Без воздуха - Загорцев Андрей Владимирович. Страница 36

Разведчики спали вокруг костра на плащ-палатках, обнимая оружие. Меня встретил Дитер, угостил чаем из котелка, твердокаменной карамелькой, расспросил обстановку, очень внимательно выслушал про бухту и в приказном порядке отправил спать.

С утра я поднялся раньше всех, костер разжигать не стал, принялся готовить завтрак на спиртовых таблетках. Разогрел сваренную вчера американскую рисовую кашу, приправил ее тушеной говядиной с овощами и поставил кипятиться воду.

Командира группы в пещере уже не было.

К началу завтрака все разведчики встали самостоятельно, начали умываться из фляжек и чистить зубы.

Один из них увидел мой удивленный взгляд и проговорил:

— Ты когда закончишь с чаем, тоже умойся. Сразу самочувствие улучшается, да и чушком нечего ходить.

— Так мне мыльно-рыльные собрать не дали, к вам в роту сонного притащили, — опечалился я.

— Ничего, мыло и зубную пасту я тебе дам, а бивни пальцем почистишь, — заявил матрос.

— Ты над ним не прикалывайся, а то придушит на хрен, — сказал мой ночной сменщик. — Вчера чуть не прикончил меня на фишке.

— Дмитрич, а чего это на тебя карась кинулся?

— Да я с дури решил его бдительность проверить, а он сразу в драку полез, так старательно меня душил, что я уже звездочки увидел.

Матросы посмеялись, расставили котелки, но есть не начинали, ждали Дитера. Надо же! Мы тоже без командира не приступаем, хотя у нас целый капитан-лейтенант, а тут всего-навсего старшина.

Сверху спустился довольный Болев.

— Грести вам не перегрести, товарищи матросы, ударники-комсомольцы, — приветствовал он своих минеров.

— Такими веслами. — Матросы подняли ложки. — Твои слова да коку в уши!

«Ого! Да тут целый ритуал принятия пищи», — восхитился я, зачерпывая ложкой рис и размачивая сухарь в чае.

— Балет, благодаря твоей наблюдательности нам не придется скакать по берегу, подставляться под патрули, — пробубнил Дитер с набитым ртом. — Я сейчас полчаса высматривал подходы к бухте. Действительно можно по бережку дойти, вдоль линии скал, потом перебраться через косу. Оттуда до объекта десять минут ходу на ластах. После завтрака все наверх, на рекогносцировку, Балет — на охране. После того как все позавтракали и уползли наверх, я перемыл котелки, умылся сам, пальцем почистил зубы, вытерся об футболку. Мое самочувствие и вправду резко улучшилось.

Глава 5

Матросы вернулись с рекогносцировки и начали готовиться к предстоящим действиям. Резиновый плотик они вытащили к линии прибоя, погрузили на него имущество, подлежащее эвакуации. Минеры Дмитрич и Саныч переоделись в гидрокостюмы, проверили индивидуальные дыхательные аппараты, подводное снаряжение, мешки с минами и свои радиостанции для связи под водой. Командир назначил наблюдателей, которые будут приглядывать за передвижением минирующей пары по берегу и давать им указания.

Я начал паковать рюкзаки и снаряжение для действий на суше.

Через час наблюдатели уползли наверх, к скальному выступу. Водолазы-минеры перебрались на берег и стали потихоньку продвигаться между камней.

Я сидел в пещере, охранял рюкзаки и жутко нервничал.

Минут через пятьдесят ко мне спустился Дитер, достал из-за пазухи листок с уже зашифрованным донесением и начал набивать кнопками радиограмму.

— По моей команде несешься наверх и свертываешь антенну, — коротко приказал он мне.

Я только кивнул в ответ и буквально через несколько минут уже выдергивал штырь антенны и сворачивал провода. Мимо меня вниз проскользнула наблюдающая пара.

— Как там? — не удержался я.

— Отлично, — ответил один из разведчиков. — Идут обратно, мы навстречу.

Саныч и Дмитрич вошли в нашу бухту под водой на ластах и и выскользнули на берег как два больших тюленя. Я с разрешения командира принайтовал антенну к рюкзаку и тоже побежал встречать минеров. Водолазы уже содрали с себя маски и глубоко дышали, вентилируя легкие.

