Демонология крови (СИ) - Розов Александр Александрович "Rozoff". Страница 55

Все снова замолчали, а через несколько секунд генерал признался:

— Видимо это что-то бешено-важное, но мы с Кристиной далеки от археологии.

— Сейчас расскажу, — Олли улыбнулся, — самыми древними из кованых железных вещей считаются бусины, найденные в 1911-м в египетской деревне Аль-Гирза. Этим бусинам 5500 лет по физической датировке, и если они - продукт выплавки из руды, то принятая периодизация древней металлургии катится в жопу. Единственное спасение было в том, чтобы доказать метеоритное происхождение металла для бусин. В 2013-м этим занялись парни из лондонско-катарского колледжа, и применили к бусинам весь инструментарий неразрушающего физико-химического анализа. Они нашли примесь более 10 процентов никеля, еще кобальт, фосфор и германий в значимых долях. Далее они сделали вывод: элементно-количественный состав бусин можно объяснить лишь метеоритным сырьем. Теперь смотрим, что на что похоже…

Олли переключил слайд – на мониторе появились три диаграммы.

… — Тут показан типичный состав железного метеорита, состав бусин из Аль-Гирзы, и состав лабораторной плавки. Видно, что никель в среднем метеоритном металле имеет большую долю, чем в бусинах и в плавке. Кобальт в плавке имеет меньшую долю, чем в метеорите и в бусинах. Фосфор и германий представлен в бусинах и в плавке, но почти отсутствует в метеорите. По всему, кроме кобальта плавка ближе, чем метеорит.

— Так, фосфор и германий попал в плавку из рыбьей чешуи? – спросил генерал.

— Да, — Олли кивнул, — протошумеры могли пихать рыбные отходы в печь для пиролиза. Почему бы нет? Ведь туда годится любая органика.

— Эти диаграммы заодно с блинами Хеллхунда при хорошей PR-подаче, по-моему, могут сделать холивар, — высказала свое мнение Кристина.

— А, по-моему, — произнес Нигиг, — для великого холивара надо еще найти мушабэл.

— Полагаю, мушабэл быстро найдется, — отреагировал генерал.

— Папа, а ты хоть представляешь себе, что это такое? – удивленно спросила Хлоя.

— Абсолютно не представляю, но это не отменяет мою интуицию.

— Ну… — она растеряно развела руками.

И в этот момент у генерала в кармане зазвонил телефон. Он глянул на экранчик, тихо буркнул «это по службе», быстро вышел на открытую часть палубы аргомарана, и там ответил на звонок.

— Вальтер Штеллен слушает.

— Это коммандер Йоси Уилкинс, шеф-офицер операции в проливе Антикитера. У меня приказ запросить вашу рекомендацию при появлении корабля с вымпелом Ливии.

— Какой корабль? – спросил Штеллен.

— Высокоскоростной учебный миноносец «Фалес».

— И что он делает?

— Он хочет подойти к «Хеллхунду». Я пока пассивно перегородил ему курс, но…

— …Я понял вас, коммандер. Подождите минуту.

Штеллен достал второй телефон и щелкнул строку из меню… Гудок… Ответ:

— О, Вальтер! Как мило, что ты позвонил!

— Привет, Фанни, по-моему, тоже мило, а скажи-ка, ты на «Фалесе»?

— Да, сейчас Вилли сопровождает Хакима аль-Талаа на афро-евро саммите на Мальте, я скучаю, и потому решила помочь в тестах этого нового кораблика. Кстати: готовься.

— Фанни, я не понял. К чему мне готовиться?

— К атаке журналистов. Саммит превратится в обмен оскорблениями, а к MOXXI будут вопросы СМИ о допустимости сотрудничества с био-террористическим режимом.

— Гм… Насчет меня и СМИ это тебе Вилли сказал?

— Вальтер, ты педантичен до потери цивилизованности. Цивилизованный индивид, как правило, сразу же говорит «спасибо» тому, кто передал актуальное предупреждение.

— Спасибо, Фанни. А с какой целью ты хочешь подойти к «Хеллхунду»?

— Элементарно, Вальтер! Чтобы морально поддержать Камиллу! Она так обеспокоилась упавшей на нее ролью ньюсмейкера палеоконтакта, что расшатывает свои нервы.

— Фанни, твой гуманный порыв прекрасен, и был бы почти идеален, если бы твой новый учебный миноносец не расшатывал нервы шеф-офицера сводной флотилии.

— Ладно, а как я могу стать ближе к идеалу?

