Воин пустынь (СИ) - Дивиза Олег. Страница 26

— Дбро пжаловать! — внезапно произнесла она, отложив в сторону перо и чернильницу. — Вот ваш ключ. В случи, если потряете его, у нас всегда есть зпаснои!

Парень поблагодарил консьержку, и принялся искать свои новые апартаменты. Его комната оказалась на четвёртом этаже. Надежд на роскошную квартиру не было. Открыв дверь, Скифар увидел небольшую комнату. Она была разделена на две части деревянным шкафом. Ближняя часть помещения служила прихожей. В ней была ещё одна дверь, ведущая в маленький санузел. Рядом с привычным рукомойником стояла конструкция, на первый взгляд, неизвестного предназначения. Лишь хорошенько приглядевшись, парень понял её назначение. Унитаз был сделан из досок, от него шла канализационная труба, что соединялась с общим коллектором. Такой роскоши в Империи попросту не было, отхожие места представляли собой дырки, вырытые в земле над выгребными ямами. Канализация была лишь в замках, созданных для важных чиновников и военных. На стене была прикреплена табличка, на которой на четырёх языках было написано:

«ВО ИЗБЕЖАНИЯ ЗАПАХА — СМЫВАЙТЕ ЗА СОБОЙ.

ВОДУ НАПОЛНЯЮТ ЕЖЕДНЕВНО, УТРОМ И ВЕЧЕРОМ».

Пройдя в следующую комнату, ту, что была отгорожена большим шкафом, Скифар чуть не вскликнул от счастья. Это было то, о чём он и мечтать не мог все эти годы. У него была своя личная кровать. На деревянном пьедестале лежало то, что можно было назвать «матрасом». Пощупав поверхность, парень понял, что она действительно мягкая. Подушка была набита перьями. На полу лежал ковёр, сделанный из шерсти неизвестного животного. Стены были окрашены в бледно-жёлтый цвет. Но самым невероятным было окно. За стеклом можно было увидеть улицу и соседние здания. От вида, открывавшийся с четвёртого этажа, у Скифара дух захватывало. Вдоль дорог росли зелёные деревья. Конусообразные крыши и шпили готических зданий возвышались в небеса, покрытые ватными облаками.

— Вот он, мой новый дом! — произнёс вслух Скифар, глядя на людей, что вечно струятся по улицам большого города.

Тем же самым вечером парень отправился гулять по улицам города. Он не хотел идти в центр. Его больше интересовали обычные кварталы, в которых живут люди. Скифар взял с собой несколько монет, и отправился в путь.

Уходящее солнце заливало алыми лучами крыши домов. Трудно было поверить, что этот раскалённый шар казался таким разным в зависимости от региона. На юге он был смертельно опасен, а на севере же — давал жизненно важное тепло. Деревья умиротворяюще шумели. Тень, отбрасываемая их листвой, кружилась диким танцем в огненных лучах солнца. Неизвестные парню птицы заливались своими трелями. Проходящие мимо люди разговаривали друг с другом, шумели, толпились у прилавков. Созерцая это, Скифар начал замечать у себя в голове какие-то странные мысли. Он никогда раньше не думал об этом, но теперь они дошли до его сознания. Он чувствовал настоящую жизнь. Всё вокруг бурлило. Это были не мёртвые пески и камни, как в пустыне. Не угрюмые лица нищих, думающих лишь о том, как бы накормить детей вечером, и сохранить последние зубы. В душе всё ещё оставался «осадок» от того, что было прежде.

Последние доли неверия рассеивались. Парень, не долго думая, забрался в самые отдалённые уголки города, при этом минуя его центр. Он, подобно поисковой собаке, вынюхивал любые признаки «империи»: нищета, трущобы, подавление воли людей. Ничего из этого не было. Скифар увидел пригородные домики и многоэтажные здания, предназначенные для бедняков и иммигрантов. Правда, сооружения эти были уже не из тёсаного камня, а из дерева. По улицам не шлялись обнищавшие граждане. Стража лишь важно разгуливала по улицам, наблюдая за порядком. Преступления, всё же, и здесь были не редкостью. Каким бы не было «высоким» общество, какой бы богатой не была страна, всегда найдётся тот, кто позарится на чужой кусок. Именно поэтому почти у каждого прохожего из-за пояса выглядывала рукоятка ножа. И работало это лучше любых жандармов: разбойник дважды подумает, перед тем, как напасть на вооружённого человека.

Пустой желудок давал о себе знать урчанием. Звон монеток в кармане лишь подстрекал парня зайти в ближайшую таверну. Скифар не ушёл слишком далеко от своего района. Он помнил, что где-то поблизости видел место, похожее на то, где можно отведать местных яств не за высокую цену.

