Не все НПС попадают 3 (СИ) - Войлошников Владимир. Страница 23

Курьер достал из сумки большой запечатанный конверт, не нашёл, на что его положить, и опустил на относительно чистый кусок пола.

— Вот, расписываться не обязательно. Я пойду, а? — он явно тяготился сложившимся положением. — У меня есть ещё поручения, и если вы не против… — он развернулся к двери. — А!..

В раскрытом проёме входной двери покачивалась тряпочная кукла, одетая в точности как хозяин дома. С залитыми чёрной смолой глазами.

— Что ещё за… — с отвращением начал Нол…

— Это она! Не оставляйте меня! — зрачки у проводника дрожали, и Нол понял, что это нервный срыв — штука неприятная и требующая вмешательства службы психологической помощи, а также составления кучи лишних рапортов… И тут они услышали это.

Тихий, проникающий в душу смех, похожий на шорох сухих листьев — казалось, он идёт со всех сторон, из-за каждой портьеры, из каждого угла, заставляя озираться, ожидая удара… Грохот захлопнувшейся двери прозвучал как разрыв файербола.

— Мы заперты! — в панике выкрикнул курьер.

Этот выкрик сработал словно спусковой крючок. Все трое бросились к двери и налегли на неё… чтобы вместе с дверным полотном рухнуть на крыльцо. Петли — они исчезли…

Девятихвостая лиса сидела на крыше и издевательски хохотала над ними в полный голос… а потом превратилась в дымку.

— Кицунэ? — можно было и не спрашивать, факт очевиден. Но Нол обязан был, для протокола.

Каларниф лихорадочно дышал, глаза его блестели:

— Она пришла за мной! Она хочет отомстить!

Мда. Простой беседой здесь не отделаешься…

12. СЛОЖНЫЕ МОМЕНТЫ

КОГДА ТВОЯ ДЕВУШКА… УСТАЛА

— А знаешь что, Петь? — Яга отстранённо размешивала малиновое варенье в чае. — Ты тады мне грибов-то этих усатых припёр, помнишь?

— Конечно.

— Вот с их я тебе лечебного зелья и набодяжу. Для фехтований энтих твоих, — Яга скосила на Петьку глаза и наставительно кивнула: — Ты ешь-ешь, не смотри на меня. Остынет борщец-то.

Борщец, и правда, был знатный.

— А не повяжут меня с твоим зельем? Не хотелось бы, знаешь ли, знакомиться с подвалами инквизиции.

— Ой, да я тя умоляю! Первая дверь — и ты уже не в подвале, а в за́мке.

Петька усмехнулся:

— Ну, после этого меня точно в нечисть запишут.

— Дык… — Яга поёрзала, — а ты прилюдно-т не пей! Лекарёныш тя заштопат, лентами обмотат — ты за столбик привстал, да и тяпнул. А сам вроде как поранетый.

Петька переглянулся с котом. Когда из Яги начинали вот так фонтанировать устаризмы (или как эти все словечки назвать?) — признак это был нехороший. Устала девка…

— Янусь, что-то тебя прёт, тебе не кажется?

Яга пригорюнилась, подпёрла щёку кулаком.

— Кажецца-а-а! Как не казацца-то… Засиделась тут, как старый гриб…

Петька погладил её по руке:

— А поехали завтра куда-нибудь? Проветримся. В стимпанк, например, мне тогда понравилось.

— А чё, можно! — Яга оживилась и начала поправлять кудри, глядясь в самовар. — Причепуримся, вавилоны накрутим! Маринка, поди, припылит уж со своёва отпуска.

Случай, кажется, переходил в клиническую фазу… Петька подумал, что лучше бы уж сегодня куда-нибудь выбраться, но вечером он парням обещал на рубилове кровь из носу быть.

Если только убедительное обоснование какое-нибудь под это дело подвести… Он вытащил из храна и перебрал свои намётки по изменению локации, нашёл нужный листок, встал:

— Так, собирайся!

— Куды это? — Яга встревоженно захлопала глазищами.

— Да тут недалеко. Помощь мне нужна, с этими древесными женщинами. Думаю, ты с лесом лучше разбираешься. Да и по-своему, по-девичьи, быстрее с ними договоришься.

На это у Яги возражений не нашлось.

Они пошли к месту нового расселения энтовых жён, и в момент выхода сквозь универсальную Ягусину дверь, ведущую в стену, Петька сунул ей в руку листок с инструкцией. За Ягой система учебки следить никак не должна…

АНДРЕА

К вечеру Яга относительно пришла в себя, и в учебку Петька возвращался в хорошем расположении духа.

