Бездонная пустота (ЛП) - Рейнольдс Аврора Роуз. Страница 33

— Я помогу. Макс согласился выплачивать мне больше в месяц на Хантера, и с его отказом от борьбы за опеку, моей работой, нашим совместным переездом и деньгами за сдачу дома, средства появятся. Мы с этим разберемся.

— Это мило, детка, но нет. — Качаю головой, стискивая ее бока.

— Почему нет? — Шел морщит носик в замешательстве и хмурится.

— Они мои дети… Тины и мои. Мы сами с этим разберемся. Деньги, которые Макс посылает тебе, предназначены для Хантера. Деньги, которые ты зарабатываешь, предназначены для тебя. А то, что мы с детьми переезжаем сюда, означает, что я плачу за коммунальные услуги и все, что нужно делать по дому, так что мы не будем жить бесплатно.

— Эм... что, если мне это не подходит?

— Подходит.

— Зак.

Она отталкивает меня, так что я вынужден ее отпустить, затем смотрит с расстояния нескольких футов, которое внезапно кажется милями, между нами.

— Я же тебе говорила. — Шел а указывает на меня. — Рассказала, что произошло между мной и Максом. Как он всегда заставлял меня чувствовать, что его счастье важнее моего, что его желания важнее моих.

— Шел. — В волнении провожу рукой по волосам и удерживаю ее взгляд.

— Нет, я больше не хочу чувствовать, что не вношу свой вклад, будто я не вторая половина целого. Я не смогу так жить. Мы либо оба в деле, либо ни один из нас.

— Детка, мне нравится, что ты хочешь мне помочь, но...

Вскинув руку ладонью вверх, она качает головой, прерывая меня.

— Никаких «но». Ты либо признаешь мою помощь и мои чувства, что жизнь, которую мы строим, строим вместе, либо я не смогу этого сделать.

— Они мои дети.

— Ты прав. Твои, — соглашается она, кивнув. — Я приняла их. Полюбила их и тебя, но я хочу такой жизни, в которой мы будем семьей, в которой мы поймем, как разделить бремя друг друга. Я люблю тебя. — Ее голос смягчается, пронизывая меня до костей. — Не думаю, что когда-то переставала любить, но давным-давно решила, что если когда-нибудь снова вступлю в отношения, то только с мужчиной, который понимает, что мне нужно и дает мне это без вопросов.

— Детка, умоляю...

— Думаю, нам обоим нужно немного времени на размышление, — заявляет она, снова прерывая меня и заставляя вспылить.

— Нам не нужно время, — рычу я, делая шаг к ней, только для того, чтобы она отступила назад.

— Я не хочу, чтобы ты давал мне то, что нужно, жертвуя при этом собственным счастьем. Это несправедливо и по отношению к тебе тоже, — тихо говорит Шел, в то время как ее нижняя губа дрожит, а глаза наполняются слезами.

— Шелби, ты выводишь меня из себя.

— Что?

Она хмурится, и я закрываю глаза, делая глубокие вдохи через нос, пытаясь взять себя в руки. Как только прихожу в себя, открываю глаза и смотрю на нее.

— Мне нравится, что ты хочешь помочь. Я люблю тебя, даже когда ты такая твердолобая и упрямая, но это не тот вопрос, из-за которого тебе стоит со мной спорить.

— Изви...

— Дети мои и Тины, — перебиваю я, прежде чем она сможет разозлить меня еще сильнее. — Мы с ней придумаем, как выпутаться из той ситуации, в которую Тина нас втянула. Хочешь помочь со всем остальным? Прекрасно. Но твои деньги не пойдут в помощь Тине в воспитании ее детей. Уехать вслед за своим парнем было ее выбором. Это не твоя проблема. У нее здесь хорошая работа и дом. Ей не нужен переезд. Она хочет этого сама. Даже не хотела говорить об этом детям. Сказала, чтобы я сообщил им эту новость. Ты хоть понимаешь, насколько это хреново?

— Что? — шепчет она, и я киваю.

— Мы не спорим об этой чуши и определенно не тратим время на то, чтобы думать о ней. Мы с тобой вместе и это навсегда.

— Зак.

— Нет, у нас все налаживается. Мы счастливы и работаем над созданием нашей семьи, и я не позволю тебе превратить эту проблему в то, чем она не является. Я не позволю тебе использовать свое прошлое как предлог, чтобы оттолкнуть меня. Мне плевать, что сделал Макс. Его здесь нет. Есть ты и я. Я не прошу тебя жертвовать своим счастьем. А говорю тебе, что отношения Обри и Стивена с их матерью — это не то, из-за чего тебе нужно выворачиваться наизнанку.

