Секрет для ракетчика - Козлов Константин. Страница 48

Давыдов и Байт быстро перетащили треногу с лазером и приемным элементом на три метра в сторону. Следящий за ними спец изобразил сложенной в ковшик ладонью движение уха сторожевой собаки, когда та к чему-то прислушивается. Давыдов осторожно покрутил регулировку юстировки устройства.

— Нет ни хрена. Слышно только, как вентиляция молотит. Наверное, они с другой стороны.

Последовали лихорадочное свертывание и новый общеукрепляющий кросс по пересеченной местности. Теперь Давыдов просек, почему бег, столь не любимый им в академии, является в программе подготовки спецслужб обязательной дисциплиной. Ладно, хоть бежал он наравне со всеми, этому его в ВАС [20] все-таки научили. «Новое место» снова оказалось неудачным. С этой стороны здания находилось окошко оператора БПРМ, было слышно, как он звонит куда-то по телефону и уточняет график включения средств на следующие сутки. После очередного марш-броска все просто попадали на землю. Анатолий мысленно посочувствовал спецу, которому вместо передышки предстояло работать. С этой стороны домика было сразу три окна. Для прослушки выбрали среднее. ФСБ-пшик настроил оборудование, и почти сразу поднял ладонь вверх:

— Есть! Врубаю запись, — он включил магнитофон и вывел разговор в комнате на небольшой динамик. Двоих из говоривших Давыдов узнал, это были Салий и Рязанов. Правда, говорили они мало, чаще отвечали на вопросы. А третьего майор для себя окрестил «Главный» из-за начальственных ноток в голосе. Несомненно, это был обладатель штанов с лампасами. Удалось услышать следующее:

— … А что вы, голубчики, хотели? На елку влезть и задницу не занозить? Это ваш подопечный по лесам носится, а не мой! (Главный).

— Срок слишком маленький, до двадцать пятого можем не успеть. И потом, этих подчиненных просто не должно было быть, мы же просили. (Салий).

— Я их сюда не назначал, это кадровики облажались, развели демократию в конторе. А срок конечный, никаких отсрочек. Двадцать пятого «Горыныч» уходит, и с ним должно быть отправлено все. Здесь ничего не должно остаться, включая его наработки. (Главный).

— Техдокументацию по проекту уничтожить будет не так просто. (Рязанов).

— Это не ваша забота. Проект мы закроем, документацию, пока идет следствие, отовсюду изымем, потом спустим дело на тормозах, и бумаги частью уничтожатся, а частью окажутся в архиве на таком дне, откуда их раньше чем через полвека никто не достанет. Ваш отход спланирован? (Главный).

— Сразу же после отправки изделия. (Салий).

— Докладывайте мне по обычному каналу после того, как закончите переправку изделия, и по греческой линии — после того, как доберетесь доместа. На этом все до двадцать четвертого находятся в профилактории и носа, слышите, носа оттуда не высовывать! Экипаж готов? (Главный).

— В норме. (А вот этот голосок подозрительно знаком, уж не инженер ли из экипажа? Среди приехавших его не было. Ждал здесь, в домике? Значит, остальные тоже где-то здесь? Где?)

— Все, — прокомментировал спец. — Расходятся. Слышно, как дверью хлопают. Сообщайте результаты нашим, и можно паковать чемоданы.

— Погоди-ка, уж больно обширное у этого объекта антенное поле, — заинтересованно произнес Давыдов, — и спутниковой станции в этом домике явно делать нечего. Компаса ни у кого нет?

— Держи, — протянул ему Кондратов плоскую оранжевую коробочку.

— Спасибо. Нужно на всякий случай азимуты снять. Может, по ним удастся и корреспондента вычислить.

На обратном пути нести аккумулятор выпало Давыдову. До самого места погрузки на машину.

Повторное прослушивание записи происходило все в том же классе. Кроме участников рейда присутствовали еще Терехов, Медведев и уже знакомый Давыдову по совместной помывке в бане работник прокуратуры.

— Вот, зараза, с этими перебежками пропустили все мероприятие, — ругнулся Кондратов.

— Ничего, — успокоил его ФСБ-шник, — теперь у нас есть срок. Плохо, что мы не знаем, откуда и как пойдет изделие, ведь на аэродроме фирмы вы его нигде не обнаружили?

— Увы, — командир группы покачал головой. — Если только в мастерских, или еще где-нибудь.

