Любовь серого оттенка. Клятва, данная тьме - Инспирати Елена. Страница 13

– Куда собралась? – глухое эхо будто ножом разрезало тишину. Этот голос я узнала сразу.

– Никуда, – ответила я, после чего перестала дергать ногами и попыталась найти темного среди широких стволов.

– Ты не сдержала свое обещание.

– Но я же здесь! Я пришла.

– Но как ты тут оказалась?

Если бы знала, то сразу же ответила бы, но не понимала, что происходит и как я оказалась в лесу посреди ночи. Мои попытки найти обладателя голоса привели к тому, что я нашла чуть подальше от себя, слева, старый деревянный стул. Он стоял тут явно не для того, чтобы я присела отдохнуть.

Справа послышался треск веток. Тут же обернувшись, я увидела, как тень одной рукой ведет за шкирку измотанного мальчика, а второй держит нож. Ребенок не сопротивлялся, шел, пачкая босые ноги в грязи. И только когда мокрые волосы упали с его лба, я узнала в этом бледном мальчике своего брата.

– Алекс! – воскликнула я, но брат будто и не слышал меня, продолжал молча шагать вперед. – Прошу, не трогай его!

– Обещание надо сдерживать.

Я снова попыталась вытащить ноги из болотной трясины, но из-за сильного рывка и ветра все мое тело провалилось вниз. Ладони оказались в густой, но теперь уже совершенно не липкой жидкости. Я внимательно ее осмотрела, принюхалась. Это была кровь.

С криком я подскочила на ноги и позади себя увидела обескровленные тела родителей.

– Обещание надо сдерживать.

Опять эта фраза, я схожу с ума от боли в груди и не знаю, что мне делать.

– Что ты… – повернувшись обратно к Алексу, я хотела спасти хотя бы его, но лезвие у его горла уже блеснуло во мраке.

– Я сдерживаю обещание, – сказал темный, отталкивая от себя моего уже мертвого брата.

Глава 7

В ужасе я открыла глаза и чуть не упала с кровати. Сердце стучало как сумасшедшее, легкие болезненно сжимались из-за частых вздохов. Я откинула одеяло; тело, покрытое испариной, пробила мелкая дрожь, она немного привела меня в чувство. Что мне теперь делать?

Это был просто кошмар, но он показался очень реальным. Все из-за клятвы, которую я дала: даже когда я бодрствовала, могла думать только о сделке, а во сне мое подсознание издевалось надо мной, показывая жуткие картинки. Вероятно, этой ночью мне придется покинуть постель.

И не только этой.

В голове возникла важная мысль, на которой раньше я не фокусировала внимание: темный говорил, что я должна слушаться его, пока на ладони есть след от пореза. Это сделка без срока, но в ней есть плюс и для меня – сегодня я не умру. Иначе зачем ему мое подчинение на столь долгий срок?

Сегодня я не умру, – повторяла я про себя. С этой мыслью я взяла в руки фонарик, бесшумно вытащила из шкафа штаны, футболку, толстовку и натянула это белое обмундирование на себя. Нормальная обувь была в прихожей, поэтому старые и немного рваные кроссовки пришлось достать из забытой всеми коробки на нижней полке. Я постояла несколько минут у двери и убедилась, что вокруг тихо. В соседних комнатах спали дорогие мне люди, и меньше всего мне хотелось, чтобы они услышали мою возню и на шум пришли в комнату. Тогда мне пришлось бы объясняться.

На всякий случай я положила игрушки и скомканную одежду под одеяло, имитируя спящее тело. Двери на ночь мы никогда не запирали.

Открыв шторы и дотронувшись до ручки на окне, я почувствовала головокружение.

Ты все равно не сможешь остаться дома. Ты поклялась, помнишь? Последствия твоей трусости будут ужасными.

Но ведь темный не сможет из всех окон найти именно мое. Он никогда не достанет меня и всю мою семью. Что я вообще делаю?

Где гарантия безопасности?

Я должна была рассказать все Правителю и попросить защитить мою семью любой ценой.

Ты не сможешь никому рассказать об этом, ты дала клятву и обязана ее выполнить. Любое действие, которое помешает тебе выйти на улицу, под твоим же собственным запретом. Да и в глубине души ты понимаешь, что можешь рассчитывать только на себя.

В порыве эмоций я открыла окно: свежий ветер столкнулся с моими горячими щеками и слегка растрепал волосы. Сегодня ночью особенно холодно, несмотря на жару днем. Забравшись на подоконник, я высунула ноги на улицу.

Просто сделай это!

И я спрыгнула, будто кто-то кричал мне в уши и толкал в спину. От приземления, хоть и с небольшой высоты, горели ступни, под подошвой была высокая трава, ее шелест нарушил тишину. Снова я на улице ночью.

В первые секунды случился шок. Я наблюдала за тем, как круг света от фонарика бегал по окрестностям, а за рассеянными границами луча сгущался мрак. Я не контролировала пространство вокруг: чувствовала, что, пока пытаюсь разглядеть что-то в одной стороне, где-то сбоку от меня, в полной темноте, прячется монстр и ждет момента, чтобы напасть. Поэтому я крутилась на месте, все сильнее прижимаясь спиной к кирпичной стене дома.

Спустя минуту этих нелепых танцев с фонарем пришло осознание, что я, как маяк, привлекала к себе внимание. Дрожащими руками я выключила свет и полностью перестала видеть.

Что я натворила? Мое дыхание стало сбиваться, накатывал приступ паники, к щекам приливала горячая кровь, и становилось дурно. При этом конечности были ледяными, ладони взмокшими и немного скользкими. Я развернулась к дому, вытянула руки и постаралась достать до выступа окна. Кончиками пальцев мне удавалось зацепиться, но подтянуться вверх сил не хватало. Лбом я уперлась в стену, сквозь сомкнутые губы вырывались стоны отчаяния.

Темного нигде не было. Для него клятва – только насмешка. Не знала, поверил ли он, что я действительно выйду на улицу, но, наверное, в любом случае посчитал, что со мной все равно обязательно кто-нибудь расправится, если я все же сдержу слово.

А я сдержала! И в итоге стояла беззащитная на улице под окнами комнаты, не могла попасть домой и не имела ни малейшего понятия, что делать дальше.

«Ты же поклялась, ты сделала все правильно».

Меня колотило от страха, я из последних сил старалась контролировать эмоции. Нужно было постучать в окно родительской спальни. Сначала они испугаются, не решатся подойти и пойдут к детям. В комнате меня не будет, зато они смогут почувствовать холод и заметят открытое окно. Тогда меня найдут и помогут забраться обратно. Затем я все объясню, скажу, как сильно их люблю и как мне жаль, что я вновь подвергла себя опасности. Оправдаюсь тем, что хотела всех спасти, обязательно поделюсь историей про клятву. Семья поймет, и мы вместе придумаем, как все исправить.

– Ну привет.

Я взвизгнула и резко развернулась на сто восемьдесят градусов.

– Не стоит, – произнес голос, но уже прямо перед моим носом, тогда я выставила фонарик вперед и включила его. Все, что я успела увидеть, это черную одежду. Затем мое единственное оружие легким движением было выбито из руки. – Я же сказал, не стоит.

– Ты пришел, – прошептала я, узнав его голос, – ты все-таки пришел.

– А ты все-таки вышла из дома, не соврала. Либо ты исключительная идиотка, либо все светлые такие.

Какая-то крошечная часть меня почувствовала спокойствие: так происходило всегда, когда светлым удавалось сдержать слово и все складывалось так, как и планировалось. Но сейчас я не могла описать то, что происходило у меня внутри. Страшно было прошлой ночью, а сейчас я была живой смесью ужаса, отчаяния, ярости и облегчения. От последнего меня потряхивало, но глупо было отрицать очевидное: если бы на месте темного был кто-то другой, моя семья планировала бы похороны, а не свадьбу.

Может быть, мне стоило закричать, ведь окно все еще открыто, и родители могли бы меня услышать.

– Я дотянулся до твоего окна и прикрыл его. Можешь не пытаться кричать.

Он читает мои мысли? Окна же не звуконепроницаемые, что мешает мне завопить изо всех сил? Тем более я была в таком состоянии, что только на это и была способна.