Не все НПС попадаюn 2 (СИ) - Войлошников Владимир. Страница 25

Дверца стояла слегка приоткрытая. Он заглянул внутрь — пусто. Прикрыл полностью, снова открыл — пусто. Может, ключ?

Петька закрыл дверцу на замок, снова открыл. Фигня.

Тогда что? Входная дверь?

Он вышел в лес обычным способом. Вернулся. Ничего. Кривенс*!

*Это возглас такой фигловский.

Может передавать очень разные эмоции,

примерно как «блин!» или «да ну, нафиг!»

Та-а-ак. Неужели только новый персонаж? Обидно. Он оглянулся по сторонам, припоминая возможные неучтённые факторы, посмотрел вверх, под ноги…

Блин! Коврик!

Петька отогнул уголок и поднял точную копию предыдущего ключика. Ну, если не это — то уже ничто. Он промчался под книжный шкаф, вскрыл дверку и довольно выкрикнул фигловское:

— Боле нас не надурят! — отчего и не доставить себе удовольствие, используя все эти словечки, неподходящие в обычной жизни? Тем более, повод был. За дверцей стоял бутылёк с уменьшительным зельем.

Следующие пять минут слились для Евгении Васильевны, наблюдающей за стажёром Семёновым, в барабанное «д-р-р-р-р-р-р-р» — потому что примерно так звучат шаги фигла, бегающего по деревянным половицам на максималках. А! Ещё там было «дыщ-дыщ» большой дверью и «крк — скр-р-р — хап — тыц» маленькой.

Директриса следила за мелькающей сине-рыжей фигуркой, слегка склонив голову и подняв брови домиком:

— Вань, что он делает?

— Локацию обносит, — ухмыльнулся Дрозд.

— А так можно?

— А где-то написано, что нельзя?

На сто сорок четвёртый раз бутылёк оказался с сопроводительной запиской: «Уведомляем вас, что вы исчерпали количество открытий потайной дверцы в сутки. Можете попробовать пройти кротовой норой сегодня или вернуться завтра!»

Петька подпёр дверцу каминными щипцами, чтоб не закрылась, сунул последний бутылёк в хран и оглянулся в фигловском азарте. Пустых ячеек оставалось ещё до фига. А фиглы, как известно, мастера прибрать всё, что плохо лежит. А плохо лежит всё то, что не приколочено гвоздями, поэтому…

— Что, и картины тоже? — слабым голосом спросила Евгения Васильевна, глядя, как в недрах фигловского запасника одна за другой исчезают статуэтки, чернильница-череп, перо, раскиданная по столу мелочёвка, шахматный столик, несколько книг из шкафа — и да, картины. Последним в хран отправился каминный набор, в частности подпирающие дверцу щипцы.

А Дрозд думал про другое. Это ж на сколько ячеек пацан прикупил хранилище, а?

Петька сунул в хран последнюю полезную железку, шагнул в нору и захлопнул за собой дверь. Отчего-то хотелось хохотать.

Нора оказалась и впрямь норой, не то что стерильные пчелиные коридоры. Хотя по стеночкам (должно быть, ради того, чтоб хоть что-то видеть) имелась сеточка какой-то невнятной, тускло светящейся растительности. На земляном полу, ещё более бледно, но всё же различимо, отсвечивали кроличьи следы. Это что — как бы намёк, что ли? Следуй за кроликом? С другой стороны — иных вариантов всё равно не предвиделось.

Петька вынул свой фигловский меч — потому как если у них тут такие кролики, хрен знает, какие могут встретиться землеройки или там дождевые червяки — и побежал по тоннелю, всё сильнее и сильнее уходящему вниз.

Ну что, посмотрим, что тут за Зазеркалье!

13. ИЗНАНКА ГРИБНОГО ЛЕСА

ЗАЗЕРКАЛЬЕ

Туннель заворачивал вниз всё круче — и вот уже это не коридор, а колодец. Падение вовсе не напоминало неспешное Алисино парение из мультика. Стенки колодца неслись мимо, сливаясь в сплошные серые полосы. Что будет при ударе, думать не очень хотелось. Хотя фиглу, по большому счёту, всё равно — чтоб качественно убиться, такому «фею вонючей и жгучей крапивы»* нужно было очень постараться.

*Так однажды отрекомендовался

один из фиглов в книге Пратчетта.

