перевернула все с ног на голову. Успокоила… Как и должна настоящая мать. Я больше не чужой… я ее сын! Теперь можно жить дальше, но отчего же так черно на душе?
Вытерев рукавом слезы, я перевел взгляд на Райдзю, который молча сидел у ног матери, и отстраненно спросил:
– Почему она умерла?
Услышав вопрос, зверек некоторое время смотрел мне в глаза. Затем подбежал, сел рядом и мысленно пояснил:
– Чуть больше месяца назад возле Хаконэ – города, что стоит у входа в ущелье Тивата, – произошел прорыв из Нижнего Мира. Полтысячи неживых выбрались из-под земли и направились в город. А там – совсем небольшой гарнизон. Райден-сама почувствовал, что за прорывом стоит Ба-Леф, и мы с ним отправились туда, чтобы остановить онрё и покарать обнаглевшего Темного Князя. Пока мы гонялись за ублюдком и изгоняли неживых, в Муцу проник Хар.
Владыка Отложенной Смерти атаковал храм одним из своих проклятий, и, если бы не Айяно-сама, здесь бы не выжил никто. Твоя мать, Таро, защитила людей, отразив атаку Темного Князя, но себя сберечь не смогла. Часть проклятия легла на нее, и выжить после такого было нельзя. Две декады она держалась, но потом слегла и… – Райдзю поджал уши и опустил взгляд. – Я не давал ей уйти. Знал, что ты обязательно заедешь сюда. Она должна была увидеть перед смертью своего сына… Слишком долго тебя ждала…