Легенды Гарсариона: Искра (СИ) - Калхун Тайлер. Страница 2

В сарае пахло будь здоров. Все потому, что тут располагался курятник, а также стойло для двух коров. Ту небольшую часть поля, которая принадлежала Делану и его матери он уже засеял пшеницей. Так что теперь его мать могла отдохнуть от выпаса скота, которым займется он сам. Он раскопал в стоге сена тонкий длинный сверток, взял подмышку. Вывел коров и повел из деревни, навстречу восходящему солнцу.

— Делан! — вдруг услышал парень. Обернулся.

Ведя с десяток коз, маша рукой, к нему двигался Войцек, пухлый парень с волосами цвета соломы и россыпью веснушек на лице. Когда он улыбался, его и без того маленькие глазки пропадали за щеками. Он был на голову ниже Делана.

— Сегодня ты на пастбище? — спросил Войцек.

— Ага, матушке бы отдохнуть. А ты чего это идешь? Разве не твои братья должны идти сегодня?

— Я договорился с малышней, что отпашу эту неделю, чтобы на следующей отдохнуть. Все-таки намечается Летняя ярмарка. А я не хочу пропустить такое веселье на пастбище с козами.

Войцек усмехнулся.

— Хорошо придумал. Твоя малышня как поймет, что ты их провел, обозлится на тебя.

— Отец все равно не пустит их. Рано им еще. Ни пива не выпить, ни потанцевать у костра, ни поучаствовать в играх. Как думаешь, в этот раз победим Ваасес? Я думаю на этот раз наша деревня возьмет золотого гуся.

— Если не приедет Энсдери, — задумался Делан. — Тогда у нас есть шансы. Этот парень очень быстрый и камни кидает очень метко.

— А ты у нас главный силач. — Войцек хлопнул Делана по спине. — Никто еще тебя не побеждал в перетаскивании камней.

Делан рассмеялся.

— В прошлом году я уронил его Патису на ногу, помнишь? Как он визжал!

— А то! Повезло, что не переломал все пальцы. Но наш пекарь еще полгода на тебя дулся.

Парни вышли из деревни, которую окружали деревья, словно крепостная стена. Теперь им открывался вид на поля и пастбища, за которыми виднелись холмы и Кривой лес, за которым была деревня Ваасес. А позади них начинался Кесанвальдский лес, в объятиях которого скрывался Алекорн.

— Я переживаю, что в этом году может случится Жатва, — сказал Войцек.

— Я думаю, ее не будет. В наши края уже два года не заходили таллийцы.

— А вдруг придут? Милостью богов в последнюю Жатву никого из моей семьи не тронули. И в ту, что была до нее. Ну и так далее…

— Мне тоже жутко повезло, — сказал Делан. — Понятия не имею, для чего им нужны люди, но говорят, что им нужны сильные и здоровые. Мне вот как-то удавалось этого избежать.

— И хорошо, — задумчиво кивнул Войцек.

Парни пришли на пастбище, когда солнце уже поднялось, отпустили коров и коз, а сами сели под высокий дуб.

Делан положил на траву длинный тонкий сверток, который принес с собой. Аккуратно развернул. В ткани был завернут большой двуручный меч с плетеной рукоятью и со стершимися узорами на эфесе. Меч выглядел очень старым, но ясно было, что владелец за ним ухаживал, как мог. Сталь точили не один раз, виднелись небольшие зазубрины.

— О, ты взял его, — заинтересовался Войцек. — Как успехи?

— Не знаю, у нас нет никого, кто владел бы мечом, так что оценку мне дать некому.

Делан встал и взял меч двумя руками, вытянул перед собой. Сделал замах и рассек воздух.

— Такой бандуриной и пополам разрубить можно. Кто его заточил?

— Эреми, — сказал Делан. — Он работает, в основном с инструментами, но заточить смог. Остальное я кое-как привел в порядок сам.

— Ты рассказывал, что твоя мать выкинула этот меч где-то в Кесанвальде, — сказал Войцек, рассматривая сталь. — Зачем выкидывать такое оружие?

— Он принадлежал моему отцу, — ответил Делан и снова разрубил воздух, неуверенно, но сильно. — Она уничтожила все воспоминания о нем. А вот меч мне удалось найти и спасти. Она будет в бешенстве, если узнает, что он у меня.

— Никак не могу понять, почему, — пожал плечами Войцек.

