Кортни. 1-13 (СИ) - Смит Уилбур. Страница 117

Он видел, как: артиллерист повалился вперед, сжимая казенную часть оружия, пока не затих; грузчик уронил артиллерийский снаряд, который тащил, споткнулся, падая, стал отталкивать его и замер; одна из лошадей вырвалась и галопом помчалась по равнине, таща за собой спутанный клубок поводьев; выводок фазанов выпорхнул из травы у батареи и косяком летел вдоль реки, пока птицы не скрылись в безопасном месте.

Впереди артиллерии четкими линиями наступала пехота на разбросанные пустые коттеджи деревни Коленсо.

Затем раздался взрыв, сотрясающий землю, и вырвалось шестнадцать длинных языков голубого дыма. Начала действовать артиллерия.

Син вовремя сфокусировал» бинокль на гребне холма, чтобы заметить первые взрывы снарядов.

И снова стали бить пушки, и каждый залп был громче предыдущего, пока канонада не переросла в продолжительный рев. Наконец очертания холмов стали лишь смутно различимы из-за пыли.

Оттуда тоже вырывался дым, плотный серый дым от тысячи ружей. Син облокотился, приподнял ружье и стал слепо палить по дыму на холмах.

Рядом с ним стрелял Соул.

Дважды Син опустошал магазин, потом взял новое ружье. Темп стрельбы замедлился. Большинство лошадей попадало в траву. Мертвых погрузили в оружейные повозки, тяжелораненых отнесли в укрытие за горой. Если раньше каждую пушку обслуживало четверо, то теперь не больше двух-трех человек подносили снаряды, заряжали и стреляли.

— Придурки, кровавые придурки, — прошептал Син и начал стрелять снова, тупо думая лишь о том, чтобы выдвинуть затвор, затем задвинуть, погрузиться в облако оружейного дыма и выстрелить. Он не считал выстрелы, и каждый раз, когда ружье щелкало пустым затвором, вынимал еще обойму и перезаряжал его.

Он начал потеть, пот стекал из-под мышек, в ушах жужжало от отдачи, плечи начали гореть.

Постепенно ощущение нереальности усилилось от шума пальбы и запаха горелого пороха. Казалось, он будет целую вечность лежать и стрелять в ничто, в дым. Затем исчезло все, и он воспринимал только выстрелы, оставляющие плотное бесформенное облако. В ушах стояла звенящая тишина, заглушившая все остальные звуки битвы. Син был одинок и спокоен, отяжелев и отупев от гипнотизирующего течения относимого ветром дыма и однообразных повторяющихся движений.

Внезапно настроение резко испортилось: непонятный шорох, напоминающий хлопанье огромных крыльев, перешел в такой треск, будто сам сатана хлопнул дверью в преисподнюю. Вздрогнув, он посмотрел вверх и увидел клубок мерцающего белого дыма, висящий в воздухе, крутящийся и расползающийся, распускающийся, как цветок.

— Что за?..

— Шрапнель, — проворчал Соул. — Теперь их прикончат…

Удар следовал за ударом, и буры выпускали пепельные цветы над равниной, уничтожавшие все вокруг. Оглохшему Сину послышались голоса, но потребовалась целая минута, чтобы разобрать слова. Он совсем забыл про пехоту.

— Приближаются.

— Приближаются справа. Держите линию!

— Не бегите. Спокойно! Не бегите.

Длинные колонны сгорбившихся мужчин двигались медленно. Их спины выпрямлялись только от грозных окриков офицеров. Они словно зачарованные шли под пули, держа ружья у груди. За ними на равнине оставались бойцы в форме цвета хаки, кто-то лежал неподвижно, кто-то корчился и кричал. Когда в колонне образовывался прорыв, был слышен приказ:

— Ближе, ближе к флангу!

— Они направляются к железнодорожному мосту. — Син почувствовал первые признаки беды. — Неужели они не знают, что он уничтожен?

— Мы должны остановить их. — Соул вскочил на ноги.

— Почему эти дураки не следуют нашим указаниям? — громко и зло прозвучал вопрос, на который не было ответа.

Он хотел оттянуть время, отложить тот момент, когда надо будет выходить из укрытия туда, где шрапнель вспахивала землю. Страх вернулся к Сину с новой силой. Он не хотел выходить.

— Пошли, Син. Мы должны остановить их. — И Соул побежал. Он был маленькой танцующей обезьянкой, нелепо спешащей навстречу пехоте.

Син глубоко вдохнул и задержал дыхание перед тем, как побежать за ним.