К тому же, стенки тоннеля отступали во все стороны — дальше и дальше — расширяясь этакой воронкой. Занятно. Более того, постепенно светлело. Хоп — стенки этого странного жерла исчезли, слившись с серым каменным сводом, тут же, сообразно Петькиной скорости полёта вниз, подёрнувшимся облачной дымкой. А летел он как камушек. Снизу тоже были облака — сперва сплошные, по виду похожие на взбитый белок и почти такие же влажные (Петькин килт сразу отсырел и хлопал по ногам мокрой тряпкой), потом рвано-перистые, сквозь которые, далеко-далеко внизу, начала проглядывать земля.

Это что ещё за Земля Санникова**? — успел подумать Петька, и тут слой облаков закончился, и локация открылась целиком — квадратная, как китайское представление о мире, и рассечённая на лоскуты полей.

** Смотри Примечания, П.6.

Однако, пролетев ещё секунд десять, Петька понял, что с лоскутами это он поторопился. Не поля это были, а клетки. Клетки гигантской шахматной доски.

Ну, что ж, вполне в духе Кэрролла. Наверное.

Клетка, на которую должно было произойти десантирование, выглядела глянцево-чёрной и изобиловала некими пафосными строениями. «Алиса в Зазеркалье» не была излюбленной Петькиной книгой, и всё же он припомнил, что вроде бы действие начиналось в парке дворца чёрной королевы. Там ещё явилась эта психованная монархиня и начала всем головы рубить направо-налево. Рассудив, что такой перфоманс ему наблюдать не очень хочется, Петька припомнил, что смотрел когда-то про полёты в костюмах с крыльями (аэродинамический профиль, все дела) — и расправил полы мокрого килта, пробормотав себе под нос:

— Управляемая посадка — наш выбор, — и добавил погромче, на случай, если родная контора всё же палит его из офиса, — Кому стыдно — отвернитесь.

А чего? Стесняться некогда, рулить надо. Кстати, килт немедленно начал активно подсыхать, тоже плюс.

Много ли надо мелкому фиглу, чтобы поймать ветер и приземлиться вовсе не там, где его (скорее всего) ждали? Дворец дёрнулся и уехал влево. И тут Петьке в голову пришла занятная мысль: а ведь в книжке Алиса совершила путь по прямой через доску, и что происходит на всех остальных клетках, она слыхом не слыхивала. Что ж, посмотрим…

Около самой земли ветер вдруг сменился и вместо выбранного Петькой для посадки стога мстительно понёс его в пересекающую клетку речку. Заново мочить только что высушенный килт вообще не улыбалось! Он замахал полами килта и совершил несколько диких кульбитов, в результате свалившись не в воду, а на растущую у берега иву. Шустро слез и побежал осматриваться, попутно отвесив пинка невежливо оскалившейся водяной крысе в полосатом жилете. Ишь, выпендриваются тут!

Петька вынул из храна карту. Да, теперь локация «Зазеркалье» появилась, но бо́льшая её часть оставалась пока скрыта серой пеленой неизвестности. Интересно, будь он сейчас тёмным властелином, она бы проявилась вся? По идее, должна. Властелин — он же как бы старший управляющий, должен быть в курсе всего и всё такое.

Куски локации были пронумерованы, в точности как шахматная доска. Сместиться получилось довольно сильно — на стык клеток С8 и D8. Как Петька и заподозрил ещё при падении, клетки этой гигантской локации были поделены между чёрными и белыми, подобно натуральной шахматной доске — но не по правилам построения фигур (белые, чёрные и спорная середина), а по цвету! Белые клетки принадлежали белой королеве, чёрные — чёрной. Население поголовно носило хламиды с примитивными рисунками, наподобие тех, что наносятся на игральные карты. Причём, с лица можно было определить статус подданного, а вот со спины все были в одинаковую косую сетку.

Экономические отношения, судя по всему, строились по феодальному принципу, с уклоном в шизоидность и бандитизм. Пару раз понаблюдав, как крестьяне тырят баранков* с соседней недружественной клетки и спешно перекрашивают их в нужный цвет (скажем, из белого в чёрный), Петька отправился дальше. Во-первых, толку от такого смотрения нету, ещё привлекут в качестве свидетеля, а фиглам участие в любых судах — как нож острый, а во-вторых, сразу страшно захотелось поучаствовать, причём не только спереть, но и немедленно где-нибудь в ближнем лесочке эту баранку зажарить.