Молитва для ракетчика - Козлов Константин. Страница 9

— Точно по расписанию. Как вам соседи?

— Своеобразные.

— Пассажирка уж очень скандальная, все журналы свои предлагала, я отказалась, так она завелась: то в тамбуре грязно, то чай не вовремя. Если что, могу вас переселить, места есть. Вагон почти свободный.

— Спасибо, если что, обязательно воспользуюсь вашим предложением, — улыбнулся майор.

Поезд замедлил ход, вагон начало раскачивать на стрелках.

— Станция скоро, — выглянула в окно проводница, — пятнадцать минут стоять будем. Пойду, я дежурная на два вагона.

— Спасибо. — Давыдов вытряхнул в раковину оставшуюся в кружке влагу и направился к выходу. Мельком заметил, как за оконным стеклом купе проводников появилась огромная вышка ретранслятора. На законцовках ферм горели красные аэронавигационные фонари. Снизу ажурную конструкцию освещал мощный прожектор, его луч выхватывал плоские зеркала антенн и идущие к ним от размещенной внизу аппаратуры фидеры. Анатолий, широко расставляя ноги, как моряки в качку, добрался до своего купе. Его соседи были на месте. Тетка все еще изучала свои журналы, а поляк, воткнув себе в ушную раковину крохотный динамик портативного приемника и глядя на проплывающую за окном антенну, сосредоточенно крутил регулятор настройки. Давыдов удивился: миссионер нетрадиционной конфессии оказался еще и радиолюбителем. Понятное дело, поймать на обычный FM-приемник ему ничего не удастся, так как ретранслятор многоканальный, но диапазон его трансляции установить можно попытаться.

— Я думал, возле такой большой антенны радио должно работать, — сообщил сосед, обнаружив интерес попутчика к его увлечению радиоделом. Давыдов уселся на свободную полку. Сосед продолжил теребить свой приемник.

— Нет ничего, — обескуражено подвел он итог своим упражнениям.

— Наверное, диапазон не совпадает, — уверенно сообщил Анатолий, — можно ваш приемник посмотреть?

— Да, конечно, — поляк протянул его Анатолию. Давыдов глянул на приемник. Ничего особенного, с виду обычная «Сонька», если не считать того, что для переносного приемника чересчур широкий диапазон приема. Анатолий включил его и стал крутить настройку, в этот момент дверь в купе отъехала в сторону и из коридора вовнутрь заглянул пузатый лысоватый дядечка, на плечах у него красовались погоны с зеленой окантовкой, двумя звездами вдоль и эмблемой с двумя скрещенными АКМ [22]. Обычный прапорщик-погранец, идентифицировал посетителя Давыдов. Гость выдохнул в купе аромат «Примы» и пива, изучил знаки различия на погонах у Анатолия и сообщил:

— Добрый вечер.

— Добрый, — насмешливо ответил Давыдов.

— Чем можем служить пану пограничнику? — осведомился сосед.

— А, вы это… что здесь делаете? — растерянно обвел купе и пассажиров глазами прапорщик. Из коридора донеслось:

— Петро, куда ты лезешь? Это вообще не наш вагон! Кто-то сгреб гостя в охапку и потащил по коридору. Давыдов закрыл за визитерами дверь и снова стал изучать приемник.

— Вы часом не бывший военный? — поинтересовался он у соседа.

— Пан Станислав проповедник, а не солдат, — вступилась за пассажира тетка.

— Одно другому не мешает, — пожал плечами Анатолий, — я смотрю, пан отлично разбирается в знаках различия.

— То просто, у ваших пограничников погоны зеленые.

— Да, это просто, — согласился Давыдов, про себя отметив, что иностранец не только четко определил принадлежность прапорщика к определенному ведомству, но и явно не отнес его к офицерскому корпусу. А для этого в знаках различия нужно разбираться несколько больше, чем пытался изобразить попутчик.

— Выправка у вас, как у бывшего военного.

Собеседник улыбнулся:

— Я служил, но не долго, до распада Варшавского договора.

— И до кого дослужились?

— По-вашему, до старшего лейтенанта.

— А род войск какой? Если не секрет, конечно, — уточнил Давыдов.

— Самый массовый — пехота.

