Человек. Книга. История. Московская печать XVII века - Поздеева Ирина. Страница 30

Учитывая тысячелетнее влияние литургических текстов и литургической реальности на народное сознание, гораздо легче понять особенность народного менталитета: идеи и положения, рожденные текстами богослужения, закрепляются в нем как конкретизация и жизненное воплощение основных постулатов Писания. В этом контексте вполне определяется и конкретно-историческая проблема сочетания в народном сознании христианства и язычества, продолжающего и ныне жить в так называемом народном православии, которое пользуется, например, языческими по своей сущности, хотя вполне христианскими по форме заговорами-молитвами. Недаром книги, в которые входили эти тексты в их народном варианте («поганые», то есть неправильные, «дурные» требники), как правило, официальной Церковью уничтожались. Эта проблема, столь актуальная и всесторонняя для средневековой Русской церкви, в более позднее время по вполне очевидным причинам также перешла в сферу богослужения. Сегодня она снова становится все более актуальной.

Можно было бы назвать еще многие снова и снова возникающие в историческом массовом сознании проблемы, в большей или меньшей степени, прямо или косвенно объясняемые требованиями и содержанием православного богослужения. Таковы вопросы истинной и ложной власти и ее легитимности, истинной и ложной Церкви, человеческого долга и т. п. Очевидно, что каждая новая эпоха дает свои ответы на эти вопросы, ссылаясь на одни и те же слова Писания и богослужения; возможность многозначной интерпретации их заложена в сущностных особенностях литургического текста.

Остается пока еще нерешенной проблема типологии богослужебных текстов как исторических источников. Поскольку им всем свойственна фактически единая общественная функция, наиболее четкая классификация этих текстов возможна исходя из внутренних принципов организации самого богослужения. Такой подход позволяет выявить тексты неизменяемых суточных служб, формулирующие наиболее общие положения православия, конкретизирующие основные моменты христианской истории; изменяемые части служб двунадесятых и великих праздников лунного и солнечного церковного года; тексты богослужения «местных» (русских) праздников и памятей русских святых. Среди текстов, не обязательных для всего общества, т. е. «на потребу», необходимо выделить тексты, обслуживающие всестороннее функционирование семьи и личности, сопровождающие человека в самых различных жизненных ситуациях, несомненно во многом определяющих историческую психологию эпохи. Более подробно эти проблемы исследуются в следующей статье данной книги – «Слово богослужения и этноконфессиональное сознание русского народа».

Слово богослужения и этноконфессиональное сознание русского народа [163]

Во все века, когда складывалось массовое православное сознание российских народов и во многом основанный на нем народный менталитет, идеи и положения православного вероучения, так же как государственные, патриотические и другие, доводились до сознания народа более всего и прежде всего через тексты богослужения. Молитвенное общение с Господом было и остается величайшим долгом и величайшим счастьем любого христианина. Церковь как Дом Божий на земле и православное государство, как выше уже отмечалось, должны были обеспечивать возможность повсеместного совершения уставного общественного богослужения и условия совершения богослужения «на потребу» для каждого индивидуального и коллективного субъекта. Человек как член правомочной семьи, признанной обществом, обладающий правами и обязанностями члена этого общества и подданного государства, мог стать таковым только как воцерковленный член Русской православной церкви. И поэтому каждый существенный этап в жизни личности, так же как и вся повседневная жизнь с ее обязанностями, радостями и горестями, совершаются, освящаются и социализируются путем обязательного общественного или частного богослужения, специальные тексты которых охватывали буквально все возможные случаи социальной жизни личности и коллектива.

Чины, молитвословия, молитвы «на потребу» находятся в книге Требник. В XVII в. на Московском печатном дворе вышли 19 изданий Требника, в том числе в 1639 г. две громадные книги: требники Иноческий и Мирской (552 л. и 682 л., обе книги 2°). Первое издание Требника (4°, 783 л.) вышло 25 ноября 1623 г. Было напечатано 1016 книг себестоимостью 1 рубль 20 алтын. Печатались книги на «новом» стане наборщика Дорофея [164].

