Последний натиск на восток ч. 2 (СИ) - Чайка Дмитрий. Страница 3

Глава 23

Конец декабря 630 года. Тергестум (совр. Триест).

Стричь лысую овцу не получалось никак. Истрия была разорена, и если бы не помощь из-за Дуная, которую привезли санные поезда, дружина Виттериха жрала бы зимой собственные ремни. А ведь зимы в этих благословенных местах были куда мягче, чем даже в Галлии. Сказывалось наличие гор, что полукругом укрывали здешнюю бухту. Но все равно от холода не скрыться было никак, он проникал в каждую щель. Жизнь замерла, и только дымки очагов говорили о том, что на этой земле все еще живут люди. Окрестности на полдня пути очистили от захватчиков-хорватов, и новые подданные Виттериха начали смотреть на жизнь с осторожным оптимизмом. Бывшие римские куриалы, члены городского совета, лишенные земель в окрестностях города, готовы были сами взяться за рукояти плуга. О колонах и арендаторах, как в стародавние времена, и речи быть не могло. Колонов уже и в самой Империи не осталось, слишком уж ценен стал человеческий труд после непрерывных эпидемий и войн, что сменяли друг друга с частотой калейдоскопа. Свободной земли после нашествий варваров здесь было полно, и уцелевшие римские землепашцы идти в кабалу больше не хотели. Потому-то горожане теперь будут работать сами, ведь голод не тетка. Впрочем, они и этому были рады. Многие из них подняли старые грамоты, подтверждающие их права на землю, и даже малейшее подобие порядка в ближайшие годы дарило людям ощутимую надежду на сытую жизнь.

Виттерих крутился, как белка в колесе. Захват Полы(1), что расположилась на самом юге полуострова, прошел довольно быстро. Город просто сдался, поверив обещаниям нового герцога и парламентеров из Тергестума, которые поклялись горожанам, что этим звероподобным парням на решения Второго Константинопольского собора плевать с высоты местной базилики, а налоги теперь будут пополам от того, что требовали мытари экзарха Равенны. А еще будет соль по сходной цене… А еще зерно на семена… А еще ненавистных хорватов угомонят, наконец, жуткие всадники с изуродованными головами. А еще новый герцог поклялся, что если они добром не сдадутся, то он город возьмет приступом и продаст их всех на рудники. И это окончательно утвердило местных жителей в их выборе. Почесали затылки граждане древнего города, перекрестились, и открыли ворота. Так беглый имперский клибанарий(2) Виттерих, еще не так давно нищий бастард короля готов, стал владельцем двух лучших гаваней на востоке Адриатики.

Новый герцог объехал почти весь немаленький полуостров, посетив уцелевшие общины римлян и словенские роды, что жили тут уже чуть ли не полсотни лет, и эти земли считали своими. Виттерих обещал, угрожал и льстил напропалую. С кем-то из словен он договориться смог, с кем-то нет, и эти непокорные роды весной будут разгромлены и уведены за Дунай. С римлянами все было куда проще. Обещание прекратить грабежи и установить разумные подати сделали чудо. Истерзанные отсутствием порядка люди были рады подчиниться любому, кто прекратит вакханалию последних десятилетий. В этих землях выросло целое поколение римлян, не знавших власти императоров, а сборщики налогов не заходили так далеко, потому что боялись отойти от побережья. Ведь уже в паре миль от берега и вовсе не было никакого закона. Несколько мелких городков Истрии тоже признали власть Виттериха без лишних разговоров, им уже было все равно…

— Мы давно живем в окружении варваров, и ваши дела не похожи на то, как обычно поступают германцы. — Симон, старший из куриалов Тергестума, испытующе смотрел на Виттериха. — Что вы затеяли, ваша милость?

— Я должен пить, как лошадь, жечь дома и насиловать ваших дочерей? — насмешливо посмотрел на него Виттерих. Высокий, сутулый ромей со скорбным лицом мучительно пытался разгадать загадку своего нового повелителя. И судя по всему, у него пока что ничего не получалось.

— Что-то вроде того, — нехотя признался Симон. — Это нам хотя бы было понятно. А так… Неизвестность пугает, ваша милость.

— Еще пару лет назад я бы именно так и поступил, — абсолютно честно признался Виттерих. — Но все это не имеет смысла, Симон. Лучше барана стричь, чем снимать с него шкуру. Посмотри на герцога Само. Его земля процветает, а сам он богаче императора.

— Мы тут слышали о великом дуксе(3) склавинов, — задумчиво пожевал губами Симон. — Но все это больше похоже на какие-то сказки.

