Ракетчик - Козлов Константин. Страница 39

— Куда уж понятней.

— Вот и ладно. А теперь будем собираться.

Давыдов усадил арестанта на носу и для пущей надежности привязал к буксирному кольцу. Не обращая внимания на обиженную мину пленника и полностью игнорируя протест по поводу недоверия, он приступил к сборам. Уж если кому и следовало обижаться, так это Давыдову. Собирать особо было нечего. Анатолий уложил на дно баркаса три пенала с ракетами, а четвертый установил вертикально. Капитана мучили приступы кашля, но он упрямо таскал в лодку все, что не хотел оставлять на берегу. Пленный, молча, но с интересом наблюдавший за этими манипуляциями, наконец не выдержал:

— Если ты из этой штуки стрельнешь, то мы потонем к чертям собачьим.

— Ничего, я плаваю хорошо, зато твои дружки не помешают мне принимать водные процедуры.

Поверх вещей Давыдов бережно уложил футляр с прибором и «дипломат» с вешдоками. Все оружие перетащил на корму. Пленный, комментировавший действия Анатолия, вдруг замолчал. Давыдов заправил бак двигателя и присел на корме, прикидывая предстоящий маршрут.

— Слышь, Анатолий, — сказал Петр внезапно осипшим голосом.

— Весь внимание, — отозвался Давыдов, не отрываясь от карты.

Но пленный умолк. Давыдов поднял глаза.

— Переверни, пожалуйста, вон того, справа, лицом вверх.

— Делать мне больше нечего. — Давыдов заподозрил, что Прокофьев что-то замышляет и ему нужно, чтобы капитан оказался на берегу.

— Мне кажется, я его узнал.

— Я уже поверил, ага! Это ж как в ряды спецслужб заключенные попали? Или ты меня будешь уверять, что это такая маскировка? Я на берег, а ты…

— Я же связан, ну автомат возьми! Куда я денусь? Переверни, а?

— Перебьешься.

— Переверни, а то я никуда не поеду.

— Это ж каким образом?! На ходу спрыгнешь? — развеселился Давыдов.

— Я тебя прошу.

В лице пленного было что-то странное. Хмыкнув, Давыдов полез через борт, но автомат все-таки прихватил с собой. Нашел на берегу подходящую корягу, зацепил труп за ворот куртки и приволок его поближе к пленному.

— Ну и?

— Это не преступники.

— Это уж как сказать. — Анатолий радовался скорому отъезду и был не прочь поиронизировать.

— Я не в том смысле, — мотнул головой Прокофьев. — Они не из заключения.

— Расконвоированные? — предположил Давыдов. — Их, должно быть, к рыбакам назначили бурлаками. Умаялись бедные, вот и померли с натуги. Хватит мне лапшу вешать…

— Это наши люди.

Давыдов заржал. Стоял, согнувшись от хохота, и сам себе удивлялся. На берегу и в лесу с десяток трупов, а ему ничего, очень даже весело. Верно говорил дед, дошедший до Берлина: на войне сначала меняется психика, а уж потом сознание. Отсмеявшись, Анатолий спросил:

— Вы что? Налет на колонию собрались устраивать?

— Я серьезно, это наши.

— Да?

— Я серьезно, это парни из соседней группы. Я не знаю, чем они тут занимались, но здесь они точно не могли оказаться. Происходит что-то серьезное.

— Знаешь, я это понял, как только оказался в падающем аэроплане, — вновь рассмеялся Давыдов.

— Ты не понял, вокруг этого места…

— Не понял.

— Не могу объяснить, но что-то не так. Вмешался кто-то посторонний.

— Кто вмешался, во что? Кто вы такие, в конце концов? Хватит, отчаливаем.

— Похорони их.

— Чего-о-о?!! — взревел Давыдов. — Мой друг, ты, по-моему, забываешься…

— Хоть этих двоих. — Пленник кивками показал, кого именно он имеет в виду. — Третьего можешь бросить, он из новых.

— Не понял.

— Обещаю, если ты этих двоих… я все расскажу.

Давыдов, чертыхаясь, забросал тела покойников кусками дюраля и засыпал их камнями.

— Того в лесу тоже прикажете? С воинскими почестями? Салют давать?

— Он тоже из новых.

Давыдов взобрался в лодку, запустил мотор и направил лодку к выходу из бухты. Вдоль левого борта медленно проплыл остов самолета. Лодка тяжело резала носом встречные волны. Против ожидания, управлять ею было совсем не сложно. Обернувшись к фигуре на передней скамье, капитан, он же штурман, Анатолий Давыдов рявкнул:

— Давай, начинай.

