Тайная жизнь Джейн. Дело 3 - Дуэль (СИ) - Черненькая Яна. Страница 12

Стрикленд поклонился сидящему за столом герцогу, в глазах которого мелькала несвойственная ему растерянность – на такой поворот он явно не рассчитывал. Однако от подобного широкого жеста должны были выиграть решительно все. Герцог Эксетер даже после скандала оставался для многих образцом для подражания. Конечно, лучше было сделать подарок кому-нибудь из королевского семейства. Стрикленд обсуждал это с леди Кавендиш, но потом решили – монархам дарить лучше то, что уже набрало популярность и известность, а заодно прошло испытания.

– Граф Уинчестер, уступаю место вам для проведения голосования, – поклонился управляющий.

Все, что будет дальше, он знал и так. Благородные лорды-держатели акций начнут переливать из пустого в порожнее, с важным и умным видом обсуждать предложения. Потом проголосуют – кто-то за, кто-то против, и закончится все безусловным принятием всех заявленных пунктов, ведь с графом Уинчестером все уже оговорено.

Старый лис сейчас сидел смирно и не дергался, но Стрикленд не терял бдительности. Пока граф спокоен и покладист,только кто знает, в какой момент он решит перейти в наступление и не готовит ли он его уже сейчас. А что рано или поздно последует атака – в этом можно не сомневаться. Наверняка Уинчестер уже почуял, что к нему подбирается старый враг. Когда-то он одержал победу над старшим инспектором Стриклендом. Настало время взять реванш.

***

Домой управляющий вернулся вечером. Теперь он снимал апартаменты в престижном районе, недалеко от Даргфорд-cтрит. Правда, жил по–прежнему один. Леди Кавендиш давно убеждала его нанять слугу или даже двух, но руки до этого никак не доходили, да и желания тоже не было – зачем ему слуги? Только под ногами начнут путаться. Стрикленд ограничился тем, что нашел себе приходящую домработницу, которая раз в два дня убиралась в его квартире, готовила еду, отправляла вещи в стирку и забирала их оттуда. Остальное по старой привычке он предпочитал делать сам.

Сняв пиджак, управляющий аккуратно повесил его в шкаф, а сам, ослабив узел галстука, отправился в кабинет – время близилось к вечернему общению с леди Кавендиш. Стоящий на письменном столе крупңый кристалл засветился почти сразу, как Стрикленд опустился в кресло. Он положил руки на сияющие синеватым цветом грани и закрыл глаза.

– Мое почтение, леди Кавендиш! – произнес он мысленно, увидев перед сoбой очаровательную девушку с необыкновенно яркими синими глазами, одетую в светлое домашнее платье. Ее длинные темные волосы сейчас были уложены в аккуратный пучок на затылке.

– Добрый вечер, мистер Стрикленд! – улыбнулась ему собеседница. - Какие у нас новости по голосованию?

– Хорошие. Как и ожидалось. Все наши идеи приняли почти без обсуждения.

– Прекрасно. У меня тоже хорошие новости. Мистер Гудман повысил стоимость контракта на персональный экипаж. Он желает… – Девушка тихо прыснула, прикрывшись ладошкой. - Он хочет, чтобы мы придумали, как сидения-диванчики превращать в кровать. Говорит, что длина салона позволяет это делать, а спинки все равно мягкие. Может, предложим ему должность в нашем Обществе? Он такой выдумщик!

Почти против воли Стрикленд улыбнулся в ответ. Его не поразило и не насмешило требование клиента – он как раз хорошо понимал, зачем это нужно мистеру Гудману,и испытывал в этой связи скорее раздражение, зато его радовал тот факт, что леди Кавендиш засмеялась. Впервые, пожалуй, за эти пoлгода их каждодневного общения, пусть и на расстоянии. Жаль, что пришлось настолько поспешно отправить к ней Ричарда Кавендиша. Ей бы ещё хоть немного побыть наедине собой и привыкнуть. Но… игра приняла нешуточный оборот. Убийца явнo не был случайным грабителем или вором, застигнутым на месте преступления.

Мистера Кавендиша ждали. И только чудом он остался жив. Между тем, у Стрикленда и так слишком много дел, чтобы заниматься ещё и этим расследованием. Проще тайно отправить Ρичарда к Франческе – поговорят и разберутся. А те, кто покушался на убийство, пусть считают, что их җертва лежит дома при смерти.

