Большая игра на Балтике 1500 – 1917 гг - Махов Сергей Петрович. Страница 26

Однако желание Бэкингэма продлить действие торгового договора 1734 года наткнулось на усилия Петербурга увязать торговый договор, где сохранялись бы английские преференции в торговле, с оборонительным союзом. Либо англичане лишатся своих привилегий и будут торговать с Россией на равных.

То есть, осознав свою ценность как сырьевой базы Британии, Россия начала ставить Лондону свои условия. Англичане пытались откреститься от навязываемого им соглашения. Государственный секретарь лорд Сэндвич прибег к следующим доводам: «Англия не может обязаться помогать России в случае ее войны с Турцией по своим существенным торговым интересам, не может также обязаться субсидиями для польских дел, потому что ее собственная казна истощена последнею войною и таким обязательством нынешние министры возбудили бы против себя всенародный крик, а на все другие предложения императрицы в Англии охотно согласятся».

Но русских это не проняло. Чтобы простимулировать дорогого «западного партнера», Россия в 1764 году заключила союзный договор с Пруссией, что обеспечило ей поддержку в позиции по Польше (польскую карту хотела разыграть как раз английская дипломатия), а англичане… зашли в тупик. На руках у них был козырь — Польша, и теперь он был выбит из рук русским дипломатическим маневром. В этой ситуации Бэкингэм был отозван, и в Россию прибыл новый посол — Джордж Маккартни. На протяжении четырех месяцев Маккартни вел переговоры с российскими представителями и, наконец, решился подписать трактат на русских условиях. Это просто взбесило британского министра иностранных дел лорда Графтона, который обратился к послу с резкой отповедью: «Не могу от вас скрыть, что как Его Величество, так и все его министры крайне недовольны тем, что вы решились подписать торговый договор, прежде чем. узнать волю Его Величества относительно условий его. Трактат, подписанный королевским министром при иностранном дворе, идет вразрез с инструкциями, данными ему прежней администрацией без всякого разрешения со стороны настоящей администрации, рассматриваемый в то же время королем как договор, существенно вредный для торговли, что подтверждается и купцами, и ни в каком виде не может быть принят нами и ратифицирован Его Величеством».

Британцы предложили дополнить договор декларацией, которая, по сути, нивелировала все оборонительные обязательства, однако это получило резкую отповедь главы российского МИДа графа Панина: «Как видно, сэр, у нас никогда не будет торгового трактата. Что же касается до союзного договора, то так как это предмет совсем другого рода, то мы займемся им на свободе, когда найдем это всего удобнее для наших взаимных интересов, но, когда наша торговля будет доступна для других наций, не думайте, чтобы предстояла возможность стеснять ее из пристрастия к вам. Давно пора положить конец этому делу и приступить к уничтожению подписей, что я и сделаю немедленно в вашем присутствии». И 24 октября 1766 года русско-английский торговый договор был ратифицирован английским правительством на русских условиях. Англичанам оставлялись пусть и урезанные, но привилегии в обмен на подписание оборонительного союза с Россией. Согласно кондициям, Англия обязывалась в случае войны России с третьим государством если не помогать Петербургу прямо, то хотя бы не препятствовать русским.

А. Б. Соколов в монографии «Правь, Британия, морями? Политические дискуссии в Англии по вопросам внешней и колониальной политики в XVIII веке» замечает: «Британское правительство через посредство Русской компании обеспечило себе приток сырья для военных дел по выгодным ценам, почти не пожертвовав военными и политическими принципами. С другой стороны, русские могли быть уверены в поступлении английских товаров в связи с установлением низких тарифов».

4. Екатерина II и ее отношения с Англией

Англичане исполняли договор. Во время русско-турецкой войны 1769–1774 годов английские военно-морские базы принимали у себя русские корабли, помогали им с ремонтом и снабжением. К тому же Англия обеспечила для России нейтралитет Франции, пригрозив последней, что в случае атаки русских кораблей Британия начнет войну с Францией.

