Приговоренные к жизни - Тович Мария. Страница 1

Тович Мария

Приговоренные к жизни

Кора Мактрауб — одно из самых обсуждаемых имен отечественной фантастики. Ее книги расходятся миллионными тиражами по всему миру. Что заставило успешную писательницу на пике славы покинуть столицу и поселиться с дочерью в далекой северной деревушке, променяв светскую жизнь на тихий домик у озера? Об этом читайте в нашем эксклюзивном интервью.

«Комсомольская правда», 2014, 28 мая.

Глава 1

Исчезновение

— Духтари бадбахт! Духтари бадбахт! ^{1}

— Сколько раз тебе говорили: Саера, хватит болтать по-своему! Ничего не понимаю! — проворчала Валентина, не открывая глаз.

— Милая! Ты проснулась?! Тебе принести пить?

— Да! И есть, и пить — все, что ты обычно делаешь! И убавь свет! Глазам больно.

— Я не включать свет. Это солнце, милая. Солнечный свет, — старая служанка торопливо задернула шторы. — Как же хорошо, что ты, дорогая, проснуться!

— Не «проснуться», а «проснулась»! Быстрее, Саера! Я пить хочу!

— Уже бегу, моя хорошая!

Девушка, лежащая в кровати, глубоко вздохнула.

Черт! Опять я на нее наорала. Не хотела ведь! Как же это бесит! Доктор Крязин говорил, что злиться — нормально… в моем случае. Но от этого не легче.

У Валентины кружилась голова. Подташнивало. Она оторвала голову от подушки и со стоном села. С трудом разлепив тяжелые веки, девушка огляделась. Обстановка никак не изменилась. Все тот же шкаф, полки с книгами, кресло, обтянутое искусственным мехом.

Наш дом. И я все еще в нем. Так… Как там учил доктор? Меня зовут Валентина Белозерова. Я родилась четырнадцатого марта. Мне шестнадцать лет.

На перекидном календаре стояло число — двадцать седьмое июня.

Вот это да! Почти треть лета проспала. Ну хорошо, что не половину, и на том спасибо. Лучше б впадала в спячку только зимой. Хоть какой-то плюс — заснула осенью, проснулась весной. И никаких тебе вьюг, морозов и обмороженных носов… Ладно, надо встать. Как же спину ломит…

Синдром Клейне-Левина Валентине поставили в тринадцать лет. Его еще называют «синдромом спящей красавицы». Звучит красиво, а на деле — сущий кошмар. Она могла проспать и несколько суток, и неделю, и месяцы. Вставала лишь, чтобы поесть и сходить в туалет. А потом опять проваливалась в бессознательное состояние. Врачи только разводили руками. Никто не знал, отчего это происходит и как это лечить.

У зеркала Валентина попыталась развязать узел из волос. Безрезультатно.

Спящая красавица… с гнездом на голове!

Придется просить Саеру разобраться с волосами, самой не справиться.

Валентина с досадой ущипнула себя за щеку.

Хоть бы один юношеский прыщ выскочил! Пропадает красота нецелованная! Вот только принц поцелуем меня вряд ли спасет. Нет на планете таких королевских особ. Да и жизнь — не сказка… Ладно. Хоть на кашалота не похожа. Если учесть, сколько я съедаю после спячки — вполне даже сойдет! А жор на меня нападает адский в такие моменты.

Громко заурчал желудок.

Сейчас, дорогой. Тетушка Саера не даст нам умереть с голоду.

— А вот завтрак, обед и ужин, — служанка зашла в комнату, толкая перед собой тележку, заставленную подносами.

Валентина набросилась на еду с жадностью. Затолкала в себя бутерброды и жареную курицу с гарниром. Горячий суп, глоток чая, закусила яблоком. Остановилась лишь тогда, когда поняла, что больше в нее физически не влезет. Валентину не смущало присутствие служанки, ведь Саера давно уже привыкла к такому зрелищу.

— Спасибо, Саера. Извини… за мое поведение.

Служанка улыбнулась и понимающе кивнула.

— А мама? Она дома?

Саера отвела взгляд и что-то пробормотала на родном языке.

— Ну я же не понимаю по-твоему.