В ближайшие два года вышли еще два издания Требника (13 декабря 1624 г. и 08 мая 1625 г.). В 1642 г. Требник вышел и в самостоятельной типографии Василия Бурцова. Всего с 1623 по 1697 г. (последнее издание Требника в XVII в.) в Москве было напечатано 22 000 экземпляров этой необходимой для жизни российского общества книги. Именно эти издания и используются в предлагаемой работе [165].

Чтобы понять значение Требника, достаточно перечислить некоторые молитвы и чины, сопровождающие, очищающие и освящающие приход в мир нового человека. Еще до рождения младенца его родители обращались к Господу с молитвой или чином «в чадотворение». Само рождение, наречение имени сопровождались детально разработанными специальными текстами, освящавшими фактически все этапы и детали прихода человека в мир. Назовем хотя бы некоторые из этих молитвосло-вий: «Молитва жене по рож[д]ении младенца», «Молитва жене по рождении и женам, прилунившимся на рождении том», три молитвы «бабе», младенца «приемшей» (повивальной бабке), «Молитва, дитя в колыбель класти», «На пострижение власов младенцу впервые от рож[д]ения его», «О наречении имени младенцу во осьмый день», «Последование молитвы матере со младенцем в сороковый день».

Например, на первое «пострижение власов младенцу» в нескольких молитвах вспоминается и пострижение волос иереев, и «постригание святых апостол», которым Господь подал «во влас место веру и словеса». Священник же, в связи с первым пострижением младенца, обращается к Господу: «Владыко, Господи Боже, подаждь рабу твоему сему, имя рек, постригающему главу, мысль праведну, житие добродетелно, да по заповедем Твоим жив, угодная перед Тобой сотворь и да сподобится стояния одесную Тебе».

И далее вся человеческая жизнь во время важнейших ее событий (и особенно несчастий) поддерживалась и освящалась, сопровождалась специальными молитвами. Насколько эти чины были разработаны, можно установить, только просмотрев содержание любого из печатных Требников.

Вот, например, некоторые из содержащихся в них чинов и молитв: «Чин, бываемый на трапезе за приливок о здравии», «Молитва на копание кладязя и о обретении воды», «Молитва над новым кладязем», «…аще что скверно впадет в кладязь», «Молитва над ситом»,«…внегда что скверно впадет в сосуд вина, или масла, или меду, или во ино что», «Молитва на учение грамоте детем», «О отроцех, неудобо учащихся», «на путь идущим», «на рать идущим», «внегда отпущати в плавание корабли», «Молитва начати вино и мед», «Молитва над солию» и над «приносимым плодом овощей», «Молитва над гумном». Можно напомнить также молитву во «еже благословити стадо», последование «в бездожие», последование «в сухость от бездожия», канон «в страх труса», канон «в прещение губительные немощи» и молитву «в… язву смертную», молитву «в прещение громов и молнии», молитву «от злорастворения ветров и бури морские» и на многие иные случаи жизни человека.

В качестве примера приведем тексты из молитвы «В путь идущим»: «Господи Боже наш, истинный и живыи путь, спутешествовавый угоднику своему Иякову и странствовавый рабу своему Иосифу, спутешествуи, имя рек, рабу твоему, Владыко, и изми того от искушении и разбоиства, и всякого навета и обуревания избави, и в мире и благопространстве устави, всякоя правды промысл творяша по заповедем твоим и исполнена житейских и небесных благ бывша»; «Владыко, Господи Боже отец наших, Тя просим… якоже бе изволил еси Сам взыти со угодником Твоим Моисеом… тако же и ныне Сам иди с рабом Твоим сим, имя рек, и Своими сими, храня их день и нощь» [166]. В этих словах прекрасно прослеживается один из принципов составления молитвенных текстов, обеспечивающих их особую силу, воздействие, всеобщее значение и звучание, независимо даже от непосредственной, внешней цели молитвы. Это и постоянное обращение к Писанию и Преданию, учет всех возможных искушений и несчастий, от которых может избавить Бог через молитву к Нему, и удивительная многозначность молитвы. Например, в данном случае представление о Господе как истинном, живом пути каждого сразу же превращает внешне бытовой и функциональный текст в молитву о духовном пути, духовной жизни, единственной истинной «живой» жизни христианина.