— С чего бы начать?..

— А я откуда знаю?

— Да это я так, себе. Риторический вопрос. История-то длинная.

— У нас достаточно времени. — Давыдов поднял воротник, спасаясь от начинающегося дождика. Его снова зазнобило, голова болела. — Валяй по порядку, что ли…

— Ну, начинал я свою службу после училища в комитете. Получил назначение…

Лодка медленно уходила от берега. Могучие сосны качали ей вслед своими лапами.

На западе посветлело. Казалось, солнце где-то рядом. Но у него еще не хватает сил, чтобы пробиться сквозь непогоду.

Глава 25.

И «БЕРЕГ СКЕЛЕТОВ».

Вылетели они действительно первым бортом. Как только появилось мало-мальски пригодное для полетов окно, им тут же дали «добро» на взлет. Из следственной группы отправились Медведев и Зубров. Воробьева срочно вызвало начальство. Что-то у них там случилось. В салоне свободных мест не было, вместе с ними летели доктора. Медики отряда спасателей были готовы оказывать помощь в любых условиях, даже если для этого необходимо спускаться к пострадавшему на парашюте. Следом поднялась в небо еще одна машина, в ней, как сардинки в банке, томились вооруженцы и спецы по безопасности полетов. Перелет занял чуть больше часа. В районе посадки погода вовсю разгулялась. Похоже, природа наконец-то вспомнила о предстоящем лете. Белеющий остов самолета нашли быстро. Летчики виртуозно совершили посадку на берег между урезом воды и низкими дюнами. Странно, но никто их не встречал.

Больше всего работы оказалось у медиков. Пока не прибыла команда судмедэкспертов, следователям пришлось пользоваться их услугами. Место аварии таило массу загадок и неожиданностей. То, что комплекса на борту нет, стало ясно практически сразу, как и то, что самолет уже после посадки кем-то взорван. Но все остальное было сумбурным калейдоскопом тайн. Сказать по совести, непонятным было абсолютно все. Медведев взял блокнот и принялся черкать кружки и прямоугольники с вопросами и пометками.

Самым главным был вопрос: куда делись люди, передавшие сигнал о помощи? Ведь похоронил же кто-то экипаж и пассажиров в коробках от ракет? Офицеры из службы РАВ назвали их пеналами. «Хорошо, пусть будут пеналы». Кто-то похоронил тела двух, судя по всему, сбежавших заключенных. Зубров сейчас пытался связаться по радио с начальством и по номерам установить личность зеков. «Как они сюда попали? Почему труп одного из членов экипажа совсем свежий? Почему двое зеков похоронены, а третий нет?» Работу облегчало то, что на крышках «гробов» кто-то нацарапал имена и фамилии погибших, их должности и номера воинских частей. На крышке пенала с телом «свежего», по утверждению медиков, покойника, в отличие от остальных, у которых значилось «Погиб при взрыве мины на борту», было нацарапано: «Убит чистильщиками-ликвидаторами». Значит, взрыв все же был, но что за ликвидаторы? Те, что потом взорвали самолет? Один из вертолетов подняли для облета местности. Вернувшись, он прибавил вопросов. Совсем рядом с местом аварии транспортника, буквально за соседним бугром, летчик обнаружил обломки неизвестного вертолета. Медведев с Зубровым пошли туда. Первыми поляну обследовали вооруженцы — нет ли взрывоопасных предметов. Затем местом крушения занялись следователи. Было похоже, что до них тут уже кто-то побывал.

Двое офицеров отдела РАВ пошептались в стороне, потом один из них подошел к Медведеву:

— Знаете, похоже, это «Акинак».

— Уверены? — встрепенулся майор.

— На девяносто процентов.

— А остальные десять?

— Страховка. И пенал с одним летуном свежий.

— То есть?

— Из него недавно стреляли. Сгоревшим топливом пахнет, и вот, — офицер показал выпачканную в саже ладонь — я по крышке провел — сажа свежая.

— Тогда вся наша версия летит к черту. Мы думали, что комплекса тут нет.

— Тут, видите ли, в чем дело. Комплекса может и не быть. Для стрельбы этими ракетами совсем не обязательно развертывать «Акинак» целиком. Да и на месте развертывания должны остаться следы, а здесь — ничего подобного. Я все кругом осмотрел.