— Я тоже, но вряд ли она мне расскажет.

Парни просидели под деревом до самого вечера. Убивали время сном, едой, разговорами. А когда все это надоедало, Делан махал мечом. Лишь пару раз пришлось возвращать скот, потому что тем приспичило куда-то направится. Делану казалось, что у него отлично получается владеть мечом. Если ему когда-нибудь придется пустить меч в бой, у противника не будет шансов. Так ему казалось.

Вечером, когда солнце уже клонилось к горизонту, они согнали скот в стадо и направились к деревне. Войцек предложил другу сходить в харчевню, выпить пива и поесть. Делан был совершенно не против. После хлеба и солонины он съел бы курицу целиком.

Когда они подошли к деревне, то услышали колокольный звон.

— Чего это? — нахмурившись спросил Войцек.

— Элукар собирает народ, наверно, — пожал плечами Делан.

Элукаром Алекорна, наследственным мелким феодалом, который управлял деревней, был Корнори Дапайк, а его сын Дастон, был другом Делана и Войцека. Восемь лет назад, когда Талл захватил королевство Алсогон, где и находится деревня Алекорн, все боялись, что элукара сменят, поставят какого-нибудь наместника, но Дапайки присягнули новому королю, и никто в Алекорне не был против этого. Им не нужны были потрясения и изменения, все шло своим чередом, и никто их не трогал, не считая Жатв.

— С чего бы это? — спросил Войцек. Надеюсь это не связано с Жатвой или того хуже… войной.

— Какая там война? Все уже давно все захватили.

Парни добрались до деревни, договорились встретиться у ратуши, как разведут скот по стойлам.

Делан пришел туда первым, его матушка уже была там.

Он подошел к ней, обнял. Лиера, с каштановыми волосами, которые тронула седина, красивым, но испещренным морщинами лицом, улыбнулась.

— Выспалась сегодня, матушка? — спросил Делан.

— Да, сынок, спасибо. Все было хорошо на пастбище?

Сын был почти на две головы выше матери. Он чмокнул ее в макушку.

— Все было спокойно, как всегда. Чего это элукар сбор устроил?

— Что-то хочет сообщить.

Элукар Корнори Дапайк, седой, но все еще крепкий, стоял на крыльце ратуши и устало осматривал народ. Делан знал отца своего друга с детства. Он всегда был человеком слова, не чурался работы, был крепким мужиком. А сейчас он выглядел старым и уставшим. Делан боялся, что что-то могло случиться.

Войцек подошел чуть позже, вместе с Герином, еще одним их другом, сыном кожевника. Герин был худым, долговязым, со строгими чертами лица и длинными вьющимися черными волосами.

Делан подошел к друзьям.

— Привет, Гер, не знаешь, что творится?

— Понятия не имею, — пожал плечами Герин. — Но что-то недоброе.

— Да будет тебе, — нахмурился Делан и сгорбился еще сильнее, стараясь быть на одном уровне с друзьями.

Когда народ собрался, элукар спустился с крыльца. Он был одет как всегда, когда выступал перед народом: красный дублет, высокие сапоги, широкий ремень.

Элукар прокашлялся.

— Я должен сообщить важную новость. Завтра на рассвете я покидаю Алекорн по важному делу. Я возьму с собой людей своей гвардии, так что, сир Зерес, — элукар обратился к стоявшему неподалеку человеку в кожаном дублете с заклепками, — вы будете ждать меня на тракте. Соберите еду и все прочее, поручаю это вам. Прислугу не брать.

— Как прикажете, господин, — сир Зерес поклонился. Это был единственный посвященный рыцарь на километры вокруг, не считая самого элукара. Единственный вассал Дапайка. После войны с Таллом, число рыцарей и солдат сильно сократилось.

— В мое отсутствие элукаром Алекорна я назначаю своего сына Дастона Дапайка. Все вопросы и жалобы вы будете приносить ему, до тех пор, пока я не вернусь.

Делан, Войцек и Герин переглянулись и заулыбались. Их друг стал элукаром. Пусть временно, но все же.

— Да хранят боги вас, друзья мои! — Элукар поднял руку в знаке благословения.

— Да хранят боги ваш путь, господин! — крикнул кто-то из толпы.

Элукар коротко поклонился и удалился в ратушу.

— Дастон теперь элукар, — усмехнулся Герин. — Нужно завтра наведаться к нему.