В двадцати ярдах впереди пехотного полка очень быстро шел офицер с обнаженной шпагой.

— Эй, вы! — крикнул ему Син, размахивая шляпой, чтобы привлечь внимание.

Офицер посмотрел на него ярко-голубыми глазами-буравчиками, и его вощеные серые усы задергались. Он остановился перед Сином.

— Вы идете не к тому мосту. — Голос Сина дрожал от возбуждения. — Железнодорожный мост взорван.

Офицер приблизился к Нему и, уставившись в землю, смерил расстояние между широко расставленными ногами Сина.

— А вы что за черти, надеюсь, я вас не оскорбил?

— Мы разведчики… — начал было Син, но в этот момент пуля, выпущенная из маузера, вспахала землю прямехонько между его ногами. — И убери эту окровавленную шпагу. Любой бур на Тугеле управляется с ней лучше, чем ты.

Полковник был явно зол.

— Вы замечательно разговариваете со старшими по чину, сержант…

— Послушайте! — рявкнул Син. — Сворачивайте на транспортный мост. Если вы и дальше пойдете тем же курсом, они уничтожат вас.

Полковник быстро смерил Сина взглядом, потом поднес к губам серебряный свисток.

— В укрытие, — приказал он. — В укрытие. Весь первый полк тут же залег в траву. Вслед за ним дрогнули другие.

— Направляйтесь в город, — раздался чей-то голос Укрывайтесь в зданиях. — Тысячи мужчин побежали, отталкивая друг друга, в безопасные коттеджи Коленсо. Столпившись на единственной улице, они лезли в окна и двери. Через тридцать секунд улица была пуста.

— И из-за чего весь этот шум? — строго спросил полковник, повернувшись к Сину.

Тот взволнованно повторил свое сообщение, стараясь доказать, что войска непременно попадут в поле зрения буров.

— Вы уверены?

— Черт побери! Конечно уверен, мост уничтожен, все металлические заграждения они сбросили в реку. Вы не сможете там перебраться.

— Продолжайте. — Полковник направился к ближайшему коттеджу, и Син невольно последовал за ним, хотя был совершенно не уверен, что сможет пройти сотню ярдов до коттеджа.

— Ради Бога, уберите вашу шпагу, — рявкнул он на полковника, когда они шли под свист пуль.

— Волнуетесь, сержант? — Полковник ухмыльнулся.

— Черт побери, вы правы.

— И я тоже. Но мне кажется, что этого никогда не стоит показывать остальным, не так ли? — Он вложил шпагу в ножны. — Как вас зовут, сержант?

— Син Коуртни, развед-войска из Наталя. — Син инстинктивно пригнулся, когда пуля пролетела у него над головой.

Полковник лишь презрительно улыбнулся:

— Ачесон. Джон Ачесон. Второй батальон шотландских стрелков.

Они дошли до коттеджа. Не в состоянии больше сдерживаться, Син радостно ворвался на кухню и увидел там Соула. Тот протянул Сину сигару и зажег спичку.

— Эти южане — чокнутые! — заявил он. — И ты не лучше — прогуливаешься на поле битвы.

— Он прав, Коуртни. — Ачесон тоже зашел на кухню. — А теперь вернемся к обсуждению сложившейся ситуации.

Он спокойно выслушал подробные объяснения Сина. Иногда ему приходилось повышать голос, чтобы перекричать грохот артиллерии буров и выстрелы тысячи ружей. Кухня, в которой они сидели, использовалась как госпиталь, со всех сторон слышались стоны раненых, которые становились все громче в шуме битвы.

Дослушав объяснения, Ачесон отвернулся и подошел к окну. Он смотрел туда, где у обломков железнодорожного моста отступали стрелки. Они шли молча, правильными рядами, прямо в глубокое ущелье, находящееся в тылу. Кто мог держаться на ногах, тащил раненых.

— Несчастные ублюдки, — прошептал Син, заметив, как пуля попала в голову одному из отступающих стрелков, и его шлем, вертясь, отлетел вперед, оставляя кровавый след.

Ачесон тоже заметил это.

— Ладно, — произнес он. — Мы направляемся на транспортный мост. Пошли, Коуртни.

Сзади кто-то вскрикнул, Син услышал звук падающего тела. Но он даже не оглянулся. Он смотрел на мост, и, хотя механически передвигал ноги, ему казалось, что расстояние не уменьшается. У реки заросли колючек были гуще и лучше защищали от безжалостных снайперов, бьющих с противоположного берега. Но все же постоянно кто-то падал рядом, а шрапнель с грохотом проносилась над головой.