Самый разыскиваемый вампир(ЛП) - Сэндс Линси. Страница 50

Дивина застыла, настороженно глядя на него: – Моя семья? Я рассказывала тебе о своей семье.

– Да, но ... – помолчав, он наклонился вперед и сказал: – Дивина, Баша, которую ищет Люциан, – мать Леониуса Ливия.

– Его мать? – спросила она, вздрогнув. – Я не думала, что она жива. Я думала, она умерла задолго до него. – А потом с внезапной тревогой Дивина спросила: – Он мертв, не так ли? Мне сказали, что он умер во время войны бессмертных без клыков.

– Леониус Ливий I мертв, – заверил ее Марк, заметив, как она побледнела. – Я говорю о Леониусе Ливии втором.

Она побледнела, как от пощечины. – Есть еще один?

– Да, – сказал он мягко, обеспокоенный ее очевидным расстройством. – Очевидно, один из сыновей сбежал во время войны бессмертных без клыков. Его глаза сузились, когда она внезапно перестала дышать.

– Значит, один из его сыновей выжил, а вы называете его Леониусом Ливием вторым, – с горечью произнесла она. Прежде чем Маркус успел ответить, она резко спросила: – Потому что он сын своего отца?

– Нет, потому что так он себя называет, – терпеливо объяснил Марк. – Он называет себя Леониусом Ливий II и всех своих сыновей тоже назвал Леониусами. Но они идут по номерам. По крайней мере, Леониус двадцать первого звали двадцать первым, Леониус тринадцатого – тринадцатым, и остальные, которых поймали охотники, шли по номерам. Кроме Эрни, – добавил он, нахмурившись.

– Эрни? – резко спросила Дивина.

– Еще один его сын, но скорее бессмертный, чем без клыков, – объяснил Марк. – Почему-то его назвали Эрни, а не Леониус ... Возможно, потому, что он был бессмертен, а не лишен клыков, – подумал Марк вслух и, поразмыслив, покачал головой. – В любом случае, я отклонился от темы. Дело в том, что Леониус был схвачен два года назад или около того, и женщина, очевидно, увела его, и эта женщина, по словам Мирабо, похожа на тебя, но со светлыми волосами. А потом Эрни и девушка по имени Ди попали в плен, и от Ди они узнали о блондинке по имени Баша, которая была матерью Лео.

Дивина встала и медленно пошла через комнату.

– Теперь мы знаем, что твоего сына зовут Дамиан, так что ты не можешь быть Башей, матерью Леониуса. И Джеки сказала, что ты на самом деле жертва Леониуса. Но Мирабо сказала, что в твоих мыслях все еще было что-то о том, что ты изгой или разыскиваемая. Так что просто скажи мне, почему ты думаешь, что будешь ... – он резко остановился, почти проглотив язык, когда Дивина внезапно остановилась у кровати, повернулась к нему лицом с расстегнутым халатом и сбросила его с плеч. Все, что Маркус мог сделать, это сидеть и таращиться, когда халат упал на землю и растекся вокруг ее босых ног.

Он сглотнул, открыл рот, чтобы что-то сказать, и снова закрыл, не зная, что именно. О чем они говорили?

Отвернувшись, Дивина забралась на кровать, подползла к ее центру на четвереньках, а затем переместилась на нее, ноги вместе, колени подняты, ступни и ладони на кровати, руки немного назад, удерживая ее вертикально под углом, который поднимал ее грудь в воздух. Речь шла о красивейшей проклятой позе, что он видел, или, может быть, это была просто его женщина. Маркус не знал, что именно, и ему было все равно; не отдавая приказа телу двигаться, он обнаружил, что стоит у кровати.

Разочарование проскользнуло сквозь Маркуса, когда Дивина немедленно переместилась, чтобы сесть на край кровати перед ним, но оно умерло, когда она протянула руку, расстегнула его халат, а затем распахнула его. Его эрекция, возникшая в тот момент, когда ее халат упал, подпрыгнула вверх без тяжелой махровой ткани, которая удерживала ее, и чуть не ткнула ее в глаз. Дивина восприняла это спокойно и просто поймала его в руку.

Маркус глубоко вздохнул, зажмурив глаза, когда ее прохладная рука сомкнулась вокруг его горячего члена. Его глаза снова открылись, и он удивленно хмыкнул, когда ее горячий, влажный рот внезапно сомкнулся вокруг него.

