Сеятели смерти. Задание — Токио - Гамильтон Дональд. Страница 30

— А тебя прислали, чтобы продолжить охоту?

Я усмехнулся.

— Я же тебе говорил. Я приехал сюда провести медовый месяц — и ничего больше. Я всего лишь сторонний наблюдатель, против своей воли втянутый в эти игры, но, похоже, я никак не могу этого никому доказать. — Я передернул плечами. — Как бы там ни было, Уоллинг искал помощи. Он был напуган. Его компаньона сбил грузовик, а его секретарша внезапно заболела, и он понял, что следующей жертвой станет он сам. И не ошибся. Но перед смертью ему удалось кое-что передать Нэнси Гленмор. — Я взглянул на Вадю. — Только не надо делать вид, что ты ничего не знаешь. Тебе же все рассказали про Уоллинга. Да и про Бьюкенена, наверное, тоже.

— Да, это ваш агент, которого обнаружили где-то здесь, неподалеку от Уллапула.

— Верно. Но все это довольно странно… Если их штаб и впрямь расположен где-то в этих краях, не стали бы они привлекать к этому месту внимания, разбрасывая вокруг трупы…

— Они разбросали и другие трупы. С предупредительными знаками. Не говоря уж о людях, которые бесследно исчезли. Таких было немало.

— Однако на теле Бьюкенена не было обнаружено никакого предупредительного знака, — возразил я. — И это меня настораживает. Если бы его случайно не обнаружил во время прогулки по лесу врач, которому очень не понравилась, с медицинской точки зрения, эта находка, суперчума Макроу, возможно, уже свирепствовала бы по всей стране. А те смерти произошли еще в то время, когда Макроу и его покровители хотели продемонстрировать нам, на что они способны, и когда их предприятие только разворачивалось, лаборатория была маленькой и мобильной, так что при приближении опасности ее можно было с легкостью переместить на новое место. Но у меня такое ощущение, что эта шотландская база— их конечная остановка. И, полагаю, они теперь приготовились к массовому производству, а не только к исследованиям. Они любой ценой хотят сохранить свои рубежи неприступными до тех пор, пока не накопят достаточных запасов своего адского вируса для того, чтобы вынудить человечество заплатить хороший выкуп. Вот в чем в действительности и заключается их цель.

Вадя пристально смотрела на меня.

— Но ты ведь не думаешь, что именно в этом заключается их конечная цель, а, Мэтью?

— Ну, вообще-то это слишком крупная игра, чтобы ставкой был всего-навсего шантаж, — согласился я. — Они просто могли бы стращать нас этой угрозой, чтобы заткнуть нам и Макроу рот, в надежде, что, во-первых, мы понимаем, чем все это пахнет, и, во-вторых, что у нас будет достаточно времени на удовлетворение их требований, когда они их выдвинут. — Я передернул плечами. — Не знаю… Во всяком случае, если сейчас их операция перешла в решающую стадию, они бы ни за что не оставили Бьюкенена вблизи от своего убежища. Я считаю, что ему удалось вырваться, и это обнадеживающий знак. Если один человек смог попасть в их лагерь и выйти оттуда, значит, и другому удастся. Может быть, даже не подхватив опасную заразу. — Я помолчал. — Однако меня смущает вот что. Если все это проделки мадам Линь, отчего же она не заберет Макроу в «Страну драконов» для проведения там последней стадии операции? Они все были бы там в полной безопасности?

— В безопасности? — с коротким смешком переспросила Вадя. — У нас на этот счет другая информация. По нашим сведениям, опыты вашего безумного профессора везде представляют опасность. И если может произойти что-то непредвиденное, начальники мадам Линь, конечно же, предпочли бы, чтобы это случилось в другом полушарии, подальше от их священных персон.

— Ну, что ж, звучит логично, — заметил я. Вся эта сцена была мне очень знакома. Похоже, я вечно устраиваю важнейшие военные советы в постели с женщинами, с которыми только что занимался любовью. Что поделаешь — я не мог найти более приятного места. И продолжал: — Однако эта затея, выходит, слишком опасна, если они не хотят варить свое варево даже во Внешней Монголии.