— Это не сказки, — покачал головой Виттерих. — Он сокрушил аварского кагана, и теперь люди степи служат ему. А знаешь, почему они ему служат? Да потому что им это выгодно. Еще никогда всадники не жили так богато, как сейчас. И знать хорутан, дулебов, чехов и хорватов стоит за него горой. У них денег больше, чем у ваших сенаторов. Вот и мы тут понемногу богатеть будем. Очень мне это дело нравится, богатеть. А то я только начал было, а моего короля Хильдеберта франки убили. А ты, Симон, хочешь разбогатеть?

— Но как, ваша милость? — удивился Симон. — Наша земля разорена, торговли нет, а корабли в нашу гавань заходят раз в месяц. Я сейчас живу даже хуже, чем арендаторы у моего деда. Одна видимость, что глава городского совета.

— Ты слышал про Солеград, Симон? — спросил Виттерих. — До него отсюда двести пятьдесят миль. А до Братиславы, новой столицы князя Само, пятьсот миль. И поверь, для этих городов нет порта удобнее, чем Тергестум. Как еще привезти в Словению масло из Карфагена, коней из Персии или груз соды из Египта? Представил?

— Так что же это? — раскрыл рот Симон. — Тут снова порт будет? И не такой крошечный, как раньше, а настоящий, как в старой Аквилее? С причалами, складами и портовыми чиновниками — коммеркиариями?

— Точно! — ткнул в него пальцем Виттерих. — Вот прямо как ты сейчас сказал! С причалами, складами и коммеркиариями! А еще с харчевнями, вином и шлюхами, как в Массилии! Кстати, а кто такие эти коммеркиарии?

— Это те, кто собирает пошлины в казну, — прошептал ошеломленный ромей. — Великий боже! Ты услышал наши молитвы! В наш многострадальный город снова придет жизнь! Но варвары вокруг… Как быть с ними? Их же многие тысячи! И они свирепы, как дикие звери.

— Это не твоя забота, Симон, — усмехнулся Виттерих. — Ты думай, как посеяться весной, как побольше рыбы наловить, как засолить ее на зиму и как новые корабли собрать.

— Новые корабли? — с тупым недоумением спросил Симон. — Собрать? Как это, собрать?

— Сюда приедет мастер из самой Праги, — терпеливо ответил Виттерих. — И он привезет с собой разобранные корабли в телегах. Тут их надо будет только собрать. Не спрашивай меня, Симон, как это надо сделать. Я все равно этого не знаю.

— Корабли! — благоговейно прошептал ромей. — У нас будут свои корабли! Мы снова сможем торговать!

— Само собой, и торговать мы тоже будем, — кивнул Виттерих. — Но больше будем грабить. Я не великий торгаш, Симон, но даже я знаю, что взять даром дешевле, чем купить. Мне же пять сотен парней кормить надо. Забыл? А купцы из них, признаюсь тебе честно, так себе…

— Но император не потерпит пиратства, — Симон удивленно поднял глаза на гота. — Он пришлет сюда корабли и уничтожит твой флот.

— Ты помнишь, я спрашивал, кто тут у вас умеет класть камень? — спросил Виттерих. — Ваши стены — полное дерьмо, но вокруг полно всяких развалин. Разбирай и строй. Если вы хотите жить, как в старые времена, то придется изрядно попотеть. Ах да! Я же не сказал. Баллисты для башен в порту тоже привезут. Пусть император присылает свои корабли. Посмотрим еще, кто кого. Один очень уважаемый мной человек как-то сказал: Бог не выдаст, свинья не съест. И вроде глупость какая-то, но ты знаешь, я как-то сразу понял, что он имеет в виду. Ведь именно так я всегда и жил.

В то же самое время. Константинополь.

Мягкое тепло очага обволакивало Стефана. Промозглый холод, который приносил с моря злой порывистый ветер, проморозил его до костей. Слуга императора пришел в любимую харчевню, а потому пришлось немного потерпеть. Зато теперь Стефан, ожидавший своего заказа со стаканом вина, подогретого с медом и специями, был на вершине блаженства. Изысканный ужин Бана приготовить не сможет. Она же просто рабыня из диких мест, а не искусный столичный повар. А ему хотелось сегодня чего-то особенного, такого, что могло бы порадовать его взыскательный вкус. И ради этого Стефан готов был идти под порывами ледяного ветра те полчаса, что отделяли его от ужина. Доля в лучшей харчевне столицы так и осталась за ним, но теперь доход от нее копился в хранилище Солеграда. Да и все остальные деньги, заработанные непосильным трудом и финансовыми махинациями, тоже были отправлены туда. От греха подальше. Теперь никто и ни за что не сможет подкопаться к нему, вернейшему слуге их величеств. И ограбить его тоже никто не сможет. А на случай нужды были векселя его светлости Самослава, которые ценились наравне с золотом.