Первая академия. Том 3 (СИ) - "Amazerak". Страница 21

Явыбрался на такое место, где мне ничто не помешало бы прицелиться, и метнул шар. Тот угодил в стену на уровне второго этажа. Мощнейший взрыв сотряс здание, и стена «башни» с треском обвалилась. Следом туда же полетел гигантский водный пузырь, обрушивший несколько перекрытий.

Закрывшись огненным щитом, я побежал обратно.

Никогда я ещё не использовал столь мощные заклинания. Чтобы создать взрывной шар такой силы у меня ушёл почти весь эфир, и теперь требовалось срочно восполнять баланс. Чем я и занялся, пока другие одарённые закидывали магиейчастично обрушившуюся «башню».

Спустя минут пятнадцать в нас опять полетели метеориты, ломая постройки, за которыми мы прятались. Посыпались камни, куски кирпичей, и всё вокруг затянуло пылью. Атака повторялась три раза. Завод выглядел так, словно пережил обстрела тяжёлой артиллерии, хотя это был всего лишь результат работы одного одарённого. Причём ранг у него мог быть и четвёртый, и даже третий.

Но теперь пришла моя очередь отвечать. Пробравшись между грудами битого кирпича, в которые превратился один из цехов, я вышел на прямую наводку и кинул взрывной шар всё в тоже здание — туда, где заметил движение противника в уцелевших оконных проёмах. Раздался взрыв чудовищной силы, и обрушилась ещё одна часть здания.

И тут на территорию ворвались нашиодарённые и эфирники, которые, стреляя на ходу, бросились к руинам. Метеоритного дождя больше не было.

Мне в этой атаке поучаствовать не удалось. Пришлось опять отойти, чтобы восполнить баланс, иначе я рисковал внезапно лишиться остатка сил и превратиться в труп.

Когда пришёл в себя, сражение почти закончилось.Половинамногоэтажного здания всё ещё торчала над заводской территорией почерневшим огрызком. Противник вяло отстреливался среди руин, кто-то кидался каменными конусами, но стоило мне швырнуть в ответ три не слишком мощные «астры», как пальба прекратилась.

Защитники завода отступили. Судя по всему, их осталось человек десять или даже меньше. Что случилось с сильным одарённым я не знал. Быть может, он тоже ушёл, а может, лежал под грудами кирпичей. Ведь еслиодарённый потратил весь эфир на метеоритный дождь, то мог запросто погибнуть, как от шальной пули, так и под завалами.

К сожалению, об этом я не узнал. До конца дня все предприятия Демидовых в Нижнем Тагиле были захвачены, и сражения закончились.

Следующие несколько дней мне пришлось торчать в Нижнем Тагиле. Здесь осталась группа из двадцати стражников и шести одарённых, которые все оказались родственниками Оболенских, хотя фамилию эту носил только один из них. Остальные — либо зятья, либо просто дворяне из родственных семейств, решившие подзаработать.

Из таких-то, главным образом, и состояло княжеское войско. Стражников рода было не так уж и много, всего около ста пятидесяти человек. А для войны с Демидовыми Пётр Оболенский увеличил численность группировки в три раза, привлекая всех, кого только смог.

В следующую субботу Пётр Петрович снова захотел со мной поговорить, и мне пришлось возвращаться в Екатеринбург. На этот раз беседовали мы не в городском особняке, куда меня приглашали на обед прошлый раз, а в загородной усадьбе, гдерасполагался госпиталь.

Погода стояла облачная и прохладная. Жара на днях спала, и теперь на улицу без плаща было не выйти. Мы с Петром Петровичем прогуливались по заросшему саду и общались. Глава рода сообщил мне, что сегодня возвращается в Москву. Он считал, что на Урале ситуация стабилизировалась и ему здесь делать больше нечего. А дней через десять предстояло ехать и мне, если, конечно, не произойдёт чего-то из ряда вон выходящего.

— Значит, как я понимаю, активные боевые действия завершены? — спросил я.

— Вы совершенно правы, Алексей, — Пётр Петрович медленно брёл по дорожке, заложив руки за спину. — У Демидовых войска осталось с гулькин нос, им остаётся только сидеть в Челябинске ипытаться восполнить потери, а как они их восполнят, ежели лишились заводов? Денег у них нет, союзники тоже в бой больше не рвутся.Демидовым придётся заключить с нами мир — это для них единственный выход.

