Ракетчик - Козлов Константин. Страница 23

Любой человек, отслуживший в армии, никогда не перепутает щелчок оттянутой и отпущенной затворной рамы АКМ с каким-либо другим звуком. Услышав его в боевой обстановке у себя за спиной, любой профессиональный военный немедленно бросается на землю в поисках укрытия. Привыкший качать права на «стрелках» и разборках спортсмен медленно обернулся, угрожающе выпятив нижнюю челюсть. Наморщив низкий лоб, он пытался определить источник угрозы. Двое в камуфляже тоже прекратили изучение карты и, удивленно прислушиваясь, оглядывали берег. Шнорхель вжал голову в плечи и, увлекая за собой Циркача, повалился за бревно. Седой срезал нежданных гостей одной длинной очередью. Не дожидаясь, пока в окрестных утесах умолкнет эхо выстрелов, Шнорхель, кошкой выпрыгнув из-за бревна, вытянул перед собой руку с заточкой. Высокий был мертв, его компаньон с простреленным плечом пытался ползти к катеру, спортсмен, стоя на четвереньках, тянулся за выбитым пулями оружием. Шнорхель перехватил заточку за лезвие и, взмахнув рукой, метнул оружие, целясь спортсмену в шею. Заточка, со свистом мелькнув в воздухе, с тупым шлепком поразила цель. Спортсмен схватился за рукоятку и выдернул оружие из раны. Из перебитой артерии фонтаном хлынула кровь. Названный Виктором захрипел и, сделав несколько шагов к Шнорхелю, зашатался и упал навзничь. На забрызганном кровью лице навсегда застыло удивление. Низкорослый, скрываясь за камнями, полз к катеру. Путаясь в одежде, он пытался вытащить левой рукой пистолет из плечевой кобуры. Обогнув валун, он укрылся за ним и наконец сумел достать оружие. Положив руку с «береттой» на вершину камня, он зажмурил правый глаз, ловя Шнорхеля на мушку. Резкая боль в шее заставила его вскрикнуть.

— Положи-ка свою машинку.

Позади, уткнув раскаленный от работы ствол чуть повыше воротника куртки неудачливого снайпера, стоял Седой. Раненый медленно разжал пальцы и положил оружие на камень.

— Поднимайся, — скомандовал ему вожак.

Подошел Шнорхель и взял пистолет. Из-за дерева появился Циркач.

— Власть переменилась — наши в городе, — ухмыльнулся Шнорхель.

— Обшмонай остальных и проверь, чтоб все были с гарантией, — бросил ему Седой.

Циркач увидел лицо спортсмена и согнулся в приступе рвоты. Шнорхель ободряюще похлопал его по плечу.

— Ну-ну, ты что! Это ж беспредельщики! Не мы их, так они нас. А ты молодец, хорошо держался.

Бывший зек склонился над телом в «адидасовском» костюме и похлопал по карманам. Извлек пачку сигарет, зажигалку. Больше в карманах ничего не было. Снял с руки убитого часы в золоченом корпусе, расстегнул «молнию» куртки. Заметил на груди окровавленный крестик. Потянул за цепочку в поисках застежки. Намотав находку на кулак и подобрав заточку, склонился над водой, смывая кровь. Увидев такое обращение с покойником, Циркач упал на колени и закашлялся, пытаясь выдавить что-нибудь еще из уже пустого желудка. Усмехнувшись, Шнорхель принялся за высокого. Седой проводил допрос.

— Ну, милок, выкладывай, с чем вы сюда пожаловали?

Пленник, морщась от боли, отвернулся.

— Я что, непонятно спрашиваю?

— Знаешь, что с вами будет? — с ненавистью прорычал низкорослый. — Пожалеете, что на свет родились.

— Значит, говорить не будем?

Пленник усмехнулся:

— А чего тебе сказать, дядя? Ты хоть знаешь, на кого вы дернули?

— А ты мне расскажи, — наклонился над раненым участливый Седой. — А то я не слишком догадливый.

— Скоро объяснят, — ответил пленник, демонстрируя нежелание говорить.

Седой кряхтя поднялся.

— Может, мне поспрашивать? — осклабился Шнорхель. — Мигом запоет, как соловушка.

— Не спеши. — Вожак подошел к деревьям и, наклонившись к земле, стал что-то высматривать между сосновыми стволами. Наконец, обнаружив искомое, позвал подельников. — Волоките-ка этого хрена сюда.

Циркач и Шнорхель подняли арестанта за руки, за ноги и доставили к Седому.

