Путешествие будет опасным [Смерть гражданина. Устранители. Путешествие будет опасным] - Гамильтон Дональд. Страница 24

— Вы должны меня выслушать, — повторила девушка. — Я не…

— Повторяю последний раз. Заткнитесь, если не хотите получить пистолетом в зубы, — Она тем не менее хотела что-то сказать. Я чуть-чуть поднял ствол пистолета, и она передумала, — Умница, так будет лучше, — похвалил я девушку. Затем потянулся к ее сумочке. Оружия в ней не оказалось.

— Мэри Фрэнсис Чатам, — прочитал я на визитке, — Миссис Роджер Чатам.

Она опять вознамерилась что-то сказать, но сдержалась и, стиснув зубы, замерла в немом презрении. Я бросил ее сумку на стул и окинул девушку задумчивым взглядом, восстанавливая в памяти все, что произошло с тех пор, как мы вошли в комнату. Подумав, я решил, что в те мгновения, когда я отводил от нее взгляд, она едва ли сумела бы избавиться от каких-либо нежелательных улик, но рисковать тем не менее не следовало.

— Еще шаг вперед, — скомандовал я, — И снова стоять не шелохнувшись.

— Можно?

— Что?

— Это такая игра, — объяснила девушка, — В нее играют двое, называется «Большой прыжок». Перед тем как сделать шаг, вы должны спросить: «Можно?»

Очень жаль, но я ее предупреждал. Будь она мужчиной, получила бы, как я и обещал, стволом по зубам. Но девушка, да еще чем-то похожая на мою жену, могла рассчитывать на снисхождение. Поэтому я ударил ее чуть повыше уха. Она покачнулась, непроизвольно поднесла руку к голове, но, вспомнив про пистолет, сдержала рискованное движение. Когда она снова взглянула на меня, глаза ее были полны слез. Что ж, мне тоже все это не доставляло никакого удовольствия.

Я сказал:

— Миссис Чатам, когда-то давно я в течение четырех лет, и очень нелегких лет, занимался этим делом. Мне все известно о том, какими способами можно отвлечь внимание оппонента, в том числе и веселой болтовней. Я не могу позволить себе такую роскошь, как поверить на слово любому вашему заверению, а потому не намерен их слушать. Если вы еще раз откроете рот без разрешения — потеряете зубы. Это вам ясно?

Девушка не ответила. Я повторил:

— Ясно это вам?

— Да, — с ненавистью прошептала она, — да, ясно.

— Отлично. Итак, шаг вперед — и никаких замечаний, пожалуйста.

Она выполнила команду и оказалась достаточно далеко от кровати, чтобы я мог обыскать последнюю, не подвергаясь риску нарваться на какой-нибудь трюк с ее стороны. Я подозревал, что дай я ей малейшую возможность, и при такой комплекции, с ней будет справиться не легче, чем с любым мужчиной из тех, что мнят себя тертыми калачами. В кровати ничего подозрительного не обнаружилось.

Нахмурившись, я выпрямился. Мне предстояло решить две проблемы. Во-первых, неожиданный побег Тины — если дело объяснялось именно так, и Тина действительно сбежала. Размышляя об этом, я вспомнил, как она словно бы специально сказала что-то вроде: «Прощай и не таи злобы против меня». В конечном счете эта проблема могла оказаться наиболее серьезной, но в данный момент ею, видимо, можно было пренебречь. Предстояло разыграть карты без Тины, только и всего.

И вторая проблема — девушка рядом со мной, а на заднем плане какой-то мужчина. Потому что я не сомневался, что за всем этим делом скрывается ловкий и опасный человек с очень хитроумными замыслами. Сегодня вечером я уже один раз его недооценил, когда предположил, что он устроит в нашем номере вполне очевидную ловушку. И я не мог позволить себе еще одну ошибку. Он задумал что-то непростое и запутанное, а у меня не было времени разгадывать его загадки.

Я снова взглянул на девушку. Что ж, следующий шаг напрашивался сам собой. Я скомандовал:

— Раздевайтесь.

— Что?

— Скидывайте с себя все. Разоблачайтесь.

— Но…

Я переложил пистолет в левую руку, правой вытащил из кармана складной нож и, зажав двумя пальцами верхнюю, не вошедшую в рукоятку часть лезвия, резким движением кисти тряхнул его так, чтобы тяжелая ручка сыграла роль противовеса. Нож открылся.