Немного поблуждав по переулкам, он всё же вышел на основную дорогу, и тут же наткнулся на нужное ему заведение. Таверна стояла отдельным зданием. Он была сделана практически полностью из дерева, лишь массивный фундамент состоял из отёсанных булыжников. Роль колонн выполняли обработанные стволы деревьев. В некоторых местах даже виднелись выступы, оставшиеся от спиленных сучьев. В воздухе витали запахи похлёбок, жареного мяса, и, конечно же, алкоголя. К этому всему присоединялся аромат сушеных трав, развешанных под потолком и на стенах.

К счастью Скифара, хозяйка таверны знала Грарский язык, поэтому общение не составило труда. Несмотря на это, парень поклялся себе изучить местный язык, хоть он даже не знал его названия. На этот раз неизвестным блюдом оказался суп из свинины и овощей. Вкус был необычным, мясо было особенно мягким и сочным. Оно распадалось на волокна, стоило ему лишь оказаться на зубах. Бульон был наваристым, неразмельчённые кусочки овощей хрустели. Пиво же было не какой-то низкосортной «хмельной водой», а настоящим. Что было примечательно, именно оно, сваренное из ячменного солода и хмеля, оказалось для парня не таким вкусным, как та жидкость, что ему подавали в Империи Восхода.

Хорошенько поужинав, он направился в свой новый дом. На подходе к своей улице, его глаза вырвали из обще картины то, что так сильно было надо его телу. На вывеске, прикреплённой тонкими цепями к деревянной перекладине, был написан какой-то текст, а под ним виднелся рисунок, на котором была изображена капля воды и мыло. Лишь увидев это, Скифар осознал, что полноценно не мылся больше недели. Он буквально почувствовал свой запах, и ему стало стыдно от того, что весь день он проходил в таком состоянии. В миграционном центре ему выдали новую одежду, и позволили облиться тёплой водой, но не более.

Всего за несколько медных монет (валюта была универсальной на всём континенте) Скифар получил право целый час находится в бане. Проточная вода смыла с него всё, что было на поверхности. Горячая же вода заставляла поры раскрываться. Парень чувствовал, как из него вымывается вся грязь, что накопилась за долгое время. Последний раз он был в бане вместе с Кси.

Резкий поток мыслей заставил Скифара встрепенуться. Он совершенно забыл о том, что теперь у него есть жена. Эта мысль казалась ему какой-то неестественной, грустной и тревожной в одночасье. Какие-то двенадцать часов в Ренессансе напрочь стёрли из его памяти то, что он был связан узами брака. «Как же там моя Кси?» — вопрошал себя он. «Интересно, когда станет известно, что армия была стёрта в порошок?». Однако сейчас его эти вопросы не сильно волновали. Он лежал в тёплой воде, попивая горячий напиток, называемый «чаем». В голове Скифара сложилось безоблачное будущее: они с Кси живут в одном из тех деревянных домов, выращивают себе еду, и воспитывают детей. Он понимал, что всё это слишком хорошо, чтобы быть правдой, но не мог устоять перед мечтами.

Придя домой, Скифар снял с себя всю одежду, и сразу же лёг в постель. День был слишком длинным. Перьевая подушка буквально притянула голову Скифара. Сон надвигался неумолимо. Парень не успел ни о чём подумать, а лишь мгновенно погрузился в сон.

…

Бодрость наступила необычайно мягко. Глаза парня разомкнулись, когда через его веки просочился свет солнца за окном. Впервые за долгое время он не слышал звука горна. Вся обстановка сильно контрастировала с армейскими казармами: солнечные лучи, вместо полумрака, тишина вместо топота сотен солдат, спокойное пробуждение, вместо спешки и криков. Это было именно то, за что надо было сражаться. Не за императора и его богатства, а за мирную жизнь.

Надев чистые вещи, Скифар вышел на улицу. В этот раз он хотел оценить истинные красоты города — его центр. Широкие улицы пересекались друг с другом, сплетались в многополосные магистрали. Эти дороги были предназначены для очень плотного движения, по ним могли проехать две, если не три кареты одновременно. Люди сновали всюду. Каждый спешил по своим делам. Торговые лавки были уже открыты, но вот мастерские фабрики только снимали решётки с рам своих окон. Вообще, это было увлекательное зрелище: люди со связками ключей открывали маленькие замки, и вытаскивали металлические из оконных проёмов, что должны были защитить магазины и предприятия от воров. Повозки с зерном и прочими сельскохозяйственными продуктами двигались в центр, останавливаясь у проверенных покупателей. Гружёные караваны с сырьём подъезжали к предприятиям. Двое светловолосых северян о чём-то оживлённо спорили, стоя посреди тротуара. Толпа темнокожих беженцев из Нокса торговалась с каким-то имперцем, который ни в какую не хотел продавать металлолом за гроши. Соотечественник Скифара, чертыхаясь, пытался починить сломанную спицу в колесе его телеги. Ренессанс жил, а не существовал. Именно такое определение возникло в голове у парня.