Дмитрич посмотрел на меня с укоризной и заявил:

— Балет, ты ж меня чуть не удушил ночью! Если бы я помер, ты сам полез бы под воду.

Я недоуменно пожал плечами и протянул ему фляжку с заранее приготовленным чаем. Закладку водолазы выставили, никем не замеченные, проползли по самому дну к объекту, прикрепили заряды, выставили время на взрывателях, оставили для отвода глаз пару разорванных браслетов своих американских коллег и спокойно ушли. Видно было, что противодиверсионная служба и охрана водного района на месте причальных сооружений у наших китайских друзей была толком не налажена.

Начало темнеть.

Дитер вызвал всех в пещеру и проговорил:

— Довожу до всех — сеанс связи отработан. Сейчас пара Дмитрич-Саныч уходит в море. Маркерный передатчик включить в миле от берега. Лодка за вами вышла, вашу частоту они знают. Все остальные спускаются со скалы с той стороны и идут наводить шухер. Подъем, на выход!

Мы взвалили на себя рюкзаки с тем, что требовалось для войны на суше. Все остальное имущество уже было сложено на плотике. Водолазы, уходившие морем, залегли на нем в ожидании времени выхода.

— Балет, ко мне! — скомандовал Дитер на берегу, и я пополз к нему.

— Вот карта. Смотри и запоминай! Мы здесь. В пяти километрах от нас береговая часть подвижного пункта управления экспедиционной бригады морской пехоты. Намечай ориентиры, бери азимуты и дуй вперед! Удаление — расстояние прямой видимости. Все разговоры в эфире, при встрече с противником и огневом контакте только по-английски.

Так, ага, будем посмотреть. Вот здесь граница китайского лагеря. Напрямую по дороге мы, естественно, к нему не пойдем. Значит, надо быстренько прикинуть маршрут, причем скрытный и не сильно протяженный. Что у нас тут есть? Вот, холм с раздвоенной вершиной. Если мы двинемся прямым курсом от моря, то через сорок минут окажемся на его траверсе. Ориентир даже по сгущающейся темноте отличный. Потом забираемся справа, от верхушек — слева. Дальше с северо-западной стороны идет понижение местности, заросшее кустарником. Ага, грунтовка, потом перелесок. На опушке эвкалиптовой рощи должны начинаться границы лагеря.

Я отдернул рукав, посмотрел на компас. Да, все! Можно убирать карту.

— Готов? — спросил командир.

— Давно, — бодро ответил я, хотя мне стало немного не по себе.

Могу ведь и заблудиться. А паре водолазов, уходящих морем, шум на берегу нужен позарез.

Ладно, потопали. Шли мы в колонну по одному на расстоянии прямой видимости. Иногда я оглядывался назад, останавливался и чуть поджидал.

Где-то в районе лагеря, уже совсем недалеко, взлетела ракета. Секунд пятнадцать я вслушивался, потом получил приказ двигаться дальше! Вот она — раздвоенная вершина.

— Группа, в круговую! Балет — антенна! Работаем сеанс!

Я привычными движениями отвязал антенну от рюкзака, начал ее растягивать и разворачивать аккумуляторный пояс. Потом я забрался на одну из верхушек холма, удобно уселся, оперся спиной на рюкзак и начал обозревать дальнейший маршрут. Грунтовка совсем уже недалеко. Придется ее перебегать. Дальше одиночные деревья, за ними эвкалиптовая рощица, переходящая в полноценные джунгли. Отсюда полтора километра топать. Не больше. Именно над лесом небо гораздо светлее. Этот факт указывает на наличие там множества освещенных объектов.

Я хлебнул из фляжки чая, схрумкал сухарь и почувствовал себя гораздо лучше. Странно, а ведь судя по ощущениям, почти что и не устал. Вот вам и методика нашего каплея. Не зря он нас гонял. Сижу и сухарями хрумкаю. Это с грузом килограмм под тридцать, чуть ли не в полуприсяде протрусив шесть километров за сорок минут.

Послышался посвист фон Болева. Я подбежал к нему, начал помогать сворачивать антенну и пояса, упаковывать станцию в чехол.

— Отличненько идем! Еще один сеанс на зачет, — порадовался старшина. — Карасик, тебе Маслов приветы передавал, велел, чтобы не забижали сиротинушку. Эх, придем, расскажу ему, как ты Дмитрича душил!