Пожиратель (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич. Страница 43

Чужаки переглянулись, и самый здоровой, пожав плечами, с некоторым недоумением прогудел:

— Так это… Колывановы мы.

Глава 14

Поспать удалось от силы часа три, но, как ни странно, проснулся я довольно бодрым. Такое ощущение, что нефилимы, особенно на том этапе развития, на который я перескочил, вообще мало нуждаются в отдыхе. Это, конечно, здорово. При моём ритме жизни несколько лишних часов в сутках не помешают.

За общим столом на кухне этим утром собрались все обитатели и гости усадьбы. Пожалуй, впервые в комнате стало тесновато, и я всерьёз подумал, а не перебираться ли уже в основное крыло здания, где имеется просторная столовая.

Трое братьев Колывановых расселись вдоль длинной стороны стола, заняв её полностью. Там одному Даниле — самому младшему и самому упитанному — понадобилась целая скамья, на которой свободно разместились бы два, а то и три обычных человека. А уж еды ему для завтрака и вовсе понадобилось на пятерых — Варя поставила перед ним целый казанок наваристой каши с мясом вместо обычной чашки.

Ночью мы не успели пообщаться — Демьян разогнал всех по комнатам, рассудив, что утро вечера мудренее. Братья легко согласились — сослались на то, что устали с дороги. Прибыли они в усадьбу буквально за полчаса до того, как вернулись мы.

Я долго ворочался, всё не мог уснуть. День вчера выдался, мягко говоря, насыщенный, причём действовать приходилось по большей части экспромтом, времени на размышления не было. И сейчас я мучительно соображал, не упустил ли чего.

В целом вроде бы всё в порядке. За время нашего с Демьяном и Путилиным отсутвтия Белла никуда из-под замка не делась. Мало того, Аркадий Францевич утром сообщил, что у него есть идея, куда можно перепрятать нашу пленницу. Утром, когда я уже умылся и оделся в студенческую форму, мы пересеклись в коридоре, и он пригласил меня ненадолго в свой кабинет.

— Вот что меня беспокоит, Богдан. Нынешнее местоположение подозреваемой явно известно Арнаутову и его подручным. Так что следующий побег или попытка её выкрасть — это лишь дело времени.

— Согласен. Но что поделать? Не караулить же нам её всей толпой?

— Вот именно. К тому же, пока она здесь — твои домочадцы в опасности. Я с самого начала рассматривал это только как исключительную, временную меру.

Тут я с шефом тоже был согласен. У самого сердце не на месте, когда отлучаюсь из дома.

— Ну, и что предлагаете? Где тогда её спрятать? Сами же говорили, что местным жандармам не доверяете. Неизвестно, кто из них работал на Барсенева. А может, и до сих пор связан со Стаей.

— В этом смысле, увы, ничего не изменилось. Но я тут на днях разыскал одного человечка по линии Священной Дружины. Времени на всестороннюю его проверку нет, но Игнатов вроде за него ручается.

— А этому своему Игнатову вы доверяете? Откуда он вообще?

— Приехал со мной из Петербурга. Как и Тимофей. Это пока единственные люди, на которых я могу опираться. Не считая тебя, разумеется. Я уже нанял ещё нескольких филёров уже здесь, в Томске, но пока поручаю им лишь самые простые задания. А Игнатов… Он тёртый калач, давно в Дружине. И начинал здесь, в Томске. Потому и знает этого отца Серафима.

— Отец Серафим? Священник, что ли?

— А что тебя удивляет? — усмехнулся Путилин. — Между прочим, исторически Священная Дружина вообще поначалу была чем-то вроде монашеского ордена. И называлась Дружиной Катехона. Нас, Охотников, до сих пор часто называют катехонцами.

— Звучит немного знакомо… Это что-то на греческом?

— Ну да. Это же старая библейская концепция. Катехон значит «удерживающий». Последний оплот человечества перед силами Антихриста. Но после того, как разверзлось Око Зимы, этот термин приобрел более… практическое значение, я бы сказал. Потому что демоны и чудовища перестали быть фигурой речи.

— Занятно. В жизни бы не подумал, что вы религиозны.

