Демонология крови (СИ) - Розов Александр Александрович "Rozoff". Страница 39

«Кто ж вы, скажите? Откуда к нам прибыли влажной дорогой? Дело ль какое у вас? Иль без дела скитаетесь всюду, Взад и вперед по морям, как добычники вольные, мчася, Жизнью играя своей и беды приключая народам?»

…

Хлотар все-таки сумел обнаружить некоторую систему в размещении бугорков на дне, благодаря чему к рассвету количество найденных бугорков увеличилось до девяти.

«Но когда на своих кораблях крутобоких опять он В темное море пошел и высокого мыса Малеи Быстро достиг — повсеместно гремящий Кронион, замыслив Гибель, нагнал на него многошумное ветра дыханье, Поднял могучие, тяжкие, гороогромные волны. Вдруг корабли разлучив, половину их бросил он к Криту, Где обитают кидоны у светлых потоков Ярдана. Виден там гладкий утес, восходящий над влагой соленой, В темное море вдвигаясь на крайних пределах Гортины; Там, где великие волны на западный берег у Феста Нот нагоняет и малый утес их дробит, отшибая, Те корабли очутились; проворством спаслися от смерти Люди; суда ж их погибли, разбившись об острые камни. Пять остальных кораблей темноносых, похищенных бурей, Ветер могучий и волны ко брегу Египта примчали».

От скал Скиафенгари до Крита около 80 морских миль, так что география цитаты слабо подходила для данного случая, но хорошо передавала настроение. Камилла решила, что снабдит очередную публикацию на блоге этой цитатой, однако требовалось проверить, действительно ли под бугорками на дне скрыты обломки погибших античных кораблей. Глубина тут немного превышала 300 метров, так что скорпионоид мог достичь дна…

…Удивительное дело: казалось бы, позади напряженная бессонная ночь на маленьком фишербот «Хеллхунд», почти как в остросюжетном кино-детективе, но усталости нет. Охотничий азарт перекрывал все прочие реакции организма. И лишь мельком Камилла отметила изумительную красоту Миртойского моря на рассвете…

«Остров есть Крит посреди виноцветного моря, прекрасный, Тучный, отвсюду объятый водами, людьми изобильный».

…Лишь в то время, когда солнце или почти ушло под горизонт или едва поднялось над горизонтом (как сейчас) – можно увидеть море таким, как у Гомера: окрашенным в цвет темного вина с красноватым оттенком. Впрочем, древние виноделы иногда добавляли немного золы, чтобы убрать лишнюю кислоту, и вино окрашивалось в темно-синий чуть зеленоватый цвет, свойственный морю ближе к полудню.

Эти мысли промелькнули в голове Камиллы, как фон – в то время, когда она помогала Хлотару готовить скорпионоид к многофункциональному погружению. В предыдущих погружениях у острова Фалконера не использовались роботизированные клешни, а для исследования бугорков клешни требовались, чтобы снять илистые отложения хотя бы с небольшого участка. Не любые донные отложения сдуваются потоком воды от винта.

Около девяти утра, подготовка была завершена, и скорпионоид плюхнулся за борт. Его оранжевый корпус скрылся под водой и скоро пропал из вида. Тонкий кабель, казалось, просто уходил в синюю бездну. Теперь — игра в четыре руки. Две руки чтобы управлять фишерботом, не давая слабому морскому течению утащить его в сторону, и сохраняя достаточное провисание кабеля для маневров скорпионоида около дна. Две руки чтобы управлять этими маневрами. Эта последняя задача ложилась на Камиллу.

Она сумела уговорить себя, что это просто квест в компьютерной игре. Ничего такого, только внимательность взгляда и аккуратность пальцев. Но когда фары скорпионоида выхватили из синей темноты то, что выглядело на изображении сонара, как бугорок – Камилла растерялась. Даже без снятия ила было ясно: это корабль, причем чертовски древний. Над илом, будто ребра скелета динозавра, торчали остатки шпангоутов, а из центра засыпанного объекта чуть косо поднимался обломок мачты.

— Что-то не хочется трогать этот корабль, — задумчиво произнесла она, - вдруг там, под илистым слоем, сохранилось что-то археологически ценное?

— Разумно! – одобрил Хлотар, — Сейчас я зафиксирую точное место, и мы переползем к следующей точке.