Россия же, наконец-то получив спокойствие на Балтике, перешла к экспансии на юге и на западных границах за счет Польши. Когда же в Америке восстали английские колонии, Англия обратилась к России за помощью. Далее цитата из Болховитинова [28]: «1 сентября 1775 г. английский король Георг III направил личное послание Екатерине II. Играя на монархических чувствах императрицы, король в возвышенных выражениях соглашался „принять“, а по существу просил русских солдат „для подавления восстания в американских колониях“. Британскому посланнику в С.-Петербурге были даны подробные инструкции добиваться посылки 20-тысячного корпуса и переслан проект соответствующего договора».

Екатерина ответила буквально следующее: «Размер пособия и место его назначения не только изменяют смысл моих предложений, но даже превосходят те средства, которыми я могу располагать для оказания услуги в. в-ву. Я едва только начинаю наслаждаться миром, и в. в-ву известно, что моя империя нуждается в спокойствии». Таким образом, русская императрица отказалась от помощи Англии в борьбе с колониями, мотивируя это недавно завершившейся войной с Турцией.

Англичане, чтобы прервать сообщение повстанцев со Старым Светом, под любым благовидным предлогом стали захватывать все без исключения торговые суда, идущие в порты САСШ. Тем же «нейтралам», кто шел под флагом Британии, угрожали корсары Франции и Испании.

Такие действия сильно ударили по торговым интересам целого ряда стран Европы. Это Голландия, Дания, Швеция, Португалия, Россия, Королевство обеих Сицилий, Австрия. В конце 1778 года императрица Екатерина II предложила Дании совместно охранять суда, идущие в русские порты. На следующий год к этому договору присоединилась и Швеция. Другие нейтральные страны также собирались подписать конвенцию. Суть ее заключалась в следующем:

1. Нейтральные корабли могут свободно плавать у берегов воюющих держав.

2. Неприятельская собственность под нейтральным флагом (за исключением «заповедных товаров») неприкосновенна.

3. Предметами военной контрабанды признаются только оружие и различное военное снаряжение.

4. Блокированным считается лишь порт, вход в который практически затруднен в связи с действиями военно-морских сил воюющих держав.

Этим самым подтверждалось право «нейтралов» свободно торговать со всеми воюющими государствами. Изначально в Англии отнеслись к подписанию этого договора спокойно. Посол Харрис саркастически писал Георгу III, что это «не вооруженный нейтралитет, а вооруженный нуллитет» (nullus (лат.) инвалидный, неспособный). А если вспомнить, что «вооруженный нейтралитет» был направлен изначально вообще против действий американских каперов, станет понятно, что Англию он не особо и испугал.

Но гром грянул в декабре 1780 года, когда декларацию о «вооруженном нейтралитете» подписала Голландия, а 4 января 1781 года ее ратифицировала. Причем втянула Голландию в конфронтацию с Англией именно Россия [29]. Из письма русского посла в Амстердаме Голицына Екатерине II: «Что касается выгоды от этого договора (о „вооруженном нейтралитете“), то Ваше Величество понимает ее лучше, чем я. Англичане и немцы, захватывая все корабли Республики, до такой степени затрудняют ее торговлю, что голландцы будут вынуждены отказаться от нее, вследствие чего пострадает сбыт наших товаров, поскольку фактически с начала войны Америки с Англией одна только Россия должна поставлять воюющим державам пеньку, паруса и строительный лес. Однако именно эти товары англичане наиболее усердно отбирают у голландцев. Я должен также уведомить Ваше Величество, что мне известно из достоверного источника, что версальский двор не будет возражать против образования союза между Республикой и нашим двором и даже между всеми северными дворами и что в настоящее время он желает мира, если только таковой будет заключен на разумных условиях, главным из которых является свобода торговли и мореплавания для всех европейских наций». Надо отметить, что Голицын и прибыл в Амстердам для того, чтобы вести переговоры с голландцами о вступлении их в лигу «вооруженного нейтралитета». То есть ситуация была срежиссирована и спланирована в Петербурге Екатериной, графом Паниным и Потемкиным.