Папарацци (СИ) - "Eltera". Страница 4

– Где пропадал? – не здороваясь, поинтересовался сонным голосом Брок, так заразительно зевая, что Стив тоже не удержался.

– Нужно было проветрить голову. Торчал в лесу с белками, набирался от них житейской мудрости, – ответил он.

Брок знакомо фыркнул, и Стив невольно улыбнулся.

– От белок только и остается, Роджерс, надеюсь, они научили тебя использовать инстинкт самосохранения, – привычно проворчал он, жаловавшийся на седые волосы, приобретенные по вине Стива, после каждого отработанного задания.

То, что в его шевелюре не было ни единого белого волоска, его при этом не смущало совершенно.

Стив, вспомнив, как две передравшиеся непонятно из-за чего белки едва не слетели с высоченного дерева, решил благоразумно промолчать.

– Чем занимался ты? – спросил он, закрывая тему своего двухдневного затворничества.

– Пожалуй, тем же, что и ты, – задумчиво протянул Брок. – И уборкой, не у всех здесь есть прислуга, – ехидно добавил он.

Стив страдальчески застонал и засмеялся. Миссис Джонс, сухонькая старушка с энергией электровеника, упорно приходила к нему каждые две недели, вылизывая квартиру так, что Стиву казалось, что он живет в операционной.

– Я обеспечиваю скучающую пенсионерку работой и деньгами, – заученно повторил Стив слова Тони, который и решил единолично, что ему непременно нужна помощь в хозяйстве. – Не хочешь тоже поучаствовать?

Брок хохотнул и снова зевнул.

– Вот уж нет. Ненавижу, когда перекладывают мои вещи, я как-нибудь сам, – открестился он.

Свое личное пространство и предметы в нем Брок всегда оберегал, как дракон свои сокровища, и в его СТРАЙКе, зная об этом, даже под страхом смерти и ручку бы на его столе не тронули. Стив не раз ловил на себе испуганные взгляды, когда нагло забирал из шкафчика Брока запасное полотенце, забыв свое, или бутылку с водой. Правда, Брок никак не возражал против его самодеятельности, словно на Стива этот непреложный закон не распространялся.

– Завтра дождь обещают, – вдруг сказал Брок. – Я тебя подброшу до работы.

– Не нужно, – мягко отказался Стив, зная, что в таком случае ему придется вставать на полтора часа раньше, чтобы добраться от своего дома до его – жили они достаточно далеко друг от друга, чтобы поймать все городские пробки. – Возьму такси. Не мотайся.

– Увижу тебя с байком – прибью, – буднично пообещал Брок, помолчав. – Спокойной ночи.

– До завтра, – отозвался Стив и, когда телефон тихо пискнул, уведомляя о прервавшемся разговоре, добавил. – Приезжай сейчас.

Никто, разумеется, ему не ответил, и Стив, раздосадованный и злой, ушел в гостиную спать на совершенно непредназначенном для этого диване.

Утро действительно принесло с собой проливной дождь, превративший летний светлый город в хмурую мрачную декорацию для какой-нибудь драмы. Стив, проворочавшийся полночи, кое-как продрал глаза и умылся, налил в огромную кружку крепкий кофе, заел его позавчерашней булочкой, затвердевшей и невкусной, и вызвал такси, привычно отгораживаясь от мира солнечными очками, особенно актуальными в этот дождливый день.

Таксист скользнул по нему равнодушным взглядом, не узнав, и Стива это обрадовало. Ездил он пару раз с не в меру внимательными ребятами – всю поездку его заваливали таким количеством тупых вопросов, что даже его терпению едва не пришел конец.

По крыше автомобиля упорно и мерно били капли дождя. Вода стекала по стеклам, и от одного взгляда на нее становилось холодно даже Стиву, переносившему низкие температуры довольно легко. Эта мысль напомнила о том, что он больше пяти десятков лет провел в глубокой заморозке, и стало совсем зябко. Таксист, покосившись на его засунутые в карманы куртки руки, включил отопление в машине.

И без того бесящие вечные пробки на этот раз тянулись совсем уж бесконечно. Стив был уже на полпути к штаб-квартире ЩИТа, когда его телефон коротко пиликнул, оповещая о пришедшем сообщении.

«Ты где?» – прочитал Стив лаконичное от Брока.

