Яд в моём сердце (СИ) - Трофимова Рита. Страница 67

— Они сейчас уедут, они просто мимо проезжали… они неплохие ребята…

Парень хмыкнул и быстро направился к машине. Захлопнулись дверцы, заурчал мотор, послышались звуки отъезжающего авто. Эдик хмуро смотрел им вслед, ноздри слегка раздувались, на скулах играли желваки, между бровями вновь залегла суровая складка.

«Боже, как он красив в гневе», — облегчённо выдохнула Эла, с удовольствием наблюдая за эмоциями Эдика.

— Ну, и что всё это значит? — вмиг отрезвил её Полянский.

Эла расцепила руки и, пошатнувшись, нервно рассмеялась.

— Да ты пьяна?! — приглушённо воскликнул он.

— Есть немного! — цинично усмехнулась Эла.

— Так весело?! А если бы эти двое втолкнули тебя в машину и…

Из груди Элы вырвался хриплый стон.

— Полянский, ну какое тебе до меня дело? Ты отвернулся от меня, оставил одну, сказал, что я твоя ошибка! Ты просто трус!

— А ты… настоящая дура! Тебе что, жить надоело?! Шляешься по ночам, как… — Эдик осёкся и провёл рукой по лбу, будто стряхивая мрачные мысли.

— Да кому я нужна?! Кому?! — Голос её сорвался и задрожал. Слёзы брызнули из глаз, Эла повернулась к нему спиной, накрыв лицо ладонями, и горько разрыдалась, правда, на этот раз тихо всхлипывая и жалея несчастную себя.

Вот и всё, подумала она, сгорая от стыда и обиды. Как глупо и нелепо всё вышло. Сейчас он посадит меня в машину, отвезёт домой и больше никогда не позвонит.

В тот момент тёплые руки Эдуарда легли на плечи Элы. Он нежно привлёк её к себе и горячо прошептал в висок:

— Ты мне нужна, Эла. Прости, я не должен был так говорить, но ты… ты просто с ума меня сводишь!

Объятия Полянского были почти невесомы, он бережно придерживал её и поглаживал по спине, и Эла обмякла, удобно уложив голову у него на груди, а сердце сладко таяло от надёжного тепла его тела и мягких интонаций голоса.

— Удивительно, что может сделать один луч солнца с душой человека! — взволнованно продолжил он.

— Ты говоришь стихами, — всхлипнула Эла, решившись наконец поднять на него глаза.

— Я говорю словами Достоевского. — Он обхватил ладонями её лицо и вытер подушечками пальцев скатившуюся по щеке слезу. — Долгое время я думал, что не способен больше любить, бежал от мыслей, грузил себя работой и просто существовал, но ты… — Полянский глубоко вздохнул и на секунду прикрыл веки. — Ты снова вернула меня к жизни. С тех пор как мы расстались, я места себе не находил. Не знаю, сколько бы я раздумывал, если бы не…

— Эдик… это правда? — прошептала она, чувствуя, как от эмоций слабеют ноги.

— Правда. И я хотел предложить. Давай начнём всё сначала? Понимаю, что время выбрал неподходящее, но лучше попытаться сделать что-то, чем…

— Эдик, — затаив дыхание перебила его Эла. — Я согласна!

С минуту он смотрел ей в глаза, будто не верил в реальность происходящего. И Эла уловила во взгляде Эдуарда промелькнувшую радость, сомнение и… решимость.

Полянский прерывисто выдохнул, покрыл поцелуями её лицо, потом нашёл её руку и, сжав ладонь, увлёк за собой в машину.

***

Они приехали к дому Полянских в сталинскую высотку на Кудринской площади. Долго целовались, не в силах оторваться друг от друга, и только спустя четверть часа поднялись на лифте на шестнадцатый этаж, обнимаясь и держась за руки, совсем как юные влюблённые в предвкушении первой брачной ночи. У самых дверей в квартиру Эла немного отрезвела от свалившегося на неё счастья и беспокойно взглянула на Полянского.

— А где Филипп? Он разве не дома?!

Эдик долго молчал и возился с замками. Лицо его казалось бледным и растерянным.

— Нет, — с горечью сказал он. — Этот парень давно не живёт дома. Не ладится что-то у нас.

Сердце Элы сжалось от боли, и волна нежности затопила её. Сколько же невзгод пришлось пережить этому человеку! Она потянулась к Полянскому, коснулась ладонью шершавой щеки и обвила его шею руками. Он тут же нашёл её губы, легко оторвал от пола и бережно внёс в квартиру. От пьяных поцелуев кружилась голова, по телу разливалась жаркая истома, мысли таяли в блаженном забытьи. Эла очнулась, лёжа на твёрдой поверхности дивана. Полянский нависал над ней, в его горящем взгляде томилось желание.

