Клянусь, я твоя (СИ) - Эндри Полина. Страница 15

- Всего один поцелуй. Иначе твоя мама обо всем узнает. Решайся, Ким.

Коридор давит со всех сторон. Стены сужаются, теснят меня, зарывая в жуткой тахикардии.

- Она тебе не поверит, - мой голос доносится глухо, словно я нахожусь в доме и разговариваю с человеком по ту сторону закрытого окна, я понимаю, до чего же это абсурдно. Да что там. Я самой себе не верю.

Стэн небрежно смахивает пальцем по дисплею телефона и протягивает его лицом ко мне.

- Поверит, - уверено и как-то уж слишком зловеще отражается его голос. - И ты хорошо это знаешь.

Картинка расплывается, мне чудится знакомые очертания, и я никак не могу понять, что вижу. А затем она сливается в одно целое.

Мое сердце ухает куда-то вниз, дыхание перехватывает. На всё-про-всё уходит не больше пяти секунд.

Я вижу на фотографии себя и Кейна.

Мы сидим на лавочке, его ладонь закрывает мою, покоясь на его бедре. Он целует меня в макушку, а я прижимаюсь к его плечу, я довольно жмурюсь, подставляя подбородок солнцу, и умиротворенно улыбаюсь.

Фотография немного смазанная, видно, что она сделана исподтишка.

Приступ паники заставляет на время потерять чувство ориентации в пространстве. Мое сердце заходится в жуткой скорости.

Это было вчера. Я отпросилась с физкультуры и пошла на стройку. Мы с Кейном пообедали, а затем больше часа сидели на скамье, нежась в объятиях друг друга.Я закрываю глаза и на миг становлюсь так далеко от всей этой суматохи. Словно чья-то огромная рука схватила меня за шиворот поднесла вверх и натянула, как стрелу на тетиву. Всего один поцелуй.

Прицел. Рука разжимается и я лечу вниз этой стрелой, громко шлепаясь о пол.

Удар. Я представляю боль в глазах Кейна, гнев и отторжение, когда я расскажу это ему. Удар. Я представляю маму, ее бледное лицо и немой шок, когда она узнае́т правду. Удар. Я вижу налитые кровью глаза отца, грозящего убить Кейна.

Удар. Удар. Удар.

Я наклоняюсь ближе, с моих губ срывается непроизвольный вздох, и я медленно приближаюсь к его лицу...

Стэн издает прерывистый вдох и наклоняется в ответ.

Время замирает...

Я останавливаюсь возле его губ, мысли в моей голове на короткий миг ставятся на паузу, а затем я твердо выдаю:

- Я бы не поцеловала тебя, даже если бы ты был единственным парнем на этой планете.

Я не сразу понимаю, что вокруг стало как-то слишком уж тихо. Где-то в недрах школьного коридора звенит глухой звонок. Шум возобновляется и школьники суетливо активизируются, спеша по кабинетам.

Я отстраняюсь, лицо Стэна вытягивается и бледнеет, словно сзади ему воткнули нож между лопаток. Между нас резвой тенью проскальзывает школьник, я быстро наклоняюсь, кое-как запихиваю учебники в сумку и распрямляюсь, бросив последний взгляд на него. Поворачиваюсь и вылетаю на улицу, так и оставив посреди суетливого коридора до глубины души пораженного парня.

Прости, сегодня мы не сможем увидеться. Мне нужно готовиться к экзамену. Не приходи вечером. Извини.

Я быстро набираю сообщение на мобильном, стремительным шагом пересекая школьный двор.

Руки аж трясет. Внутри меня волны гнева набирают силу и с грохотом вливаются в вены, смешиваясь с ледянящим страхом, кровь яростно стучит в висках, ноги громко топают по асфальту, пока меня не перехватывает чья-то рука и дергает к себе, заставив прийти в себя.

– Ким, – в мой кругозор немедленно попадают встревоженные глаза Элайны. – Ким, что произошло? Ты бледная, как смерть.

Я делаю большой глоток воздуха и закрываю глаза, стараясь отвлечь себя от мыслей о бессмысленных угрозах Стэна, но передо мной снова выныривает его перекошенное в оскале лицо, и я бросаю свои неудачные попытки самоконтроля.

Я яростно качаю головой.

– Стэн видел меня с Кейном вместе. Он угрожает рассказать все родителям.

Элайна ахает и резко отпускает мою руку, приложив кончики пальцев к губам. На лице ее отражается смесь шока и растерянности. Я читаю в ее глазах реакцию, еще недавно отражавшуюся в моих:да, ты не ослышалась, это сделал Стэн.

Я задираю голову к небу и выдыхаю облачко полупрозрачного воздуха. Мои губы сами по себе разъезжаются в какой-то бессознательно-мазохистической улыбке.

– А знаешь, плевать. Я просто сбегу с Кейном и они ничего больше не смогут нам сделать.

В ответ тишина. Я отрываю глаза от неба, опускаясь ниже.

Элайна смотрит на меня настороженным взглядом.

– Ким, ты пугаешь меня.

Где-то неподалеку доносится глухой грохот, и какая-то компания школьников разражается какафонией смеха и свиста.

Я качаю головой в яростной беспомощности, издаю раздраженный стон и пинаю ногой брошенный кем-то мяч, тупо уставившись в телефон. Что с этим днем не так?

Я хочу побыть с Элайной.

Я тупо смотрю на отправленное сообщение, как будто это не мои руки его набирали. Мама в сети. И, исходя из ее ответа, это не удивительно.

О, милая, Генри уже подъехал, он только что звонил, сказал что тебя нигде нет.

Меня задержали из-за доклада по экономике.

Конечно, дорогая, отдохни немного. Тебе не мешает немного развеяться перед курсами. Генри отвезет вас, куда скажете.

Мама отвечает так, будто не заметила мою реплику о докладе. Но я хорошо знаю: она все заметила. Наверное, поэтому проявила такое великодушие в виде разрешения на прогулку.

Я сухо усмехаюсь. Очень благосклонно с ее стороны.

А затем на мой телефон падает еще одно сообщение.

Что случилось?

Это от Кейна.

Мое сердце отдает заглушенным ударом в грудь. У меня такое чувство, будто его нашпиговали льдом и оно потеряло пределы чувствительности. Может поэтому я сухо выдаю:

Ничего. У меня завтра экзамен.

Прочитал. Ответа нет. Наверное, так даже лучше...

- Ким! Ты вообще слушаешь, что я говорю?

Мамин голос резонирует так, словно кто-то исподтишка лопнул шариком возле моего уха.

- А? Да...

Папа смотрит на меня искоса, лениво прищурив глаза, в его руках застыла вилка и нож. Он как обычно, в костюме, и с угрюмым выражением лица.

- У тебя все в порядке, дочь? - спрашивает отец.

- Да, папа.

- Что-то ты бледная сегодня, - замечает он. Карие глаза смотрят на меня, словно рентген, так что мне становится не по себе. - У тебя точно все хорошо?

Я мысленно морщусь и опускаю глаза в тарелку, вспоминая, что последний раз ела утром, потому что в школьной столовке на обед была просто отвратительная каша. Хотя, наверное, проблема во мне, потому что я чувствую, что мне кусок в горло не лезет.

Нет, папа, я не в порядке. Сегодня на перемене меня остановил Стэн и угрожал выдать мою тайну. Я не чувствую под ногами привычной твердости, мне страшно и я не знаю, что будет завтра. И я бы сама обо всем тебе рассказала, честно. Я бы прижалась к тебе, заплакала и поговорила с тобой, как дочь со своим отцом.

Но ты не поймёшь.

- Конечно, папа, - я растягиваю губы в улыбке, вот так до обыденности просто. - Я просто плохо спала, на носу экзамены, выпускной, сам понимаешь...

- Хм, ну ладно.

Отец встаёт из-за стола, выдвигая по полу стул.

Ну наконец-то!

Он коротко целует маму, прижимается губами к моей макушке и прощается.

Из моей груди вырывается вздох облегчения, когда родитель уходит, и я ощущаю, что мне стало легче дышать. До чего же абсурдно и иронично. Я встаю, с воспрянувшим энтузиазмом задвигая за собой стул, но тут меня останавливает мамин голос.

- Ким, - мама вздыхает, и я замечаю тень усталости под ее глазами, - я не хотела говорить при отце.

Ее лицо меняется и горло быстро дёргается. Подозрительное чувство бьёт по мне зародышами паники и я на короткую секунду теряюсь. Она кивает на мой стул, но я коротко качаю головой, становясь в закрытую позу. Я надеюсь, что за скрещенными на груди руками не видно, как они начинают дрожать. В моей голове успевает пролететь один за другим варианты, от угроз Стэна до моих прогулов.