— Вот сюда его, голубчика, сажайте. — Главарь показал на гладкий сосновый ствол. Скользнув взглядом по стволу вниз, Циркач увидел разворошенный муравейник.

— Ну, самое оно! Ты, шеф, голова! — воскликнул Шнорхель, роняя ношу на кучу хвои со снующими между иголок насекомыми. Заложив руки раненого за деревом и связав их, Седой закурил. Наклонившись к самому лицу сидящего, дохнул дымом:

— Станет скучно, позови. Вдруг чего вспомнишь. — Воткнув в губы пленника сигарету, Седой кивнул своим: — Мы пойдем катер посмотрим, а ты пока кури, думай. На природе всегда хорошо думается.

На катере все сияло чистотой. Склонившись над приборной доской, Седой удивленно присвистнул.

— Дорогая игрушка, не на одну тысячу баксов. Не думаю я, что это беспредельщики. У такой цапки должны быть солидные владельцы, посерьезнее. Ну да ничего, скоро наш друг разговорится. Циркач, ты у нас ученый, ну-ка глянь, чего тут наворочено.

Циркач протиснулся в небольшую рубку на носу судна. Приборная доска пестрела от обилия панелей и циферблатов. Быстрее всего инженер разобрался с управлением двигателей. Большой зеленый индикатор — похоже, радар. Рация. Какие-то навигационные приборы. Восхищенно покачал головой:

— Не техника — мечта. А радиоэлектроника, как на военном корабле.

— Управлять сможешь? — практичного Седого интересовали более прозаические вопросы.

— Двигатели запустить смогу, а насчет остального… — Циркач пожал плечами. — Разбираться надо.

— По пути разберешься. Главное, заставить этот кораблик плыть, карта у нас есть. Где находимся, знаем. Это, слава Богу, не море, не заблудимся. Хватило бы горючки дойти куда надо, а потом с этой электроникой пусть рыбы разбираются.

— Ты что, шеф, это все потом бросить собираешься? — завопил Шнорхель.

— Ты что же, думаешь, тебе всем этим дадут спокойно пользоваться? Ты кто? Вор. Не депутат, не мэр, не новый русский. И жить должен, как вор. А на таких штуках наш брат только в Америке кайфует. Выкинь из головы!

— Жа-алко, — протянул Шнорхель.

— Жалко у пчелки, а у нас на хвосте менты, а теперь, возможно, еще и хозяева этой лодочки. Ну-ка, давай пошарим тут везде. Посмотрим, чего у них тут.

Пока Циркач изучал управление, Седой и Шнорхель рылись в рундуках и нишах. Седой нашел запас продовольствия.

— С питанием у них все о'кей. — Вожак удовлетворенно щелкнул ногтем по этикетке найденной бутылки виски. — Не туфта какая-нибудь. С комфортом ребята путешествуют.

Шнорхель вытащил из ящика штурманского столика пачку документации.

— Циркач, на-ка! Может, что нужное найдешь.

Седой потянулся к картам и судовым документам.

— Шеф, ты что, во всем этом петришь? Учился где, что ли?

— Мореходку когда-то закончил, — усмехнулся Седой. — По штурманской части.

— А как же на зоне оказался? У мореходов житуха вроде ничего.

— Много будешь знать, скоро зажмуришься, — огрызнулся вожак.

Шнорхель заржал и продолжил поиски. Он открывал все загашники подряд и вываливал их содержимое на палубу. Вскоре между креслами выросла приличная куча имущества. Под спасательными поясами нашел продолговатый металлический ящик. Водрузил его поверх всего барахла и отщелкнул замки. Внутри на черном поролоне матово поблескивала снайперская винтовка. Вытащив трофей на свет, Шнорхель восхищенно прищелкнул языком. Потянул на себя затвор, посмотрел на казенник, взвесил оружие на вытянутой руке и заглянул в окуляр прицела.

— Шеф, глянь, что нашел.

Седой оглянулся и протянул руку.

— Дай-ка сюда, пока ты никого не подстрелил.

Шнорхель с сожалением протянул винтовку вожаку прикладом вперед.

— Жалко, что патрон всего один, магазина нет. А так хорошая игрушка.

— Игрушка? — переспросил Седой, загадочно улыбаясь. — Этими игрушками профессионалы работают, поэтому и магазина нет. Им второй выстрел обычно не нужен.

Седой ласково провел рукой по ложу.

— Зато есть регулируемые противовесы установки баланса. Прицел — не просто оптика, вот разъем для провода. С электроникой!