Кортни. 1-13 (СИ) - Смит Уилбур. Страница 95

Шон смотрел на стоящего рядом мужчину. Он не узнавал аккуратно подстриженную бородку и большой загорелый нос с облезшей на кончике кожей, но неожиданно узнал глаза.

– Деннис, старый разбойник! Деннис Петерсен из Ледибурга!

– Верно! Ты не узнал меня! – рассмеялся Деннис. – Вот и вся наша дружба. Ты исчез, не сказав ни слова, и десять лет спустя даже не узнаешь меня!

Теперь смеялись оба.

– Я думал, тебя давно повесили.

Шон защищался.

– А что ты делаешь в Йоханнесбурге?

– Продаю говядину, я член Ассоциации скотоводов.

В голосе Денниса звучала гордость.

– Вот приехал возобновить контракт.

– Когда возвращаешься?

– Поезд через час.

– Что ж, успеем выпить перед твоим отъездом. Что будешь?

– Спасибо. Малую порцию бренди.

Шон заказал выпивку, они взяли стаканы и стояли, неожиданно ощутив неловкость – когда-то между ними было полное взяимопонимание, но с тех пор прошло десять лет.

– Так чем же ты занимался? – нарушил молчание Деннис.

– То да сё, знаешь, немного занимался шахтами, а сейчас только вернулся из вельда. Ничем особенным.

– Ну, все равно, приятно тебя видеть. Твое здоровье.

– И твое, – сказал Шон.

Неожиданно он понял, что может узнать новости о своей семье – новости, без которых жил почти десять лет.

– Как Ледибург? Как твои сестры?

– Обе замужем, я тоже женат, и у меня четверо сыновей.

В голосе Денниса снова звучала гордость.

– Кто-нибудь, кого я знаю?

– Одри, помнишь, дочь старого Пая?

– Не может быть! – вырвалось у Шона, но он тут же быстро добавил: – Замечательно, Деннис, я рад за тебя. Она чудесная девушка.

– Лучше всех, – самодовольно согласился Деннис. У него был вид человека, которого хорошо кормят и о котором хорошо заботятся, лицо его пополнело и стал заметен живот.

«Интересно, каким кажусь я», – подумал Шон.

– Конечно, старина Пай умер; смерть – единственный кредитор, которого он не смог перекупить. Банк и магазин перешли к Ронни.

– Крыса с ушами летучей мыши, – заметил Шон и тут же понял, что зря сказал это.

Деннис слегка нахмурился.

– Он теперь мой родственник, Шон. Очень приличный человек – и проницательный бизнесмен.

– Прости, я пошутил. Как моя мать? – задал Шон вопрос, который все время был у него на уме.

Он выбрал правильно. Выражение лица Денниса сразу смягчилось, взгляд потеплел.

– Как всегда. У нее магазин одежды рядом с магазином Пая. Это золотое дно, все хотят покупать одежду у тети Ады.

Она крестная мать двух моих старших; думаю, она крестная мать большинства детей в округе. – Лицо Денниса снова хмурым. – Ты мог бы иногда писать ей, Шон. Ты даже представить себе не можешь, какую боль причинил ей.

– Так сложилось.

Шон опустил глаза к стакану.

– Никаких оправданий. У тебя есть долг, а ты его не исполнил. Этому нет оправданий.

«Мелкий человек. – Шон поднял голову и посмотрел на Денниса, не пытаясь скрыть раздражение. – Напыщенное поучающее ничтожество, которое смотрит на мир через замочную скважину собственного величия».

Деннис не заметил раздражения Шона и продолжал:

– Это урок, который каждый должен усвоить еще ребенком: у нас у всех есть ответственность и долг. Человек растет, когда видит эти обязанности, когда принимает бремя, которое налагает на него общество. Возьми, например, меня: несмотря на всю работу на ферме – а ведь мне теперь принадлежит еще Махобалс-Клуф, – несмотря на все потребности семьи, я еще нахожу время представлять нашу округу в Ассоциации скотоводов, я член церковного совета и совета округа, и у меня есть все основания считать, что меня попросят стать мэром. – Он пристально посмотрел на Шона. – А что ты делал со своей жизнью?

– Жил, – ответил Шон, и Деннис несколько озадаченно посмотрел на него, потом взял себя в руки.

– Ты женат?

– Был женат, но недавно продал жену арабским работорговцам на севере.

– Что ты сделал?

