Граф Рысев 3 (СИ) - "Леха". Страница 9

— Да, можете, — я кивнул и потёр висок. В голове как-то внезапно зашумело, и я даже испугался, что могу потерять сознание.

Он вышел из комнаты, а я сел на стул, чтобы не завалиться на пол. Зрение словно раздвоилось. Я одновременно находился в своей спальне и на залитой огнём поляне.

— Давно не виделись, — тряхнув головой, чтобы избавиться от противного головокружения, заявил я подошедшей ко мне красавице-рыси. — Что послужило поводом? Нежный цвет твоего подарка?

— Она ещё ребёнок, не сердись на неё, — снисходительные слова как это бывало всегда, раздались прямо в голове. — Я пришла, да ещё в такое неудачное время по другому поводу. Твоя картина, на которой ты изобразил меня. Никогда не думала, что в пантеоне могут начаться склоки из-за этого.

— Из-за чего? — в голове всё ещё звенело, и я не совсем понимал, о чём она говорит.

— У нас нет изображений. Мы боги, и максимум, что имеем, это какой-нибудь столб или безобразного идола. Но это всё не то. Я первая, на чей портрет люди смотрят и начинают истово верить. Не произносить порой лживые молитвы, а верить. И от этого я становлюсь сильнее, и мои подопечные — все рыси клана делят со мной этот триумф. Я не самая сильная богиня, и кое-кому такое положение дел не понравилось.

— Я не понимаю, что вам нужно от меня. Всем вам, я не только тебя имею ввиду.

— Мы долго спорили, даже немного подрались… — ничего страшного, всего-то парочка прорывов, как, например, в той изнанке, где стоит твоя Академия…

— Охренеть, — я обалдело смотрел на неё. — Вот такой версии ни у кого не возникло. Так значит, это я виноват в том прорыве?

— Не говори ерунды. Если твоя вина и есть, то она вторична. Не перебивай меня, — и рысь прижала к голове уши. Это могло означать раздражение, поэтому я быстренько заткнулся. Ссориться не стоит с теми, кто сильней, это прописная истина. — Мы сошлись на том, что однажды во сне ты попадешь в храм всех богов. Там ты увидишь самых сильных из нас во всем нашем великолепии. В том числе и в человеческом обличье.

— Погоди, я что должен буду вас всех нарисовать? Все-всех? Да мне жизни не хватит, — и я сложил руки на груди. — Тем более, что для того, чтобы получилось нечто подобное твоему портрету, необходимо вдохновение. Не ты ли мне говорила, что я мастер одной картины?

— Я ошиблась, ну и что, боги тоже иной раз ошибаются. И нет, ты нарисуешь нас всех вместе. Всех, кого там увидишь на одном полотне. Ещё раз, там будут только сильнейшие боги, десяток, может полтора, не больше.

— Эта картина займёт у меня очень много времени, — я решил сопротивляться до последнего. — Может быть, годы.

— Для нас время — величина не принципиальная, — фыркнула рысь. — Зато подумай о том, какая будет награда, от каждого из запечатленных на картине. Подумай об этом. Скоро я за тобой приду.

Я качнулся и чуть не свалился на пол вместе со стула.

— Это что сейчас было? — я встал и побрёл к двери. Не хватало только на завтрак опоздать. — Не хочу я никого рисовать! — и тут же сам себе ответил, что придётся, Женёк. Ещё как придётся. Так что лучше заранее проверь наличие красок, чтобы потом суету лишнюю не наводить. А пока иди и поздоровайся с невестой. И поешь заодно, чтобы потом не жаловаться всем подряд, что тебя дома не кормят.

Глава 5

Завтрак проходил в молчании. Я на него всё-таки опоздал. Оправдываться не стал, просто прошёл к своему месту напротив Маши, которая в этот момент ковырялась в каше.

— Что-то ещё произошло, и-за чего ты задержался? — дед отложил вилку и посмотрел на меня.

— Произошло. — Я кивнул. — Мне удалось заманить в клан Лебедева. Ну как в клан, в качестве наемного работника, но всё же. Тебе осталось только сумму обговорить.

— Неплохо, — дед кивнул и снова взялся за вилку.

— Да, одним из условий Лебедева было устройство его дочери Марины. Он сказал, что она хороший фармацевт. Я пообещал подумать.