— Вот видите, а вы сердились, — обратился майор к соседке. — А как вас правильно называть согласно иерархии?

— Мы не католики, официального сана у меня нет, мы называем таких, как я, — проводник.

— А вы говорили — проповедник, — не отказал себе в возможности зацепить собеседницу Анатолий.

Та сердито поджала губы:

— Пан Станислав — святой человек. Именно это я и имела в виду.

— То не так, — священник покачал головой, — я просто служитель Господа.

Давыдов вернул «Sony» владельцу, ему удалось четко поймать по меньшей мере четыре станции, и потребовалось для этого совсем не много времени, у приемника присутствовала функция автопоиска, тиранить его в режиме ручной настройки не было никакой необходимости. Про себя майор решил, что на всякий случай сообщит по команде о странном представителе «Истинной церкви».

Встречал его сам Андронов. За время отсутствия Давыдова Владимир Иванович раздобрел, заплыл жирком, голова подернулась сединой, но глаза смотрели по-прежнему задиристо и молодо.

— А мы уж думали, тот или не тот, — стиснул он Анатолия в объятиях, — слышали, что в штабе какой-то Давыдов объявился, да думали: ты или не ты? Может, однофамилец. Звонить и выяснять вроде неудобно, все-таки начальство. Вот, думаю, приедешь, и посмотрим.

— Я это, тот самый, никакой не однофамилец. И уж совсем не начальство, а представитель летучей ремонтной бригады, — отшутился Анатолий.

— Вот и добро. Я на машине, так что до места доберемся с комфортом. У тебя это все?

Подполковник кивнул на сумку.

— Все, я налегке.

— Тогда пошли, машина на стоянке.

— Спасибо за поездку, — обернулся Давыдов к стоящей у выхода из вагона проводнице.

— Счастливого пути, — ответила та.

— До видзення, пан майор, — донеслось из тамбура. Давыдов посмотрел поверх головы проводницы, на верхней ступеньке стоял и приветливо улыбался его сосед по купе.

— Билет не забыл? — спросил у Анатолия подполковник. — За командировку придется отчитываться.

— А? Что? — переспросил тот. Проповедник сбил его с толку. Странный он все же какой-то. — Нет, все в порядке. — Анатолий похлопал себя по карману с кошельком и билетами.

Машиной у Андронова оказался желтый «Москвич-412», по внешнему виду — трудяга и помощник.

— Ты чего такой завешенный? — спросил Владимир Иванович, выруливая со стоянки на привокзальную улицу. — Дома все в порядке?

— Дома более-менее, — кивнул майор, — сосед попался в купе странный.

Анатолий, не переставая глазеть по сторонам — все же, почитай, почти десять лет здесь не был, — рассказал о поляке. Вид за окнами был знакомый, вот столовая железнодорожников и дом отдыха поездных бригад. А вот эти домики со спутниковыми тарелками вроде как новые.

— Может, это и шпиономания, но уж больно он мне показался странным.

— Черт его знает! Ты ж говоришь — он бывший военный, поэтому и такой эрудированный насчет погон и родов войск, потом погранцов он не раз видел, через границу же ездит. Хотя, по нынешним временам, кто здесь только не болтается. А уж конфессий развелось на любой вкус. По всей Карелии молельные дома пооткрывали, едут со всей Европы, и заметь, средства у них на это есть. Школы в поселках закрывают, а эти ребятишки, наоборот, обосновались уже почти в каждом населенном пункте. Ведут агитацию.

— И за что агитируют?

— А сразу и не поймешь. Андреев свернул влево, и здание вокзала скрылось из виду. Машина выехала на главную улицу поселка Лоухи. Возле местного узла связи показалось внушительное сооружение: кирпичная коробка, заканчивающаяся с одной стороны башенкой с островерхой крышей и крестом наверху.

— Вот, смотри, — комбат мотнул головой влево, — кирха не кирха, костел не костел, а не поймешь что. Наши православные с миру по рублику на часовню собирают, а эти вон какое сооружение отгрохали.

Давыдов поглядел в окно. Размеры объекта культа впечатляли, кирпича и стекла при его строительстве явно не жалели.

— Молельный дом, — прочитал он на вывеске.