Второй бугорок оказался менее выразительным. Длинная куча чего-то непонятного, и торчащий кусок толстой деревяшки. Камилла, преодолевая опасения повредить что-то, осторожно отработала винтами, чтобы сдуть легкую часть ила, затем более решительно вгрызлась клешнями робота в центр бугорка. Часть поверхности бугорка провалилась, открывая внутренность трюма корабля, лежащего почти на боку. Множества амфор, из которых половина выглядела неповрежденными.

— По-моему, — сказала Камилла, — мы должны связаться с греческими властями. Было бы свинством испортить античные корабли, пролежавшие тут тысячи лет.

— Разумно! — снова согласился Хлотар, — Мы сейчас в 70 милях до Афин. Если позвонить утром в министерство культуры, то, наверное, к вечеру прибудет морская полиция. А специалисты появятся послезавтра, не раньше.

Камилла хотела было спросить, почему не сегодня связаться с греческим министерством культуры, но затем огляделась, и сама поняла, почему не сегодня. Море снова стало виноцветным, как у Гомера — солнце почти ушло под горизонт. День промелькнул так стремительно, что Камилла лишь теперь сообразила, что уже вечер. Клерки в Афинах благополучно покинули офис до завтра.

— Лучше бы тебе пойти в койку, — рассудительно произнес Хлотар.

— Да, пожалуй, — ответила она, — но, чувствую, тогда я просплю черт знает, как долго.

— Вероятно, так и будет, это нормально, — он улыбнулся.

— Да, а ты, вероятно, проснешься раньше. Тогда свяжись сразу с Афинами.

— ОК, свяжусь, — Хлотар кивнул.

— Замечательно! — сказала она, двинулась к своей каюте, и через полчаса уже спала, как выключенная.

…

*25. Что если важнейшее в прошлом лежит за горизонтом истории?

Камилла Далансон проспала до полудня и, едва проснувшись, запуталась во множестве разнородных смешанных чувств. Будь на борту или на связи психоаналитик Юхан Эбо (предложивший Камилле пиратский круиз против эмоционального выгорания), он бы успокоил ее, сообщив, что этот внутренний хаос указывает на срабатывание метода. Но Юхана тут не было, а Камилла не догадалась позвонить ему. Впрочем, хаос не пугал ее, скорее вызывал любопытство и желание приглядеться к своему внутреннему миру. Не обладая соответствующими навыками, Камилла ничего толком не разобрала в своем внутреннем пространстве, бросила это занятие, фыркнула, вскочила с койки, схватила полотенце и, не потрудившись одеться, метнулась в санузел. Там она покрутилась под острыми струйками воды из душевой колонке (в очередной раз порадовавшись, что на «Хеллхунд» мощный тепловой опреснитель, позволяющий не экономить на гигиене и релаксе). Далее, перед тем, как вытереться, она оценила себя по отражению в зеркале.

Всего несколько дней назад точно такое оценивание привело ее в панический ужас от подозрения, будто ее тело уродливо. Но теперь эмоциональное выгорание не торчало в центре внутренней вселенной, а было оттеснено на периферию, поэтому Камилла лишь фыркнула несколько раз, выражая недовольство отдельными пропорциями, и слишком большой площадью белизны с резкими переходами к участкам кирпичного загара. Вот (подумала она) к чему приводит недостаток боди-позитива. Надо срочно менять это! И, реализуя принятое решение, Камилла выбрала в своей большой дорожной сумке самый откровенный бикини, надела его, снова покрутилась перед зеркалом, сочла себя вполне сообразно выглядящей, и в таком виде явилась в кабину.

Сидевший за штурвалом Хлотар Нарбо развернулся вместе с вращающемся креслом, окинул ее одобрительным взглядом, и произнес.

— Тебе идет. А сейчас я по-быстрому сделаю тебе завтрак. Негоже встречать греческий официоз на голодный желудок.

— О! Ты что, уже связался с Афинами?

— Да, по твоей инструкции, — подтвердил он, вставая, перемещаясь в кухонный уголок и водружая на плиту чайник. Затем он извлек из холодильника ингредиенты завтрака.

— Отлично! — Камилла улыбнулась, — А как они отреагировали?

— Сначала они подумали, будто я шучу! — иронично сообщил Хлотар, и бросил масло на сковородку, — Но когда я переслал им фото-галерею со дна моря, их подбросило, будто кроликов от собачьего лая. В общем, они обещали прикатить около двух часов дня.