– Ну, – улыбнулся Шон, – она была старая, а цену мне предложили хорошую!

– Это шутка, да? Ха, ха!

– Разве можно обмануть старого доброго Денниса, – рассмеялся Шон. «Недоверчивый человечек!»

– Выпей со мной еще, Деннис.

– Я свою норму выбрал, Шон, спасибо. – Деннис достал из внутреннего кармана золотые часы и посмотрел на циферблат. – Пора идти. Приятно было повидаться.

Шон остановил его.

– Как мой брат… как Гарри?

– Бедный старина Гарри. – Деннис печально покачал головой.

– Что с ним?

В голосе Шона прозвучал страх.

– Ничего, – быстро успокоил его Деннис. – То есть я хочу сказать, ничего, кроме того, что всегда.

– Почему ты тогда сказал «бедный старина Гарри»?

– Не знаю, просто все его так называют. Должно быть, обычай. Просто он один из тех, о ком всегда говорят «бедный старина».

Шон сдерживал досаду. Он хотел узнать. Он должен был узнать.

– Ты не ответил на мой вопрос. Как он?

Деннис сделал значительный жест правой рукой.

– Часто прикладывается к бутылке. Я не виню его – эта женщина, его жена… Тебе повезло, что ты тогда исчез, Шон.

– Наверно, – признал Шон, – но он здоров? Как дела в Тёнис-краале?

– Мы все пострадали от коровьей чумы, но Гарри потерял больше половины стада. Бедный старина Гарри, с ним всегда что-нибудь происходит.

– Боже мой, пятьдесят процентов!

– Да, но, конечно, Ронни помог ему справиться. Дал ему заем под залог фермы.

– Тёнис-крааль заложен! – застонал Шон. – О, Гарри, Гарри!

– Да. – Деннис неловко кашлянул. – Ну, думаю, мне лучше пойти. Totsiens, [35] Шон. Рассказать им, что я тебя видел?

– Нет, – быстро ответил Шон. – Пусть все остается как сейчас.

– Ну хорошо. – Деннис колебался. – У тебя все в порядке, Шон? Я имею в виду, – он снова кашлянул, – как у тебя с деньгами?

Шон почувствовал, как немного рассеивается его дурное настроение – этот напыщенный человечишко собирается предложить ему взаймы.

– Очень любезно с твоей стороны, Деннис. Но я сэкономил несколько фунтов, так что на пару дней мне хватит, – серьезно ответил он.

– Ну ладно. – Деннис испытывал большое облегчение. – Хорошо. В таком случае totsiens, Шон.

Он повернулся и быстро вышел из бара. Он вышел из бара, и Шон о нем забыл. Он думал о брате.

Неожиданно он принял решение. Когда кончится следующая поездка, я отправлюсь в Ледибург. Ферма, о которой они мечтают, ничего не утратит, переместившись от Паарла в Наталь, а ему вдруг ужасно захотелось снова посидеть в кабинете в Тёнис-краале, почувствовать, как по утрам с откоса наползает холодный туман, увидеть, как ветер разносит белые брызги с водопадов. Он захотел снова услышать голос Ады и все объяснить, зная, что она поймет и простит.

Но прежде всего и больше всего Гарри – бедный старина Гарри. «Я должен вернуться к нему, десять лет – это много, его горечь должна пройти. Я должен вернуться к нему – ради него и ради Тёнис-крааля».

Приняв это решение, Шон допил бренди и поднялся в номер.

Катрина спокойно дышала во сне, темная масса ее волос разметалась по подушке. Раздеваясь, Шон смотрел на нее, и его меланхолия медленно рассеивалась. Он осторожно потянул на себя одеяло, и в это время в соседней комнате захныкал Дирк. Шон прошел к нему.

– В чем дело?

Дирк сонно посмотрел на него, пытаясь найти подходящее объяснение, потом на его лице появилось облегченное выражение, и он назвал причину, которую дети приводят сотни лет.

– Я хочу пить.

Шон пошел за водой, и это позволило Дирку собраться с силами. Когда отец вернулся, сын начал настоящее наступление.

– Папа, расскажи мне историю.

Теперь Дирк сидел, и сна в его глазах не было.

– Расскажу тебе историю Джека и Гарри, – начал Шон.

– Не эту, – возразил Дирк. Сага о Джеке и его брате занимала пять секунд, и Дирк это знал.

Шон сел на край кровати и протянул стакан.