— Это вряд ли, — не согласился Хруничев. — В мастерских постоянно кто-то работает, появляются заказчики, смотрят, как проходит ремонт их техники. Не станут они его вытаскивать на глаза такому количеству народа.

— Постойте, а свалка у них есть? — вскочил с места Давыдов.

— Какая еще свалка?

— Место, где они держат старую технику, списанные машины, ну там, где их разбирают перед тем, как отправить на металлолом?

— Что-то такое быть должно, а? — одобрительно усмехнулся полковник. — Остатки «лжептеродактиля» они откуда-то же взяли.

— Нужно туда смотаться, — предложил Давыдов.

— Не нужно, — успокоил его Кондратов. — Там сейчас Птах и Сом, связь с ними есть, мы их перенацелим.

— Отлично, — потер руки юрист. — Еще бы найти этот профилакторий тайный.

— Уже нашли, — сообщил Медведев. — Оба клиента там. Мы машину проследили после ее выезда с территории фирмы. Это граждане Латвии, фамилии они себе, правда, оставили славянские: Серов и Жмуренко. Теперь ведь для того, чтобы сделаться иностранцем, не нужна иммиграция в Израиль или Штаты. Достаточно заполучить паспорт любой из бывших союзных республик. Кстати, супруга господина Рязанова сошла с борта теплохода, совершавшего круиз по Средиземноморью, именно в Израиле. А вчера рейсом на Афины вылетела и гражданка Салий с детьми.

— Пошло дело, — заметил юрист. — Не рановато они родственников эвакуируют?

— В самый раз. Им же нужно руки себе развязать.

— А как обстоят дела с собственностью?

— Пока без изменений, но им вовсе незачем что-либо продавать. Имуществом в России можно владеть и находясь за границей.

— А как узнали новые фамилии моего начальства? — полюбопытствовал Давыдов.

— Да элементарно. Попросили ГАИ-шников у всех проверить документы, и все дела.

Следующим утром Кондратов занес в комнату Давыдова два снимка, на обоих был изображен «Ка-27». Разведчик произнес одно только слово:

— Он?

Давыдов взял снимки и внимательно их рассмотрел. Сомнений не было. Он вернул фотографии Кондратову и кивнул:

— Он самый.

ГЛАВА 22. ОХОТА НАЧИНАЕТСЯ

Дальше разработкой операции занималась прокуратура. С точки зрения Давыдова нужно было сразу брать всех, но кому-то наверху, видимо, нужно было проделать все это с шиком, с кинокамерами и ОМОН-овцами в пятнистых комбинезонах и с масками на лицах. Захват «свалки» был поручен группе физической безопасности сотрудников налоговой полиции. «Ватаге» Кондратова, усиленной четверкой разведчиков из соседней группы, был «нарезан» арест Салия и Рязанова. Задержание планировалось провести утром двадцать четвертого. А покамест за обоими клиентами пансионата было установлено круглосуточное наблюдение, которое, впрочем, ничего не дало. Поднадзорные вели себя смирно, как и положено добропорядочным гражданам, занятым поправкой здоровья, никуда не ездили, никому не звонили, кушали таблетки, принимали солнечные ванны и занимались водными процедурами только в акватории, ограниченной буйками ОСВОДа. Им тоже никто не звонил. Исходя из этого, в штабе операции предположили, что оба накануне спланированной переброски «изделия» должны будут выдвинуться на аэродром фирмы. Было логично предположить, что взлететь «Птеродактиль» может и со свалки, производственная площадь стоянки отработавшей свое авиатехники это сделать позволяла, а управлять изделием будут, скорее всего, с СКП аэродрома. Не станут же они мобильный узел связи и радиотехнического обеспечения развертывать. Тем более, что из района аэродрома вертолет должен только взлететь, а сядет он где-то в другом месте. Совсем неплохо было бы узнать, в каком, но как назло, оба Давыдовских начальника о предстоящей операции между собой не говорили. Терехов и Медведев считали: Салий и Рязанов должны обязательно убедиться в том, что вертолет благополучно ушел. Давыдов с этим был согласен. Двадцать второго вечером на «свалку» прибыл авиационный заправщик. По данным группы наблюдения, возле «Птеродактиля» долго суетились люди со шлангами. Двадцать третьего по решению кого-то из штаба операции наблюдение со «свалки» сняли, чтобы «не спугнуть дичь». Утром должно было решиться все.