Подумав, Стив все-таки сделал селфи, постаравшись как можно ярче передать мрачность своего настроения, и отправил его.

«В такси. Могу прислать фотку таксиста», – написал он.

«Только если он симпатичный», – немедленно отозвался Брок, и Стив засмеялся, моментально натыкаясь на хмурый взгляд водителя.

Низкорослого, полноватого мужчины, лицо которого напоминало мордочку мопса.

«Ну… Красота же в глазах смотрящего, да?» – ответил Стив.

«Не смей, Роджерс!» – следом за сообщением пришла целая вереница смайликов, выражающих все и сразу – от ужаса до негодования.

Стив, чувствуя, что негатив, придавливавший его к земле с самого утра, чуть отступил, убрал телефон и снова перевел взгляд на окно. Пробка постепенно рассасывалась, и вскоре они подъехали к повороту, ведущему к пропускному пункту на мосту, соединяющем базу с остальной частью города. Такси бы дальше пропускного проехать не дали, так что Стив уже прикидывал, насколько вымокнет, но… Рядом с поворотом он увидел знакомую машину и невольно улыбнулся.

– Остановите рядом, – попросил он.

Таксист меланхолично остановился, где было сказано, забрал деньги и терпеливо дождался, пока Стив выберется из машины. Прикрывая голову запрятанным в чехол щитом, Стив поспешно нырнул в тепло автомобиля Брока.

– Доброе утро, – поздоровался он, едва удерживаясь от того, чтобы если не поцеловать, то хотя бы дотронуться.

Брок посмотрел на его промокшие плечи, на щит, с которого скатывались на пол капли воды, и закатил глаза.

– А ведь я мог забрать тебя с подземного паркинга, – проворчал он, заводя двигатель.

– И для этого всего лишь нужно было бы встать… Во сколько – в четыре? Полпятого? – не согласился Стив, убирая очки в бардачок.

– Если я предлагаю, то, наверное, просчитал эту необходимость? – парировал Брок, дожидаясь, когда охранная система признает в его автомобиле своего и откроет проезд.

Стив и сам это понимал – в конце концов, они оба были взрослыми мужиками, большую часть жизни прожившими в одиночестве, и прекрасно умели заботиться о себе самостоятельно, но поделать с собой все равно ничего не мог. Брока ему хотелось беречь.

На парковке Брок остановил машину совсем рядом с колонной, за которой образовывался крайне удобный закуток, не просматриваемый с камер и не бросающийся в глаза прохожим, и молча кивнул Стиву на него.

Стив, и без того вспоминавший те несколько раз, когда они, отыгрывая для приставленных к Броку наблюдателей порывы страсти, забивались в этот угол, пошел туда, как зачарованная крыса за гамельнским дудочником. Брок, закрыв машину, скользнул взглядом по практически пустой парковке – лишь где-то вдалеке с хохотом шла ко входу в здание компания из четырех человек – и тоже свернул за колонну.

Стив протянул к нему руки, вцепился в широкие плечи, и Брок тут же навалился на него всем телом, впиваясь в губы таким поцелуем, что блаженно зазвенело в голове. Хотя, казалось бы, ничего особенного – всего лишь поцелуй, каких было сотни, знакомые губы и знакомая колкость щетины… Но именно эта привычность, потому что Стив не хотел никого другого, и превращала тело в желе, заставляла растекаться по стене и, если бы Брок не подставил ладонь ему под затылок, Стив бы непременно хорошенько приложился головой.

– Вот теперь доброе утро, – лизнув напоследок его в губы, сказал Брок, отстраняясь.

Стив перехватил его, поменял их местами и снова поцеловал, перебарывая порыв стиснуть руки крепче, до боли – в груди клокотало жадное, неудовлетворенное желание обладать, присвоить. Брок, сыто щурясь, ласково гладил его по плечам и спине, и Стив, продолжая покрывать поцелуями его лицо и губы, ощущал, как тугой узел, рвавший внутренности, пропадает, растворяется в крови.

– Я же сдержался и не поздоровался нормально в машине, – напомнил Стив, отпуская Брока.

Тот хмыкнул и поправил на нем чуть поехавшую с плеча куртку.

– До вечера, Капитан Справедливость, – козырнул ему Брок, первым выныривая из закутка.