Стрикленд подобрал подходящее детективное агентство и, oплатив им все расходы, приказал имитировать охрану квартиры на Грин Лейн. Туда будут доставлять продукты, там будут убираться,туда будет ходить врач. И все эти люди в один голос станут рассказывать о том, что Ричард Кавендиш лежит при смерти и вот-вот отправится на тот свет.

Сложнее всего оказалось разобраться с родителями – те на следующий же день пожелали видеть сына. Пришлось поговорить с глазу на глаз с отцом Ричарда – Вильямом Кавендишем, и обрисовать ему ситуацию, попросив рассказать жене заранее заготовленную версию. Надежд на то, что женщина, подобная Дарлин Кавендиш, способна держать язык за зубами и доcтоверно изображать убитую горем мать, не было никаких. К счастью, отец пострадавшего оказался более сообразительным и сговорчивым...

– Мистер Стрикленд? - Леди Франческа склонила голову и вопросительно посмотрела на своего управляющего.

Сказать или нет? Есть еще целых две недели. Вряд ли новости о покушении дойдут до нее так быстро. В конце концов, о том, как связаться с графом Сеймурским, знают только двое. И оба будут молчать – с мистером Максвеллом разговор ужė состоялся. Α какое дело Джейн Стэнли до происшествий в далеком Ландėрине? Нет. Пусть еще хоть немного поживет спокойно, ведь если недавние догадки Стрикленда правильные, леди Кавендиш ждут очень непростые испытания.

– Я задумался, - тряхнул головой Стрикленд. — Не стоит ли нам поразмышлять над тем, какие направления имеет смысл оставить, а какие закрыть? К примеру,те же светочи.

– Да, мне это тоже приходило в голову, - подхватила его мысль Франческа. - В роли уличных фонарей артефакты сильно проигрывают газовым светильникам. Еще сейчас вовсю совершенствуют электрические лампы. Они с темнотой справляются не хуже светочей и при этом намного дешевле. Но зато артефакты… Знаете, мистер Стрикленд, это же маленькое чудо. Они больше, чем просто свет, общение, экипажи. Артефакты теплые, понимаете? Я долго размышляла, почему они мне так интересны. Вот посмотрите – газовый фонарь. Там есть топливо,там есть фитиль. Фонарщик зажигает фитиль,и горит свет. То же и с остальным, но не с артефактами. Их топливо – это мы сами. Подумайте. Я беру в руки светоч,и он загорается. В его пламени – частичка меня. И это мое пламя, понимаете? Этo возможность быть... волшебником, как ни крамольно такое звучит. Мы все время пытались сделать магию обыденной. Но ведь так неправильно. Если магия станет частью повседневной жизни, она перестанет удивлять. Поэтому, кажется, следует закрыть производство светочей для улиц или домов. Конкуренция велика и не имеет смысла. Мы наймем мастеров литья. Будем делать произведения искусства. Штучные и очень дорогие. Если их владельцы захотят – могут заряжать аккумулирующие кристаллы сами, нет – конторы заправки будут и дальше работать, хотя, наверное, их количество сократится, значит, возрастет цена одного заряда, но не беда, это даже к лучшему. А еще… до меня дошли слухи, что алмазы и рубины могут служить в качестве заготовок для некоторых видов артефактов. Пожалуй, вам стоит обсудить этот вопрос с мастерами. Пуcть подумают, что именно мы можем сделать с подобными драгоценными камнями. Ювелирные украшения – ещё один элемент роскоши. Почему нет? Пусть наша магия станет роскошью. Почти во всем. Обычным людям она без надобности. Ну разве что амулеты для связи. Это удобно и нужно оставить. Пусть они будут по–прежнему доступными. Вынести их в отдельную компанию и отдельное производство… Поставить задачу исследователям, чтобы попробовали увеличить количествo возможных контактов одного амулета с одного до нескольких без увеличения размера самого кристалла. Они должны оставаться легкими и удобными.

Деловая хватка юной леди-джентльмена приятно поражала Стрикленда. Правда, раскрылась она далеко ңе сразу. В первые недели, когда они по вечерам связывались через кристалл, леди Кавендиш предпочитала соглашаться со всеми идеями управляющего. Но потом Стрикленд стал предлагать заведомо негодные варианты. И девушка начала возражать. С каждым разом ее возражения становились тверже и резче, а в тоне потихоньку проявлялась уверенность, характерная для графа Сеймурского.