Первым делом при выходе во внеигровую зону забрякали личные сообщения.

От Марины: «Я вернулась!»

От Андреа: «Поговорить нужно»

От Дрозда: «Никого не убил?»

И от родителей: «Петя, в субботу всё в силе?»

Как ни странно, проще всего оказалось ответить куратору. Уверив его, что всё идёт в штатном режиме, и отправив родителям подтверждение с парой сегодняшних фотографий, Петька написал Марине, что примчит к ней сразу после рубиловки, и черканул Андреа: «Где?» — по-любому ведь, батя евойный* поделился с сынком соображениями об особой шпаге. Надо поговорить спокойно, не хотелось бы приятеля — а, возможно, уже и друга — терять.

*Да блин, нахватался сегодня!

Спустя буквально пару секунд от Андреа пришёл ответ: «Давай у качалки». И сразу следом: «в 17.10».

Петька усмехнулся. Куда как хитроумный ход! Времени восемь минут шестого. Тут или сломя голову нестись или…

Заметили, значит, что он до портала не пошёл. Собственно, мог бы и предположить такую возможность, народу-то у них полон двор — слуги, ученики, по-любому из ниписи кое-какие сотрудники. Расслабился, тоже мне, хрен с тёмного бугра! Он мысленно поворчал сам на себя и сам же себя остановил. Шила в мешке всё равно не спрячешь. Да и с парнями собирался разговаривать. Вот с Андреа и начнём.

Он переместился ближайшей дверью в полупустой вестибюль спорткомплекса и вышел на крыльцо.

— Здоро́во!

Андреа, пристально вглядывавшийся в направлении учебки, слегка вздрогнул.

— Привет.

— Пойдём, присядем? — Петька махнул рукой в направлении лавки, стоящей под клёнами. — В ногах правды нет.

Они уселись и включили приват, чтобы поговорить спокойно.

— О чём хотел?.. — Петька решил не ходить вокруг да около.

— Да, понимаешь… — Андреа держался несколько скованно, — я хотел… — он неловко поправил манжету рубашки, — не знаю даже, как начать…

— Тогда давай я начну. На чём я прокололся? Кроме шпаги, конечно.

Андреа посмотрел на него удивлённо и рассмеялся с каким-то даже облегчением:

— Надо же… Я думал, всё это труднее будет.

— Да ну, перестань! Я что — шпион, что ли, какой? Просто некоторые вещи не хотел, да и не имел права раньше времени афишировать. Так на чём?

— Лифт.

— Это я понял. Стоило не наглеть, а пройти хотя бы через двор. М-хм. А ещё?

Андреа смотрел так, словно сомневался: стоит ли раскрывать последний козырь.

— Скажешь мне, на какую должность ты стажируешься?

Петька развёл руками:

— А разве твой отец не догадался?

— Это всего лишь предположения.

— Тёмный властелин.

Андреа посидел, переваривая.

— Ну, так что было третьим?

Младший дель Конте вздохнул:

— Манера двигаться во время боя. Отец сказал, между записью в зомбятне и сегодняшним днём лет двадцать упорных тренировок, не меньше.

Петька прикинул все прожитые во снах жизни и подумал, что господин Доминико ещё и поскромничал в оценках. Хотя, если упрессовать в этот отрезок исключительно тренировки и битвы…

— Так сколько тебе лет на самом деле? — пристрастно спросил Андреа.

Захотелось закряхтеть и по-стариковски сгорбить спину, потребовалось даже некоторое усилие, чтобы противостоять этому порыву.

— Месяц назад я думал, что шестнадцать. Потом оказалось — почти восемнадцать. А сейчас я вообще не знаю…

— В смысле — «не знаю»?.. — от растерянности Андреа растерял весь свой аристократизм.

— Да я и сам, брат, не очень понял, — Петька со вдруг накатившей усталостью прислонился к стволу клёна и закрыл глаза. — Просто бывает иногда так: засыпаешь и видишь во сне чужую жизнь. День за днём. Год за годом. Живёшь, живёшь, живёшь… Любишь. Воюешь. Друзей теряешь. Умираешь сам… Моя это жизнь теперь — или нет? Мои годы?..

— Фига се… — отозвалась темнота голосом Андреа.

— Ага. Парням не говори пока. В понедельник к начальству пойду. Если меня утвердят — тогда и можно будет. А если вдруг завернут — то и смысла тему поднимать нету.