— Нет, — успокоил я девушку, увидев, как она широко раскрыла глаза, — Это не для того, чтобы пугать вас. В этом нет нужды. Я снимал шкуру с кроликов и оленей, с медведей и косуль и даже с лося. Любой охотник, которому случалось управляться с толстой и жесткой кожей лося, должен шутя разделываться с твидовой юбкой, свитером и кучей нейлона. Конечно, после того как я сыграю свою роль таксидермиста, проку вам от вашей одежды будет очень мало.

Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза. Наконец она не выдержала и отвернулась; сняла, расстегнув, жакет и, поколебавшись, положила его возле ног. Потом очень неохотно занялась застежками юбки.

Я спрятал нож и вернул пистолет в правую руку. Когда-то я неплохо стрелял и левой, но это было очень давно.

— Пусть упадет на пол, а вы шагните в сторону, — посоветовал я, глядя, как она цепляется за расстегнутую обвисшую юбку, — За работу, миссис Чатам! Я пока что не имею намерений покушаться на ваше белоснежное тело, но они могут появиться, если вы не перестанете меня дразнить.

Девушка покраснела и поспешила с раздеванием. Как и следовало ожидать при ее антураже с твидом и туфлями без каблуков, белье у нее оказалось таким простым, что можно было подумать, будто она покупала его в мужском отделе. Ни кружев, ни вышивки, ни хорошеньких оборочек, чтобы пощекотать фантазию мистера Чатама. Если, конечно, мистер Чатам вообще существовал, да еще имел такого рода фантазии. Очень вероятно, его звали Джо Джонс и нравились ему миниатюрные блондинки, а околачивался он около девушки исключительно по приказу.

Как обнаружилось, фигура у нее оказалась достойной восхищения, но (надеюсь, вы простите мне такое выражение) это была фигура, скорее, для фотомодели, а не для будуара. У меня даже пальцы зачесались, но только от желания пустить в ход фотоаппарат.

— Хорошо, — скомандовал я, — Отойдите от одежды. Сюда.

Девушка повиновалась, попыталась принять вызывающую позу, но не смогла поднять на меня глаза. Что ж, это даже было приятно — встретить для разнообразия даму, которая стеснялась своей наготы. Я заставил себя оборвать этот ход мыслей. Тина исчезла, и не имело смысла подогревать в себе чувство обиды. По крайней мере, до той поры, когда я выясню, что мне есть на что обижаться.

— Заложите руки за спину и сцепите пальцы, — велел я девушке, — Так. А теперь наклонитесь ко мне. Если разожмете руки, получите пистолетом до голове.

Она наклонилась. Я пробежал пальцами по светло-каштановым волосам, но обнаружил только желвак над ухом, которым я сам же ее и наградил. Ничего не было спрятано у нее ни в волосах, ни под мышками, ни в других удобных для этого частях женского тела. Не знаю, где они ее отыскали, но случай был на редкость странный. Ей бы следовало срочно поработать над собой, иначе она никогда не получит серьезного задания. В других отношениях девица показала себя хорошо, но кому нужен агент, который при личном обыске прямо-таки умирает от смущения?

Я заставил ее стоять, опираясь руками о стену, пока обшаривал сброшенную одежду. Если у нее там и было что-нибудь вроде капсулы с цианистым калием, то слишком хорошо спрятано, чтобы я мог найти при таком беглом осмотре, не ощупывая методично шов за швом.

— Хорошо, миссис Чатам, — сказал я. — Можете одеваться.

Она, похоже, не поняла, и я мягко добавил:

— Все в порядке, Коротышка. Кошмар позади. Одевайся.

Девушка не сказал ни слова, пока не добралась до короткой комбинации — очень незатейливого, практичного одеяния. Напялив ее на себя, она обрела уверенность и дар речи:

— Очень надеюсь, что найдется человек, который вас пристрелит! — задыхаясь, крикнула она, — Надеюсь, что он сделает это аккуратно, и вы умрете не сразу! А теперь валяйте — ударьте меня за то, что я заговорила без разрешения!

— Хорошо, хорошо, — сказал я, — Спустите пары, если хотите. Вы вели себя неплохо, но разве можно сгорать со стыда только потому, что какой-то тип, на которого вам наплевать, лицезреет вас в голом виде? Это просто совет одного профессионала другому.

Девушка вспыхнула: