Чекисты Рассказывают... - Коллектив авторов. Страница 37

— Да нет, я про старика.

— A-а. Видать, осколок от разгромленной российской империи. Или какой-нибудь затаившийся кулачище.

— А вел себя, как дед мороз. Гад!

Ничего. Мы еще с ним увидимся!

— Не мешало бы посмотреть ему в глаза, когда он снова окажется перед нами.

Галушкин ничего не сказал, только кивнул.

— А промокли мы с тобой, Паша, как всегда, по самые уши. Ну ладно, пошли. Обсохнем по дороге.

Галушкин внимательно рассматривал карту-пятиверст- ку. Правда, это была уже не карта в полном смысле слова, а то, что от нее осталось после того, как она несколько раз побывала в воде и расползлась по сгибам. Многие надписи бесследно исчезли. Борис старался разобраться в обрывках карты, чтобы привязать к местности собранные им по пути следования свежие данные об объектах противника.

Пока Галушкин работал с картой и дневником, ребята отдыхали, перебрасывались шутками…

— Эй вы, голодранцы… Чего расшумелись? — спросил Галушкин.

Ребята прекратили борьбу, встали и подошли к Борису.

— Ну что, Лаврентьич, будем храпеть? — спросил Щербаков, потирая глаза. — Алеша Попович уже дрыхнет.

— Спать будем позже, а сейчас потренируемся. Посмотрим, как вы, лесные бродяги, умеете строить переправу. Так ля, как языком чесать? Давай-ка, Паша, приступай.

— Какую переправу? — поднял растрепанную голову Правдин.

— Ночью будем форсировать Березину, — сказал Маркин.

— И ты, Пашка, такой речушки испугался? Или шутишь?

— Остынь, герой, — заметил Галушкин. — Наполеон не таким воякой был, как ты, и то от Березины с мокрыми штанами удрал.

— Так то ж Наполеон, а Виктор не любит штаны мочить. Помню, еще в детстве он всегда снимал их на ночь, — сказал Щербаков.

Ребята засмеялись. Правдин, не найдя сразу достойного ответа, пожал плечами, принялся приглаживать волосы. Щербаков подошел к Андрееву. Тот, сунув лицо в траву, крепко спал. Андрееву разрешалось отдыхать сразу, как только останавливались на дневку. От охраны стоянки он тоже был освобожден.

— Эй, привилегированная личность, вставай, а то все царство небесное проспишь! — сказал Щербаков и бесцеремонно потянул Андреева за ногу.

Андреев проснулся, перевернулся на спину, потер глаза, вопросительно посмотрел на ребят, зевнул, снова потер глаза и, наконец, сказал, глянув на Щербакова:

— Ну, чего ты порядок нарушаешь?

— Ха! Смотри, какой блюститель отыскался! Давай-ка сюда поближе.

— Зачем я тебе потребовался?

Да не мне. Сейчас Пашка будет мозги нам начинять.

— Внимание! — сказал Маркин.

Он расстелил плащ-палатку на траве, разделся. Одежду и снаряжение, кроме автомата, уложил горкой на плащ- палатку, углы которой соединил и крепко связал поясным ремнем. Получился большой тугой узел.

— Вот и все, мальчики, видели? Представьте, что это сооружение не тонет и свободно удерживает на воде человека, если он не забудет болтать задними конечностями. Сами видите — ничего сложного. Я думаю, что при вашем образовании вам будет нетрудно соорудить такой понтон.

Ребята молчали. Павел стал развязывать узел.

— Э-э-й, постой, Пашка, постой, — задержал его руку Щербаков. — Разреши-ка еще разок взглянуть на твое произведение.

— Ладно тебе! Вот свяжете свои — тогда и любуйтесь.

А сейчас — разостлать плащ-палатки! — скомандовал Маркин, стуча зубами, и принялся быстро одеваться.

Но ребята не торопились.

— Чего вы возитесь? Раздеться и делать то, что делал я. Ясно?

Они нехотя повиновались. Но хороших узлов не получалось: то узел был рыхлым, то с углов плащ-палатки соскальзывал ремень.

— Я искренне сожалею, друзья мои, но ничем помочь вам не могу. Главное в этом деле — не торопиться, — поучал их Маркин.

На посиневших лицах ребят улыбки постепенно сменялись гримасами нетерпения, на голых телах все больше и больше появлялось красных мазков от раздавленных комаров. Но Маркин словно ничего этого не замечал. Заложив руки за спину, он ходил взад и вперед, говорил:

— Безукоризненное изготовление узла-понтона, дорогие юноши, достигается путем последовательного и тщательного выполнения всех операций с начала и до завершения полного цикла. Итак, работать будем по методу — от частного к целому, и наоборот. Однако, — тут он сделал паузу и, зачесывая растопыренной пятерней волосы, голосом заправского лектора продолжал: —Сейчас я продемонстрирую это на одном экземпляре. Вот вы, молодой человек, — небрежный жест в сторону Андреева, — да, да, конечно вы. Возьмите-ка, пожалуйста, свой узелок. Вот так, не стесняйтесь. Станьте поближе, чтобы всей аудитории было видно. Кстати, я должен заметить, молодой человек, что выражение вашего лица совсем не соответствует данной ситуации. Что с вами?

— Что?! — вдруг забасил Андреев и угрожающе замахал руками. Он еще не пришел в себя от сна, его покачивало из стороны в сторону.

— Да, да, дорогой мой, — продолжал Маркин. — Что с вами?

Иди ты…

— Милые юноши, я не ослышался? Он, кажется, возражает?

— Да брось, Пашка, к черту!

— Это что же получается, товарищи? Бунт? — сказал Маркин, отступая от Андреева подальше.

Рассвирепевший Андреев схватил узел и швырнул его в Маркина. Тот увернулся.

— Спокойно, мальчик, спокойно, не шалить. Надо уважать старших. Да и движения такого я вам, кажется, не показывал, — урезонивал Маркин обидевшегося ученика. — Этот случай мы разберем отдельно, а сейчас приступим с самого начала.

Тем временем Галушкин вбил четыре кола, привязал к ним сверху жерди, набросал на жерди лапчатых ветвей. Под навесом стал разводить костер, не обращая внимания на ребят. Раненый, укутанный полушубком, изредка открывал глаза, поглядывал на них. Что-то похожее на улыбку кривило его губы. Четверо голых партизан, ворча, снова и снова вязали узлы. Наконец Маркин сказал:

— Ну вот, теперь совсем дело другое. Отлично! Видите, что значит быть внимательным. Вольно! Можно отдохнуть.

Посиневшие партизаны бросились развязывать узлы.

— Отставить! Опять спешка. Поймите — это же только полуфабрикат. Неужели вы думаете, что узлы потребуются для переправы ваших собственных персон? Ошибаетесь, друзья мои. Узлы нужны для постройки плота. Я понимаю, что вашим изнеженным телам непривычны резкие скачки температуры. Но, к сожалению, дорогие мальчики, ничем помочь не могу. Закалка, то есть умение организма противостоять холоду, или, как можно выразиться, температурный иммунитет, приходит с ежедневной тренировкой, — говорил Маркин, расхаживая перед строем посиневших ребят, — Чтобы не быть голословным, я расскажу вам интересный случай из моей практики…

Но он не успел начать. Пошептавшись, ребята вдруг бросились на него, свалили и стали раздевать. Возясь, нагрелись и, довольные, выстроились перед Маркиным.

— Мы вас слушаем, товарищ лектор, — с улыбкой обратился к нему Правдин.

— Да. Теперь можно и о закалке, — поддержали его другие.

Оставшись в одних трусах, Маркин словно потерял дар речи. Поеживаясь, он сказал:

— Ну что ж, можно и покороче. Я ж для вашей пользы. Эх вы, варвары!

Четыре двухметровых шеста связали квадратом. По углам прикрепили по узлу. Получился легкий и устойчивый плот. На нем укрепили носилки с раненым. Галушкин проверил прочность плота и только после этого разрешил отдыхать.

В вечерние сумерки партизаны увидели залитую пойму Березины: от весенних вод река выплеснулась из берегов, залила часть луга и шумела в кустарнике. Березина стала в два-три раза шире, чем была в марте, когда переправлялись через нее всем отрядом.

Пока работали, стемнело. Яркие звезды мигали на гладкой поверхности воды. Первым в воду вошел Маркин. Он прикусил губу, чтобы не вскрикнуть от плотных объятий ледяной воды. За ним с узлом на голове двинулся Щербаков. Залитый водой отлогий берег опускался постепенно. Вода напирала, она была не такой спокойной, как казалось с первого взгляда. Вдруг Маркин вскрикнул и скрылся под водой. Щербаков схватил его за волосы.