«О боже, нет, – подумал Маркус. Это было слишком, слишком быстро. Он потеряет контроль и ... О, черт», – подумал он, когда его руки потянулись к ее голове, его пальцы запутались в ее высыхающих волосах. Казалось, она точно знала, какое давление нужно оказывать, где нужно щелкнуть языком, когда сосать сильнее, а когда расслабляться. Как будто она была экстрасенсом.

Или спутницей жизни, переживающий то, чем он был вместе с ним, понял Маркус, когда его удовольствие, казалось, росло внутри него волнами, которые накатывали, собирали пар, возвращались, чтобы собрать больше, и снова выкатывались.

Маркус застонал, когда особенно сильная волна страсти накрыла его, и услышал ответный стон Дивины, а затем, когда он достиг и начал падать с края скалы, которую построило их удовольствие, он внезапно остался один. Как будто они снова катались на тарзанке, запряженные в одну упряжку, и когда она потянула за веревку, он внезапно отскочил от нее, выехав один. Маркус инстинктивно попытался остановить свое падение, но не смог, и обнаружил, что беспомощно падает в бездну, где темнота сомкнулась над ним.

Глава 20

Дивина выпрямилась с легким вздохом, а затем остановилась, чтобы рассмотреть мужчину, которого она только что привязала к кровати. Галстуки и рваные джинсы, которые она использовала, чтобы связать Маркуса, долго не продержатся, но они и не должны были продержаться. Она не хотела оставлять его здесь беспомощным до тех пор, пока не прибудет обслуживание номеров, чтобы узнать, почему он не выписался, она просто хотела, чтобы он не последовал за ней слишком быстро, если проснется раньше, чем ожидалось.

К сожалению, она немного не вовремя потеряла сознание. Дивина намеревался попытаться отгородиться от него раньше, но был поглощен страстью, которую она так старательно пробудила в них обоих, и оставил ее на одну-две секунды дольше, чем следовало. Вместо того чтобы оставаться в сознании, как она надеялась, она потеряла сознание вместе с ним. Или, возможно, эта надежда была потеряна с самого начала. У Дивины никогда раньше не было спутника жизни, с которым она могла бы попробовать это, поэтому она не была уверена, что если в последнюю минуту выкинет его из головы, то это предотвратит потерю сознания. К счастью, когда она отключилась вместе с ним, то проснулась первой. Вот почему она привязала его к кровати.

Повернувшись, она подошла к сумкам, которые Маркус привез из поездки по магазинам, и снова просмотрела на их. Однажды она уже прошлась по ним в поисках чего-нибудь, чем можно было бы его связать; теперь Дивина отправилась на поиски чистой одежды. Она заметила, что он купил им обоим одежду. Теперь она быстро выбрала джинсы и футболку и натянула их, только чтобы посмотреть на себя с гримасой.

Дивина обычно носила платья. На самом деле, она никогда не носила брюки, поэтому не была уверена, как они должны были сидеть точно, но они определенно не были удобными по сравнению с цыганской одеждой, которую она носила в течение последних ста лет или около того. Джинсы были плотно прилегающие, едва достигнув ее бедра в верхней, или ее ноги в нижней части. Что касается футболки, то с ней была та же проблема: с круглым вырезом, но тесноватым, доходящим до верха джинсов, с рукавами, доходящими до локтей. Если бы она не видела на карнавале молодых женщин в похожих нарядах, то подумала бы, что Маркус по ошибке купил их в детском отделе или еще где-нибудь.

Покачав головой, Дивина посмотрела на сумки, раздумывая, что бы еще надеть, но так же быстро передумала. Она не знала, сколько времени у нее есть, прежде чем он проснется. «Лучше выбраться отсюда, пока можно», – подумала Дивина и направилась к двери.

Она уже почти вышла за дверь, когда вспомнила, что ей понадобятся ключи от внедорожника. Повернувшись, Дивина закрыла дверь и быстро обыскала комнату в поисках ключей Маркуса. Их нигде не было. Она вспомнила, что он был в душе и подумала, что нужно посмотреть в ванной комнате. Его джинсы валялись на полу в ванной, и, быстро обшарив карманы, она обнаружила их в переднем правом кармане.