— Возможно, они просто отдают себе отчет в том, что мы бы не стали связываться с бактериологическим оружием. В конце концов, наиболее благоприятная почва для разнесения инфекционных заболеваний в сегодняшнем мире— это перенаселенные и отсталые районы в Азии. — Нахмурившись, она уставилась в потолок. — Броссак? Странное название. И где это, милый?

Я только усмехнулся в ответ:

— Ах, милая, если бы я знал, то не стал бы посвящать тебя в эту тайну!

Ее глаза быстро сузились. Повернувшись ко мне, она раскрыла рот, чтобы сказать что-то, передумала, откинула одеяло, встала с постели и включила свет. Я смотрел, как она идет к моему пальто, висящему на спинке стула. Она достала карты из внутреннего кармана и, словно приняв запоздалое решение, накинула пальто на плечи, так как в номере было холодновато, а она стояла совершенно нагая. Зрелище получилось весьма интригующее, но она не сделала ни малейшей попытки воспользоваться этим соблазнительным видом к своей выгоде. Она просто взяла листочек бумаги, заглянула в него и удостоверилась, что я правильно процитировал послание Уоллинга, потом расстелила на соседней кровати нужную карту и начала ее внимательно изучать.

— Ты теряешь время, — сказал я. — Там нет. Я уже смотрел. К тому же и наши аналитики, похоже, тоже не нашли этого места. Я звонил им из Лондона позавчера — после разговора со Старком, помнишь? — и снова перезванивал сегодня, но им нечего было мне сообщить. — Это заявление, можно сказать, было недалеко от истины, хотя и предполагало наличие более надежной линии связи, чем мне удалось установить. Я продолжал: — Раз они за двадцать четыре часа не смогли найти это место, то одному Богу известно, сколько времени на это еще понадобится. Я подозреваю, что это местный топоним, слишком старый или незначительный, чтобы он был зафиксирован в атласах или учебниках по истории.

— Но Уоллингу это название было известно, — заметила она, не отрывая взгляда от карты Бартоломью.

— Уоллинг был опытный и знающий генеалогист. Вполне вероятно, что при более внимательном осмотре его библиотеки, мы бы обнаружили это название в каком-нибудь старинном издании малоизвестной и малотиражной монографии по генеалогии, о которой в Вашингтоне никто и не слыхивал… — Я осекся. Вадя потянулась к сумке, купленной нами по пути сюда, и достала из нее новенькие черные штаны и черный свитер. — Ты куда собралась?

— Пойду позвонить. Попрошу наших заняться этим делом.

— К черту! Это будет пустой тратой времени.

— Как это понять?

— Не стоит нас недооценивать, Вадя. Если уж американский аналитический отдел не сумел отыскать старинный населенный пункт в Шотландии, почему ты решила, что русским экспертам это удастся?

— У нас очень хорошая организация, — упрямо сказала она.

— Ну конечно! И у нас тоже. И у англичан. И коли мы решили заняться научно-исследовательской работой, то самое лучшее — озадачить этим полковника Старка. В конце концов, речь идет о его епархии и у него, без сомнения, есть ребята, которые знают Шотландию вдоль и поперек, и к тому же он имеет доступ к конторе Уоллинга. Со дня убийства там под дверью, наверное, круглосуточно толчется полицейский, так что наши — и мои, и твои — люди смогут войти туда, разве что учинив перестрелку, а в таком случае до приезда группы захвата у них не останется достаточно времени на работу в библиотеке.

Она заколебалась.

— Я не уполномочена сотрудничать с британской стороной.

— Не сомневаюсь. И, признаться, у нас с ними тоже нет полного взаимопонимания. — Я поморщился. — Но уж коли ты собралась одеться, то, ради Бога, одевайся. А то твой вид меня просто убивает.

Она рассмеялась, озабоченно покачав головой, влезла н^штаны, натянула свитер и, оправляя его на бедрах, подошла ко мне. Без искусно подбитого ватой одеяния мадам Дюмэр, лежащего беспорядочной кучей на другой кровати, Вадя теперь выглядела отнюдь не такой пышечкой, как раньше, и тем не менее при ее комплекции брюки не слишком подчеркивали выгодные линии фигуры. Впрочем, ни одну женщину брюки не красят…