— Эдик, милый, прошу тебя, — прошептала она, задыхаясь от предвкушения скорой близости. — Мне нужно в душ.

— Да… конечно. — Он медленно выпустил её из объятий, поднялся и вышел из комнаты. Не прошло и минуты, как Эдик вернулся, в руках он держал полотенце и чёрный махровый халат.

Оставшись в душе одна, Эла с удовольствием встала под горячие струи воды и тщательно намылила кожу, смывая с себя все неприятности дня. При мыслях о страстных объятиях любимого грудь налилась в ожидании ласк, низ живота сводило чувственной судорогой — она на мгновение затерялась в романтических иллюзиях, не заметив, как дверца кабинки распахнулась и в душевую, наполненную паром, вошёл он.

— Эла… я больше не могу ждать. — Полянский вжался в её разгорячённое тело. Она задрожала и выгнулась, подставляя шею и грудь для ласк и поцелуев. Нежно огладив округлости, он очертил ореолы набухших сосков, скользнул по влажной спине, приподнял за ягодицы и одним движением вошёл в неё. Эла раскрылась ему навстречу, обвивая ногами талию и блаженствуя от сильных ритмичных движений.

Неужели… мечты становятся явью…

***

Завернувшись в чистый махровый халат, Эла расслабленно дремала на кухонном диване, наблюдая, как Полянский помешивает кофе у плиты. Взгляд её ласкал смуглую спину Эдика, исследуя чёткий рельеф мышц, широкие плечи и мускулистые руки. Спустился к бёдрам, обёрнутым полотенцем. Ни грамма лишнего жира. Всё же он в отличной форме для своих сорока с хвостиком, наверняка занимается спортом, следит за фигурой и питанием. Ещё бы, профессор, доктор медицинских наук… или кто он там…

Эдик неожиданно обернулся и посмотрел на неё с таким обожанием и нежностью, что Эла едва сдержала стон удовольствия. Когда-то в другой жизни, полной разочарований и неудач, он дарил тепло другой девушке — Марине, но теперь его улыбка и влюблённый взгляд принадлежат только ей! От этого долгожданного счастья на глаза Элы навернулись слёзы.

— И всё же скажи мне, Эдик, почему ты позвонил мне в такой поздний час? — прошептала она, боясь спугнуть этот удивительный интимный момент.

Полянский задумчиво сдвинул брови.

— У нас ведь теперь не должно быть секретов друг от друга, верно? — ответил он вопросом на вопрос, затем аккуратно разлил по чашкам дымящийся кофе и двинулся к столу, на котором стоял раскрытый ноутбук. Усевшись рядом с Элой, Эдик тронул тачпад, и на экране замелькали знакомые лица, послышался гул голосов и бренчание гитарных струн.

Это же… концерт группы A-$peeD на даче у Полянских! Оказывается, он, как любой нормальный родитель взрослого сына, беспокоится и следит за ним, находясь на расстоянии! Эла застыла от неловкости, припоминая детали вечеринки, но тут же расслабилась — её поведение оставалось безупречным!

Эдик отмотал видео назад и отыскал нужный момент. На экране возникла Эла: грустные глаза устремлены в камеру, брови хмурятся, губы дрожат в напряжённой улыбке и решительно выдают:

— А лучше бы ты посвятил эту песню тем девушкам, которые умеют любить, которые многие годы любят вопреки всему, но по каким-то причинам эта любовь остаётся безответной. Наверное, это классика жанра, но такова жизнь.

Эдик остановил кадр и взглянул на Элу с надеждой:

— Эти слова… они были адресованы мне?

— Тебе, Эдик, конечно тебе! — Она подалась навстречу Полянскому и, крепко обняв, коснулась губами его губ. Он улыбнулся, не прерывая поцелуя, и, усадив её к себе на колени, стянул халат и осыпал поцелуями лицо и шею.

Казалось, волны оргазма недавно схлынули, а в Эле снова проснулось желание. Она слегка пошевелила бёдрами, и он с готовностью откликнулся на ласки. Тела их сплелись в объятиях, и всё повторилось вновь. Остро, обжигающе, страстно…

***

Эла проснулась поздним утром в постели Полянского и сладко потянулась. «Всё-таки он потрясающий любовник», — блаженно улыбнулась она. Наверняка у него были женщины для встреч, трудно сдержать в узде такой темперамент. Или, быть может, они упали в объятия друг к другу, изголодавшись от одиночества и тоски?