— Что ты предложил ему такого, что он решился на перемены в своей жизни, которую сам Лебедев считает размеренной и идеальной? — Соколовы молчали, изредка поглядывая на нас. Я же смотрел на Машу. Она была бледная, и счастливой не выглядела. Неужели уже передумала и теперь жалеет о своем порыве?

— Практически неограниченный доступ к различным ценным ингредиентам для их зелий и возможности экспериментировать, в виде той же лаборатории, — отрапортовал я.

— Хм, — дед задумался. — Лебедевы не титулованные дворяне. Наши парни находятся на одной ступеньке социальной лестницы с ними. Если в итоге Марину Лебедеву можно будет сделать ПроРысевой, это будет успех.

— Я предупредил Лебедева, чтобы тот думал, прежде, чем красавицу дочь в дом, полный диких котов запускать. И что в случае даже намёка на неприятности, я буду настаивать на женитьбе с виновником. — Я попробовал кашу. Вкусно. Да и желудок непрозрачно намекает, что его нельзя держать долго голодным.

— Молодец. Нам с Юрием Васильевичем нужно по делам отлучиться. Ну, а вы с Машенькой после завтрака поезжайте на примерку костюма. Я вам машину оставлю. — Дед задумался, а потом выдал. — Пора для вас что-нибудь заказать, да порезвее. Вон в столице молодежь уже гоняет, гонки устраивать вздумали. Скоро и до нашего захолустья эти новинки дойдут. Тебе, Женя, нужно будет научиться водить.

— Я умею, — ляпнул я, и, поднеся ложку с кашей ко рту, замер. А ведь и правда умею. Откуда только? Нет, не помню. Всё-таки память, похоже, уже никогда не вернется.

— А нас уже на первом курсе учить будут, — тихо проговорила Маша. А затем выпалила. — Я же не оставлю учёбу?

— Нет, почему ты должна её оставлять? — я удивлённо посмотрел на неё. — Ты ведь советовалась с целителями, что нужно пить женщинам, чтобы отсрочить радость материнства? — всё-таки я художник. Вон как витиевато выражаюсь. Армейские офицеры: барон Соколов и мой дед только поморщились, услышав то, что я сказал. Они выразились бы проще и грубее.

— Женька, ты лучший, — Маша соскочила со стула, оббежала стол и обняла меня со спины. Я в это время пытался кашу проглотить и чуть не подавился.

— Маша, — мы посмотрели на барона, который усиленно делал вид, что шокирован поведением племянницы. — Что за несдержанность?

— Ну что вы барон, я бы назвал этот порыв непосредственностью, свойственной молодости, — благожелательно ответил дед. Ему явно понравилась реакция Маши, и то, как она меня обнимать кинулась. А не просто сухо поблагодарила, как следовало бы сделать.

— Извините, — пробормотала девушка и быстро вернулась на своё место, полностью раскаявшись. Вот только теперь она вся сияла и улыбалась, поглядывая на меня.

Так вот в чём дело. Она решила, что как только мы поженимся, я запру её дома и буду приезжать раз в год, чтобы очередного ребёнка сделать. А потом снова свалю в туман. Ну, с таким подходом весьма просто из Рысева превратиться в Лосева. А я этого ой как не хочу. К тому же, сокол — хищная птица. Её нельзя дома постоянно держать. Она у меня без порции адреналина быстро погибнет. Так что пускай учится в своём училище. Служить она всё равно не пойдёт. Если только под моё начало.

— Идёмте, Сергей Ильич, от Марии сейчас толку не будет. Дай боги они костюм нормально закажут и платье. — Барон встал из-за стола, бросив салфетку рядом с тарелкой.

— Вам нужна дуэнья? — деловито спросил дед, поднимаясь следом за Соколовым.

— У меня через четыре часа встреча с Павловым. Если ты думаешь, что мне хватит времени и доесть, и пройти через ад первой примерки, и как следует пошалить, то ты меня в последнем явно недооцениваешь, или переоцениваешь во всём остальном. — Ответил я, доедая кашу.

— Женя, тебя не смущает, что за столом присутствует дама? — приторным тоном поинтересовался дед.

— Нет, потому что эта дама видела меня во всяком обличье, и даже без него. И я не ханжа, чтобы завуалировать очевидное, чему вы стали свидетелями, — ответил я в том же тоне. — К тому же, тебя это совершенно не смутило, когда ты свои провокационные вопросы задавал.