— Я-то? — усмехнулся Путилин. — Скажешь тоже! Безбожник, каких поискать. Впрочем, учитывая, где я вырос, это неудивительно. Да это и неважно. Официально Священную Дружину перестали называть Катехоном ещё во времена Петра. И от церкви эту структуру тоже отделили по его же приказу.

— Почему?

— А, это долгая история, — отмахнулся он. — Скажем так — не сошлись во мнениях, кого именно считать отродьями Антихриста. Часть наиболее радикально настроенных катехонцев считала, что вообще всех, в ком проявляется хоть мало-мальский Дар.

— Совсем как Белые голуби?

— Ну, собственно, оттуда и пошла эта секта. И они, конечно же, истинным Катехоном и борцами с нечистью считают именно себя. Но там вообще настоящие религиозные фанатики, в полный рост. Строжайшие посты, власяница, обеты. Многие добровольно идут на оскопление, лишь бы очиститься от всего мирского и нечистого.

— Да уж, с этими нам не по пути… — поёжился я, вспоминая ночную драку.

— Именно. От них даже сама церковь открестилась. А вот со Священной Дружиной сотрудничает очень тесно. Кое-что из специфичного снаряжения Охотников изготавливается только в специальных закрытых мастерских при монастырях.

— Вот как? И что, например?

— Синь-камень, в первую очередь. Добывают-то его в Сайберии, а вот обработка ведётся в основном церковниками. Многие технологии, связанные с ней, известны только им.

— Не знал.

— Неудивительно. Эта тема вообще закрытая. Так вот, отец Серафим — настоятель одной церквушки на окраине. Давно сотрудничает с Дружиной. Я с ним уже познакомился, и мы вроде бы нашли общий язык.

— Хотите перевезти Беллу к нему? Как-то… сомнительно. Может, лучше сюда побольше охраны стянем?

— Да нет, у него будет надёжнее. И самое главное в этом деле — не охрана. А хорошенько замести следы. Но для этого мне, снова понадобится твоя помощь. Прямо сегодня. Может, тебе даже придётся пропустить ради этого пару лекций. Я, если что, замолвлю за тебя словечко перед ректором.

Я вздохнул. Любого другого на моём месте уже, наверное, попёрли бы из института за пропуски. Впрочем, у меня теперь протекция и от Вяземского. И семестр только начался, наверстаю ещё. Что ж поделать, если постоянно находятся дела гораздо важнее, чем учёба.

— И какой план?

— Судя по прошлой попытке побега, за домом явно следят. Надо попробовать снять эту наружку. Но, сам понимаешь, использовать для этого своих людей я не могу — они сторожат Беллу. Тимофей к тому же ещё толком не оправился от раны. А посылать кого-то из новичков… Что вообще обычные люди смогут-то против упырей с волчьим слухом и нюхом. Их вычислят раньше, чем они приблизятся на расстояние выстрела. К тому же, думаю, они все уже засветились.

Я прошёлся по кабинету, рассеянным взглядом рассматривая новые появившиеся предметы обстановки — раскладную японскую ширму в углу, перекрещенные клинки на стене, несколько новых статуэток на полках. Большая часть вещей Путилина после переезда до сих пор хранилась в коробках в гараже, но он, видно, потихоньку распаковывал их и обживался в кабинете.

Идея с охотой на наблюдателей мне не понравилась.

— При всём уважении, Аркадий Францевич, но… Я-то тоже засветился. И за мной наверняка тоже следят.

— Но сам как думаешь — сможешь их переиграть?

Я задумчиво вздохнул… Перспектива обыскивать несколько кварталов вокруг дома в поисках засевших наблюдателей меня, если честно, не очень-то прельщала. К тому же, на наружное наблюдение кого попало не поставят. Там не просто упыри, но ещё и такие прожжённые спецы по маскировке, что я вряд ли смогу с ними тягаться. Неизвестно, сколько их, какие методы они используют. Может, вообще для сбора сведений подкупили каких-нибудь пацанят местных, которые постоянно крутятся на улице. А уж если магию какую-нибудь используют — тот тут вообще туши свет. Сроду не вычислю, потому что непонятно даже в каком направлении искать.

— Могу предложить другой вариант. Вывезти отсюда Беллу тайно. Не попадаясь на глаза наблюдателям.

— Но как?