— Просто, выйди на топ-бридж, чтобы тебя было хорошо видно из командирской рубки корабля, загородившего твой курс.

— Ладно, Вальтер, если, по-твоему, это хорошая идея, то я уже иду.

— Спасибо, Фанни, созвонимся позже.

Убрав второй телефон, генерал снова взял первый.

— Алло, коммандер Уилкинс!

— Да, я слушаю мистер Штеллен.

— Значит так, ситуация прояснилась, на «Фалесе» доктор Фанни Шо, она консультант MOXXI по матфизике и теории астронавтики. Сейчас вы увидите ее на топ-бридже.

— Да, мистер Штеллен, я вижу тощую темнокожую пожилую даму в салатном бикини. Сейчас будет компьютерное распознавание… Да, компьютер подтвердил личность.

— Превосходно. Я рекомендую пропустить «Фалес», чтобы доктор Шо могла заняться ситуационной экспертизой.

— Я понял вас, мистер Штеллен. Благодарю. Я позвоню, если возникнут еще ситуации.

— Обращайтесь, — дружелюбно сказал генерал.

…

*34. Найти черную кошку в темной комнате, точно зная, что ее там нет.

Когда Фанни, весьма элегантно (светские репортеры сказали бы даже: повокационно) выглядящая в салатном бикини, шагнула c выдвинутой аппарели «Фалеса» на палубу фишербота «Хеллхунд», Камилла Далансон буквально бросилась ей на шею.

— Ты не поверишь, как я рада, что ты приехала! Тут все выходит из-под контроля! Вот у Хлотара алмазные нервы, он сейчас запросто спит после вахты. А я сегодня вообще не смогла заснуть, хотя устала как собака. В голову лезли решения, причем дурацкие.

— Перестань драматизировать! — строго сказала Фанни, — Все отлично. Надо лишь слегка направить события в нужную сторонку. У тебя есть, кто останется на вахте?

— Есть, – сообщила Скрэтти, неслышно возникнув на крыше рубки.

— Отлично! – Фанни потерла ладони, — Тогда можно я украду Камиллу на пару часов?

— Кради, только, пожалуйста, приведи ее в порядок, ладно?

— Да. Именно этим я намерена заняться, — и доктор Шо ласково подтолкнула Камиллу к аппарели, ведущей на борт миноносца «Фалес».

…

Камилла Далансон бывала на очень разных кораблях, включая строго-функциональные военные фрегаты, скучно-вылизанные круизные лайнеры, и элегантные инновационные парусники миллиардеров. Везде она почти сразу улавливала логику дизайна и начинала ориентироваться. На «Фалесе» — тоже, хотя дизайн удивил ее, и она спросила:

— Мне мерещится, или это будто оригами-кораблик, только большой и с палубой?

— Небольшой, стофутовый, — уточнила Фанни, — а экстерьер выбран для дружественного впечатления. Все в детстве делали бумажные кораблики и пускали плавать по лужам.

— Да, действительно. Только я не понимаю: где на «Фалесе» мины или торпеды?

— Видишь ли, Камилла, в результате Второй войны за Биафру представление о минах и торпедах существенно изменилось. Позже расскажу, если тебе интересно, а сейчас мы спустимся в лабораторию, чтобы заняться алхимией.

Сделав такое сообщение, Фанни наклонилась, и подняла крышку люка в палубе. Сквозь круглое отверстие наблюдался тускло-красный свет, а вниз шел примитивный трап: две направляющие балки и приваренные прутья-перекладины.

— Давай, вперед. Я за тобой, и закрою люк.

— Ладно, — согласилась Камилла, и осторожно спустилась по трапу в помещение, весьма напоминающее лабораторию алхимика в жутковатом подвале средневековой замковой башни из дикого камня, при освещении в виде двух плошек с тускло горящим жиром.

— Ну, и как такой интерьер на взгляд эксперта медиа-бизнеса? – весело спросила Фанни, спустившись следом.

— Убедительно, черт побери! И местами загадочно. Стены – фактурный пластик, но как сделаны светильники? Очень натурально, только нет запаха.

— Это генетически сконструированная плесень-светлячок, растущая на сахарном сиропе. Хочешь, я подарю тебе рассаду?

— Хочу! – не раздумывая, сказала Камилла, и сразу получила пакетик с инструкцией. Ее настроение от этого уже заметно улучшилось.

Фанни, между тем, повернула какой-то рычажок на тускло блестящем перегонном кубе, прикурила сигарету, улеглась на диване (стилизованном под грубую дубовую скамью), затянулась, выпустила изо рта колечко дыма, и предложила: