Восхождение Примарха (СИ) - Борзых М.. Страница 11

Делая вид, что продолжаю спать, я как будто ненароком ощупал вторую грудь и нашёл её столь же соблазнительной, как и первую. А затем спустил руку вниз, позволив ладони замереть на упругой и нежной ягодице.

— Если ты сейчас же не уберёшь свою граблю, — услышал я преувеличенно грозный шёпот возле самого уха, — я оторву её и вставлю тебе в жопу, уяснил?

На мгновение я крепче сжал девичью ягодицу пальцами, а затем убрал руку.

— И тебе доброй ночи, — усмехнулся я.

— Какая уж доброта, лапают всякие, — наигранно ответила она. — А вообще надо подумать насчёт твоих рук. Представляешь, все эти ваши дворяне едят вилочками, а ты будешь булочками.

Я хрюкнул от смеха и, словно эхо, услышал смешок в голове. Архосу явно нравилось наше новое знакомство.

— Меня тогда за общий стол не пустят, будут кормить отдельно, — ответил на это я. — Да и неудобно, честно говоря. Ладно, рассказывай, зачем пришла?

— Что я не могу навестить друга? Ну и что, что он высокородный, это ж не чесотка, верно?

Мне был виден лишь силуэт её вьющихся волос и одного плеча. Большую часть впечатления я сложил о Вале по голосу. И хоть она сейчас безжалостно переигрывала, подражая фольклорному образу лисички, я заслушался. Голос низковат для молодой девушки и приправлен приятной уху хрипотцой.

— В смысле не подхватишь? — уточнил я.

— Ага, передаётся только по наследству. Зато от чесотки можно вылечиться, ха!

Она легонько ударила меня подушечкой указательного пальца по кончику носа и откатилась на другую половину кровати.

Я приподнялся на локте, рассматривая очертания тела под лёгким платьем. Вкупе с тем, что почувствовала моя рука за те недолгие секунды, что соприкасалась с ним, фигурка у Вали была великолепной. А в сочетании с зажигательным характером девчонка каждым движением и словом высекала огонь. Я вполне понимал, что в ней привлекало Никиту.

— Так что же тебя принесло в мою кровать, если не желание заразиться? — продолжал я подыгрывать ночной гостье, что ей явно пришлось по вкусу.

— Нет, дорогой мой, я не готова пожертвовать свободой, чтобы стать графиней, — Валя пафосно задрала носик.

— О, горе мне! — я приложил руку ко лбу, изображая отчаяние. — А если честно?

— А, если честно, — ответила она абсолютно серьёзным голосом, — прошёл слушок, что кончили тебя третьего дня.

— Какие-то сплетни расползлись? — я превратился в слух, так как мне было крайне интересно, как работает информирование вокруг рода Державиных.

— Да наши сказали, что ты по пьяни в карты продулся, да на спор трусы из общаги обещал вытащить. Но тебя подставили. А дальше всякое говорили. Кто, мол, трусы были непростые, а с мышеловкой, и прихлопнули тебя. Кто говорит, что в тюрьму отвезли и уже там кирдык тебе сделали. Некоторые вообще уже у тебя на похоронах отобедали.

— Вот даже как! — я артистично присвистнул. — Кстати, а разве бывают женские трусики без встроенной мышеловки?

— Дурак — ты, — тяжело вздохнула Валя и двинула мне локтем под рёбра. — Но всё-таки мой бро. Хоть и дворянский сынок.

— У каждого свои недостатки, — я развёл руками.

— Но я рада, что с тобой всё в порядке, — заявила она, отстраняясь. — А с тобой же всё в порядке?

— Абсолютно, — ответил я. — Только вот дамочки всякие по ночам в кровать прыгают, а трогать себя не дают. А так, никаких проблем.

— Но-но-но, какая я тебе дамочка? — Валя подбоченилась, лёжа на кровати, что было нелегко. — Я — твои глаза и уши в сумрачных закоулках нижних бараков. Или как-то так.

— Хорошо, хорошо, — поднял я лапки кверху, сдаваясь на милость.

— Расскажи хоть, что было-то на самом деле, а то любопытство-то распирает.

Мне снова представилась неугомонная лисичка, которая не хочет показать волнение, поэтому сидит смирно, но хвост постоянно перекладывает то на одну сторону, то на другую.

— Да, в общем-то, всё так и было, как говоришь. Проиграл в карты дурацкое задание, пошли с Рябовым за артефактом, а там трусы оказались. Кстати, да, заряженные.

— А ты и не почувствовал, да? — помимо воли в этом вопросе сквозило сочувствие.

— Ты же знаешь, у меня с магией так себе. Ну меня и отрубило. А, когда очнулся, уже полицаи кругом. Пытался убежать, но куда там, с ними магр.

— Ого! Как на матёрого охотились!

— Вот-вот, короче, отвезли в тюрьму. Там я не очень всё помню, так как в себя не особо пришёл. Очнулся снова, гляжу, в камеру злыдни какие-то ломятся. Ну я со страху им и накостылял.

— Как тебя не убили-то⁈

— Спокойно, — мне совершенно не понравился тон, с которым была сказана последняя фраза. — Я вполне могу за себя постоять.

— Да я и не сомневаюсь, — по голосу слышал, что сомневается, и ещё как.

— А потом, собственно, появился адвокат и забрал меня домой. Всё.

— Вот и я своим сказала, что, если бы чего с Никитой произошло, тут бы такой шухер был, мама не горюй.

— Ясное дело. Но я рад, что не безразличен тебе и ты пришла проведать меня, — закинул я удочку на предмет уточнения наших с ней взаимоотношений, но на этот раз не сработало.

— Да просто скучно стало, — она снова выбрала слегка насмешливый тон, за которым привыкла скрывать свои эмоции.

— Хочешь, оставайся. Мы тут завтра ждём учителя единоборств, может, научит чему.

— Чему? Ногами лампочки вкручивать? — хмыкнула Валя. — Эт я и так умею!

Я попытался это представить и по-новому взглянул на девушку и её гимнастические таланты.

— Нет, будет учить, как правильно владеть собой.

Она запрокинула голову на подушки, и мне стало ясно видно очертания её тонкого горла.

— Это ещё более скучно, — и тут же оживилась. — Слушай, давай лучше к нам! У нас вечером туса, «Скорпы» приедут, рокешник рубить будут. Погнали, а? — она показала два пальца. — У меня есть два билета.

Я примерно представлял, на какое мероприятие она меня зовёт. И был бы не против сходить, так как был лишён подобного всю свою жизнь.

— Не получится, бро, — ответил я, извиняясь. — Я после тюрячки под домашним арестом, так как представляю опасность для общества. Должна понимать.

Я сделал максимально грозное лицо, от которого Валя непритворно заржала.

— Да уж, гроза кружевных труселей, куда уж опасней. Ладно, рада была увидеться, застать тебя в целости и сохранности, но пойду. Да и выспаться перед концертом надо.

— Успехов, — сказал я и подставил ей кулак.

Она ткнула в него своим, и я успел заметить, сколь хрупкое у неё запястье. А после Валя буквально растворилась в тенях, наполняющих мою комнату.

Меня разбудил настойчивый стук в дверь.

— Да-да, — отозвался я, щурясь от яркого утреннего солнца.

— Молодой господин, ваш утренний кофе, — раздался из-за двери голос Кристофа. — Ваш отец желает видеть вас через полчаса у себя в кабинете.

— Проходи, — распорядился я и, дождавшись, пока слуга подойдёт, спросил уже менее официально, — зачем вызывает, не знаешь?

— Приехал какой-то господин. Вроде бы учитель… но какой-то он, во, — и Кристоф оттянул уголки глаз, изображая человека другой расы.

— Тогда это по мою душу.

Однако к тому моменту, когда я оделся, было решено встретиться сразу в спортзале двумя этажами ниже. На подходе к нему, я увидел Карину. Вела она себя непривычно робко и заглядывала в глаза.

— Привет, — сказала она, едва завидев меня.

— Привет, — кивнул я. — Они уже там?

— Да, — ответила сестра. — Слушай, я попросить хотела…

— Хочешь посмотреть?

— Да, если можно, — в глазах девушки горело любопытство вперемешку с надеждой.

— Почему ж нельзя? — я приобнял сестру за талию, пропуская впереди себя, и мы прошли в зал вместе.

Отец в сопровождении невысокого худого парня, одетого в спортивную форму ярко-жёлтого цвета, ходил возле дальней стены и что-то с упоением рассказывал своему спутнику. Услышать, о чём шёл разговор, мы так и не смогли, потому что, завидев нас, собеседники тут же замолчали.