— Вы уже говорили это, но пока они что-то не торопятся.

— Просто ещё не до конца осознали, в каком положении оказались. Скоро они это поймут.

— Допустим, они это поймут, допустим, заключат с вами перемирие. Но что потом? Накопят силы и ударят вновь?

— Лишь в том случае, если мой род ослабнет. А я этого не допущу. Знаете, Алексей, а я ведь думал над нашим разговором, — сменил тему Пётр Петрович. — Я с самого начала собирался отдать некоторые предприятия своим родственникам, особо отличившимся на поле боя. А вы хоть и не мой родственник, но тоже сделали много для нашей победы. И будет справедливо, если вы получите свою долю. Говорите, вам чугунолитейный завод приглянулся?

— Да, Пётр Петрович, я именно про него и говорил.

— Что ж, забирайте. Но при одном условии: десять процентов предприятия останется за мной. Это условие выполняют все члены моего рода, даже Борис Порфирьевич, и я не могу сделать исключение ни для кого. Переоформление предприятия, налаживание работы также полностью берёте на себя. Впрочем, могу попросить своих юристов помочь вам, если возникнут трудности.

— У меня есть юрист в Ярославле.

— Как скажете. Но, если надо, обращайтесь, поможем.

— Благодарю, Пётр Петрович.

— Не за что, Алексей. И вот ещё что. Вам понадобится стража. Людей,которые у вас в Ярославле, будет недостаточно. Но здесь я также готов помочь. Вот моё предложение: я даю вам двести тысяч под три процента годовых и помогаю с набором людей. Чтобы реорганизовать производство и нанять охрану, вам понадобится много денег, а мне не хотелось бы, чтобы у вас всё пошло в тартарары в первый же год.

Предложение было заманчивым. Я и сам не знал, откуда взять деньги на развитие нового предприятия, а тут — двести тысяч даюти всего под три процента. Да и стражу нанимать надо — Пётр Петрович прав и в этом. Желательно держать в Чусовградечеловек десять-пятнадцать минимум, а чтобы только нанять их, понадобится тридцать-сорок тысяч. А их ведь надо ещё обучить, вооружить и жалование платить.

Пока я не был уверен, есть ли смысл развивать собственное дело на Урале, особенно сейчас, когда здесь льётся кровь и враг может в любой момент попытаться вернуть себе то, что мы у него отняли, но подарок Оболенского меня всё равно обрадовал.

Понятное дело, Пётр Петрович расщедрился не от доброты душевной. Вероятно, он тем самым пытался глубже вовлечь меня в текущий конфликт. В ином случае я бы получил деньги, уехал в Москву и забыл бы о том, что здесь происходит, а теперь нет, мне придётся контролировать ситуацию, и если боевые действия возобновятся, возвращаться сюда, чтобы защищать собственное имущество, а не в качестве наёмника.

И всё же я согласился. Огромный завод мне доставался совершенно бесплатно, надо было брать.

— Я согласен, люди мне нужны, деньги — тоже, — сказал я после короткого раздумья. — Благодарю за помощь.

— Оболенские никогда не бросают своих родственников и друзей. Завод можете начинать переоформлять, думаю, к концу месяца. Если до августа ничего не произойдёт, то смысла тянуть дальше нет. Ну а мне пора. Поезд скоро отправляется. Желаю вам удачи в новом деле, Алексей. И заходите как-нибудь на ужин, когда вернётесь в Москву.

Мы пожали друг другу руки, и Пётр Петрович быстро зашагал к чёрному угловатому лимузину с широкими крыльями, что стоял возле крыльца.

Не теряя времени даром, я побежал в дом, чтобы позвонить Лизе и рассказать о моём приобретении. Теперь Лизе и господину Колотило предстояло лететь в Екатеринбург и заниматься чугунолитейным заводом. А ещё ведь надо откуда-то управляющих брать и прочий персонал. Много ли людей останется работать в конторе после насильственной смены руководства?Вероятно, нет. Да и оставшиеся будут настроены не слишком дружелюбно. Лизе предстояла непростая задачка.

Мы с моей попечительницей уже давно не общались. С тех пор, как прибыл в Екатеринбург, ни разу ей не позвонил. В комнате моей телефона не было, да и вообще, я решил полностью сосредоточиться на моём нынешнем задании. Но о таком событии, как приобретение завода, я просто не мог Лизу не уведомить, ведь скоро ей предстояло самой лететь на Урал.