— Но это моя проблема, — мягко отвечает она, и я откидываю голову назад.

— Нет, детка. Это она должна бороться за то, чтобы оставаться рядом с ними. Это ей, а не тебе, нужно беспокоиться о том, как у нее это получится. Я буду беспокоиться об этом, потому что хочу, чтобы у них было как можно больше любви и в их жизни присутствовала мать. Но это не то, о чем стоит беспокоиться тебе. — Я вздыхаю, а затем рычу. — Господи, Макс, может, и мудак, но он любит своего сына достаточно, чтобы бороться за него. Он любит его настолько, что летит сюда, чтобы повидаться с ним, когда от него ничего не слышно несколько дней. Не пойми меня неправильно. Я знаю, что Тина по-своему любит Обри и Стивена, но она никогда бы не пожертвовала своим счастьем ради них. В данный момент она заботится только о себе.

— Это несправедливо по отношению к Стивену и Обри, — шепчет она, заламывая руки.

— Да, но, в конце концов, все, что я могу сделать, молиться, чтобы дети видели, как мы строим новые отношения, и познали, как выглядит любовь и семья, и надеюсь, что где-то на этом пути это дойдет до них.

Ее лицо смягчается, и Шел собирается заговорить, но ее прерывают.

— Мама переезжает? — спрашивает Стивен, и я поворачиваю голову в сторону коридора, где стоят он и Хантер, очевидно, в какой-то момент вошедшие через заднюю дверь кухни, только я понятия не имею, когда и как много они слышали.

— Приятель. — Я выдерживаю его взгляд и вижу в его глазах боль, от которой стискиваю челюсть.

— Мама переезжает? — повторяет он, и я киваю.

— Она поговорит об этом с тобой и Бри, когда вы придете к ней в выходные.

— Она собирается жить с Томасом, да? — делает он предположение, и я киваю, не желая лгать ему, хотя каждая часть меня хотела бы этого, чтобы защитить его. Он любит свою маму, всегда любил безоговорочно, и эта любовь глубока. Так глубока, что я задаюсь вопросом: не потеряю ли я из-за этого своего мальчика — о чем я беспокоился с тех пор, как Тина рассказала мне о своих планах.

— Она оставляет нас с Бри здесь, чтобы жить со своим парнем? — спрашивает сын снова, и я шагаю к нему, обхватываю сзади за шею и наклоняю голову.

— Она будет в сорока пяти минутах полета отсюда. Вы сможете навещать ее в любое время, когда захотите.

— И видеть его, да? — Стивен смеется, но звук болезненный и горький. — Он даже не разговаривает с нами! Даже не замечает нашего присутствия, когда мы у нее дома, и он там с нами.

— Мы найдем способ заставить это работать, приятель. Мы с мамой найдем способ сделать так, чтобы вы были там в его отсутствие, или она будет приезжать сюда, если это то, что вам с Бри нужно.

— В чем смысл? Бри права. Маме все равно, — бормочет он, опуская глаза в пол.

— Она любит вас, — вмешивается Шел, и Стивен поднимает на нее глаза. — Привыкнуть к переменам займет время, но ваша мама любит вас. Я видела вас вместе и видела ваши фотографии. Вы с Обри — ее мир.

Мышцы Стивена напрягаются под моей рукой.

— Просто дай этому время, милый. Все будет хорошо. Вот увидишь. Мы с твоим папой позаботимся о том, чтобы вы с Бри могли видеться с ней так часто, как захотите. Верно, Зак? — спрашивает она, и хотя сейчас не время улыбаться, я чувствую, что делаю именно это, потому что она каким-то образом просто поставила себя в центр всего этого.

— Обязательно, — соглашаюсь я, еще раз сжимая шею сына. — Все будет хорошо.

— Конечно, — говорит он совсем не уверенным тоном, и я касаюсь лбом его лба.

Услышав, как открывается входная дверь, я не отстраняюсь.

— Все в порядке? — я слышу вопрос Бри и мой взгляд перемещается на нее.

— Все в порядке, красавица.

— Тогда почему Стивен выглядит таким расстроенным? — спрашивает она, и я слышу, как Шел что-то говорит Хантеру о Пенни, затем звук шагов по деревянному полу, а также цокот когтей, и понимаю, что Бри, должно быть, привела Пенни с собой.