Тогда старуха быстро поправила цветастый платок на голове и взмахнула руками:

— Янчмиш забыла! Ты же его любишь! Я сейчас. Сейчас.

— Эй, Саера! А мама-то дома? — закричала ей вслед Валентина.

Но служанка ничего не ответила и с несвойственной ее возрасту прытью скрылась в коридоре.

Валентина попыталась резко встать, чтобы догнать ее, но сразу плюхнулась обратно на стул. Голова пошла кругом, перед глазами запрыгали черные кляксы.

Мое тело пока не готово к пробежкам. Надо прийти в себя.

Позвоню маме сама.

Машинально набрала привычный номер. «Абонент временно недоступен», — заявил женский голос после противного звукового сигнала.

Странно. Обычно мама всегда старается держать телефон включенным, даже на самых важных встречах. Ладно, попробую позже.

Одновременно включила телевизор и планшет. В этот раз она проспала чуть меньше двух месяцев. Все-таки выпадать из реальности на такие долгие сроки было очень утомительно. Каждый раз приходилось наверстывать упущенное время и проводить часы за просмотром того, что произошло в мире, пока спала.

Посмотрим…

Май и июнь 2015.

В Непале произошло крупное землетрясение.

Джохара Царнаева, признанного виновным во взрывах на марафоне в Бостоне в 2013 году, приговорили к казни.

Теракт рядом с военной базой в Ираке.

Крушение пассажирского поезда в Филадельфии. Восемь человек погибло…

«Барселона» победила «Ювентус» со счетом 3:1, завоевав пятый в истории трофей Лиги Чемпионов.

Дальше Валентине читать не захотелось.

Вот так всегда. Каждая минута — это чей-то смех или слезы. Пока на одном конце планеты кто-то умирает от горя, на другом — смеются. А позже от всего этого остается лишь сухая фактография в Википедии. Обидно даже как-то.

Диктор энергично рассказывал о новом этапе работы адронного коллайдера. Валентина вяло листала новостную ленту и внезапно поняла, что ритуал с просмотром пропущенных событий себя изжил.

Ведь мне все равно. По сути, без разницы, что и где произошло. Мне до этого нет дела, как и остальному миру до меня. Да и кому я могу быть интересна? Не жизнь, а пунктирная линия: короткие куски существования в перерывах бесконечного сна.

От галдящего телевизора начала болеть голова. Щелкнула пультом. Сытый желудок тянул обратно в уютную кровать. Ей снова захотелось упасть на подушку, укутаться в одеяло и забыться.

Нет, надо дождаться маму. Где же она? Наверное, в отъезде. Может, на встрече с читателями или на какой-нибудь презентации?

Валентина привыкла к частым поездкам матери, которая считала их обязательной платой за сумасшедшую популярность.

В комнате была персональная полка для книг писательницы. Темные обложки с мерцающими серебром названиями. Брызги созвездий на фиолетовом фоне вселенной. Валентина пробежалась пальцами по корешкам и вынула один из томов.

«Ненастоящее время». Фантастический роман. Что еще могла написать моя мама? Только фантастику. Человека с более живой фантазией я никогда не встречала. В ее голове постоянно гудят новые проекты и идеи. Мое детство походило на увлекательный квест, где главным сценаристом была мама.

Валентине вспомнилось, как ей, еще десятилетней девочке, мама устроила приключение с поиском записок. Валя в сладком предвкушении бегала по дому в поисках новых подсказок. Глаза ее горели, она старательно вчитывалась в каждое слово задания и, разгадав, пулей летела к следующему пункту.

Как тогда все было интересно и ново… А сейчас… сейчас только и остается вспоминать детство, когда я еще не болела.

Девушка погладила бархатистую обложку.

Автор Кора Мактрауб. И почему издателям не понравилось милое и родное — Нелли Белозерова? Вполне себе подходящее имя для писателя-фантаста. Почему у нас принято считать, что иностранные авторы непременно лучше и сюжеты у них острее, а герои интереснее? Неужели так трудно поверить в то, что на своем газоне трава такая же зеленая, как у соседа… а может, и зеленее. Ну не назвался же Стивен Кинг Василием Королевым!