Комиссар Дерибас - Листов Владимир Дмитриевич. Страница 27

— Комплектованием отрядов займется товарищ Эктов, — заявил Ишин. — А кто организует поездки? Достанет документы и билеты?

— Вот он. — Муравьев указал на стоящего рядом Тузинкевича. — У нас есть надежные люди в Тамбове. Миша, у тебя не было никаких затруднений с отъездом товарища Донского? — спросил он нарочито громко.

— Нет, никаких.

— Может быть, тебе лучше отправиться заранее и все подготовить? Чтобы потом не было задержки с документами и билетами. Ведь сейчас поедет много людей?!

— Правильно, — поддержал Муравьева Ишин. — Поезжай сегодня, а мы отправимся послезавтра.

5. ИМЯ ТВОЕ НЕИЗВЕСТНО…

30 июня 1921 года поздно вечером Дерибас получил телеграмму из Тамбовского губчека. В ней говорилось о том, что на следующий день в Москву выезжает группа антоновцев во главе с Ишиным и Эктовым. Вместе с группой поедет Петрович, которому дан адрес, известный ВЧК, где должны временно поселиться Ишин и Эктов. На эту квартиру их отвезет Петрович. Как поступить с остальными антоновцами, Петрович не знает. По прибытии в Москву он позвонит с вокзала Дерибасу, чтобы получить инструкции.

Дерибас внимательно прочитал телеграмму и обрадовался: «Молодец Петрович!» Но тут же возникли заботы: «Нужно организовать «совещание», на которое едут главари. А как быть с теми, кто следует проездом через Москву в Тулу за оружием? По-видимому, их дальше Москвы пускать не следует… Нужно эти вопросы согласовать».

Самсонова в Москве не было — уехал в Тамбов, чтобы вместе с тамбовскими чекистами арестовать наиболее активных лиц, причастных к антоновскому движению. Наступила пора полного разгрома антоновщины. Части Красной Армии под командованием Тухачевского готовились к ликвидации всех очагов бандитского восстания.

Дерибас, который в связи с командировкой Самсонова исполнял обязанности начальника секретного отдела, позвонил по телефону Дзержинскому:

— Феликс Эдмундович, получена телеграмма из Тамбова. Завтра антоновцы выезжают в Москву.

— Хорошо. Я вас вызову через полчаса.

Спустя полчаса Дерибас был в кабинете у Дзержинского. Передал телеграмму и остановился у края стола. Председатель ВЧК внимательно прочитал телеграмму. Увидел, что Дерибас стоит, предложил сесть и сказал:

— Записывайте, что нужно сделать. Первое — членов отряда, едущих за оружием, доставить на Лубянку и арестовать. Второе — организовать сейчас «всероссийский повстанческий съезд» для Ишина и Эктова, о чем мне докладывал товарищ Самсонов, довольно трудно. Это слишком громоздкое дело, да и ни к чему. Давайте проведем заседание «центрального повстанческого штаба». Понятно?

— Понятно, Феликс Эдмундович.

— Тогда действуйте.

Конечно, проще всего было бы арестовать Ишина и Эктова сразу на вокзале, но Дзержинский понимал, что в этом случае добиться от них показаний, да еще получить точные сведения о дислокации банд, их вооружении и численности было бы длительным, если не бесполезным делом. А такие данные были очень нужны, так как бригада Котовского уже начала готовить решающий удар по антоновским частям.

Как обычно, ночь пролетела незаметно. И вот уже утро. Дерибас пришел домой. Все спали. Он согрел чай и уселся на кухне. Еще раз обдумал предстоящую операцию. Кажется, предусмотрено все до мелочей. Спать не хотелось, никак не удавалось избавиться от мыслей о предстоящих делах. Чтобы отвлечься, взял в руки кем-то оставленную газету «Известия» от 28 июня. Увидел декрет об объединении всех революционных трибуналов Республики. Углубился в чтение, так как с декретом познакомиться еще не успел. Пока читал, совсем рассвело.

Стало клонить в сон. Разделся и лег в кровать. Где-то вдали послышались звонки трамваев, вышедших в первый рейс… Потом все звуки исчезли.

Дерибаса разбудила жена, которая осторожно пыталась достать из буфета чашку.

— Спи, спи, — шепотом сказала она. — Я ухожу на работу.

Дерибас сел на кровати, потер рукой глаза.

— Спасибо, что разбудила, а то бы проспал.

Прошел в ванную комнату, умылся холодной водой. Посмотрел на детей, которые, позавтракав на кухне, чтобы не будить отца, готовились отправляться в школу. Достал из неказистого гардероба новый, недавно сшитый костюм, быстро оделся и повязал галстук. Сразу стал похож на дореволюционного интеллигента. Лицо выразительное, немного задумчивое.

— Когда придешь? — спросила Нина Ивановна.

— Поздно…

Нина Ивановна привыкла к таким ответам мужа…

Дерибас торопливо позавтракал, пришел в здание ВЧК. Поезд должен прибыть в 11.10, время еще есть. Стал читать свежую информацию: тут и сведения о Кишкине, плетущем нити нового заговора, и о событиях в Петрограде.

В одиннадцать часов Дерибас позвонил начальнику группы:

— Как дела?

— Все подготовлено.

— Учтите, что по Москве с вокзала пойдет целая банда — двадцать отъявленных головорезов с оружием в руках и два главаря.

— Об этом я знаю, и меры приняты.

— Держите меня в курсе дела.

— Хорошо.

11.20 — звонка нет. «Поезд может опоздать, сейчас это бывает часто: не хватает угля, паровозы поизносились… Как там Муравьев управляется со своей «оравой»?! Шутка ли — вывезти такую банду! Молодец! Герой!» Дерибас еще и еще раз обдумывает, все ли предусмотрено для встречи.

Резко зазвонил телефон. Дерибас схватил трубку:

— Алло…

— Терентий Дмитриевич, говорит Колосовский. Я хотел бы навести у вас справку…

— Позвоните, пожалуйста, часа через два. Сейчас не могу. Извините.

В 11.50 Дерибас опять поднял телефонную трубку:

— Слушаю, Дерибас.

— Говорит Муравьев, — услышал он наконец незнакомый голос. — Мы на вокзале…

По уверенному тону Муравьева Дерибас понял, что все в порядке. Стал спокойно инструктировать:

— У дежурного по вокзалу вас ожидают два наших представителя. Найдите их, назовите свою фамилию и отправьте отряд вместе с ними на Лубянку якобы для отдыха и получения денег на покупку оружия. Они знают, как действовать дальше. Из прибывших с вами кто-нибудь знает Москву, бывал здесь?

— Нет. Никто не был.

— После этого вместе с Ишиным и Эктовым поезжайте на Маросейку. Адрес знаете?

— У меня записан.

— Поселите их там. Скажите, что это конспиративная квартира эсеров. Там их встретят и накормят. Вечером за ними придут и поведут на совещание. Пусть пока никуда не выходят. Ясно?

— Все понял.

— Действуйте. Когда все устроите, зайдите ко мне, я буду вас ждать.

Отряд антоновцев, разбившись на группы, шел по Домниковке, потом по Мясницкой. Прохожие с удивлением смотрели на приезжих парней, одетых кто во что: в измятые полушерстяные брюки, рубашки-косоворотки, сапоги. Кое-кто шел в пиджаках, несмотря на то что день был жаркий. Под пиджаками, а у некоторых в карманах было спрятано оружие. В свою очередь приехавшие с интересом рассматривали московские здания, витрины магазинов, оставшиеся от прежних времен. В первой группе шли два чекиста, выступавшие перед антоновцами как представители военного отдела ЦК левых эсеров. Они указывали дорогу.

Когда подошли к зданию ВЧК на Лубянке, один из чекистов сказал:

— Подождите здесь. Я возьму пропуска. Здесь же мы и пообедаем.

Он зашел в комендатуру. Там его ждал Дерибас вместе с группой чекистов.

— Пропускайте по-одному, — распорядился Дерибас. — И сразу ведите в дальнюю комнату.

Антоновцев одного за другим пропускали в здание, провожали в дальнюю комнату, где отбирали оружие и обыскивали. Оттуда их препровождали в тюрьму. Когда с этим было покончено, Дерибас поднялся к себе в кабинет и стал ждать Муравьева.

Муравьев пришел около двух часов дня. Был он невысок, подвижен, с веселой искоркой в глазах. Длинные волосы, круглое лицо. Войдя в кабинет, он представился:

— Муравьев, — и остановился у порога.

— Так вот ты какой, Петрович! — Дерибас радостно вышел из-за стола, подошел к гостю, обнял его. — А я представлял тебя совсем другим: эдаким высоченным богатырем. Такие дела по плечу только сильным… Жаль, что не успел повидать тебя в Воронеже. Ну садись, рассказывай.