Вояджер 3 (СИ) - Карачёв Алексей Александрович. Страница 5

— И что теперь? Свистать всех наверх, срочный аварийный спуск для спасения корфу? — с долей иронии спросил Женька.

— Никакого желания торопиться нет, — ответил я.

— Однако по твоему тону я чувствую явное «но».

— Да, это сигнал SOS. И мы должны помочь. Или хотя бы убедиться, что опоздали.

— Ну начинается, — вздохнул Евгений. — Да они, может, уже как год назад разбились.

— Вот и проверим, — поставил точку я. — А сканирование никуда не убежит, продолжим после возвращения.

— Ладно-ладно, тебя не переубедишь, — согласился Женька. — Вот только сперва всё же сделаем одну вещь.

— Закончим уборку? — Евгений в ответ на этот вопрос только со страдальческим видом закатил глаза.

— Нет, конечно. Мы поищем, где бы стянуть коммутатор для отсека со стазис-капсулами. Как-то, знаешь, приятно иметь надёжный тыл, где можно в случае чего отрастить оторванные вот в таких приключениях конечности.

— Это же заново придётся снимать кучу панелей!

— И что? Я хочу убедиться, что мы хотя бы попытались обеспечить себе прикрытие, прежде чем пуститься в очередную авантюру.

Мне пришлось согласиться. И в самом деле, без стазис-капсул всё закончилось бы ещё на орбите Юпитера во время первой же встречи с «Вояджером». Исправление такой поломки — железный аргумент отложить ненадолго спасательную операцию. Впрочем, я и сам понимал, что, скорее всего, корфу давно мертвы, Аррая — суровая хозяйка. Но против принципов, заложенных ещё на Земле, не попрёшь. Если кто-то в космосе попал в беду, ты должен попытаться помочь. Даже если ты летаешь на рудодобытчике, и даже если у тебя совсем другая программа. Компания будет обязана предоставить тебе права на самостоятельное пилотирование, иначе их самих потом съедят с потрохами.

Надеюсь, что с корфу не будет так, как случилось с последними скандинавскими жителями Гренландии, которые, по историческим меркам, буквально на пару минут разминулись со следующей волной экспансии.

Стоит ли говорить, что ничего подходящего для замены мы не нашли? Унификация и блочное исполнение — это одно, но вариантность исполнения никто не отменял. Коммутатор из отсека для стазис-капсул был немного особенный, выполненный, как бы у нас сказали, по типоразмеру C. И конечно же, все остальные блоки, доступные для «каннибализации», оказались формата A или B. А склада запчастей у нас нет. Точнее, он когда-то был, но оборудование из него кто-то сначала обработал молотком, а потом ребята с «Аресты» постарались избавить нас от образовавшегося мусора.

Возможно, будь рядом живой специалист-арраяр, то достать нужный коммутатор из совсем недр корабля, куда доступ обычным пользователям заказан, было бы легко и просто. Но как известно, сослагательное наклонение возможно лишь в художественной литературе, да в альтернативной истории.

Поэтому полагаться теперь придётся на защиту арраярских скафандров военного образца, благо парочку таких мы добыли на «Веясанриве». По характеристикам они превосходили стандартные исследовательские примерно в два раза, при этом внешне выглядели абсолютно идентично. Что вызывало законные сомнения: не просто ли в прошивке дело? Но даже если и так, то сакральный смысл подобного деления мне лично был не слишком понятен. И объяснить давно некому, а напридумывать без достоверных сведений можно всякое: от боязни бунта, когда какой-нибудь взбесившийся инженер вдруг захочет поуправлять дредноутом, до банальной сортировки на производстве, где предназначение модели зависело от достигнутых при тестировании значений определённых характеристик.

— Ты заряд своего скафандра проверил? — спросил я Женьку, перед тем как начать снижение. — Не хотелось бы повторения ситуации с гранатомётом в твоём подземном городе.

— Да, сто процентов, — буркнул Евгений. — Я же его на подзарядку поставил перед тем, как спать завалиться. Ты сам-то не забыл?

— Что-то я тебя не видел вчера в техническом отсеке.

— Так я нашёл розетку у себя в каюте, — пояснил Евгений. — И в твоей должна быть. Как вернёмся, покажу.

Пристёгиваться или ещё как-то заботиться о безопасности необходимости не было. С работающими мощными гравикомпенсаторами корабля и при почти полных баках посадка превращалась в одно удовольствие. Раньше говорили, что взлететь — это ещё полдела, ты попробуй пережить приземление! Мы же спокойно смотрели, как на открытом на весь доступный объём голографическом экране неспешно приближалась поверхность Арраи.

Точку приземления выбрали с учётом прошлого опыта: заранее тщательно прошлись сканером по территории вокруг аварийного маячка в поисках проблемных подземных пустот и ничего особо угрожающего кораблю не нашли. Вполне себе утрамбованный временем грунт, совсем непохожий на тот многослойный пирог военного завода. Корабль провалиться не должен.

Посадка прошла как-то буднично. Даже не верится, что за нами никто не гонится, не надо изображать из себя космических ковбоев, и нет необходимости опасаться очередной каверзы Менаха Самерха. Можно спокойно заняться исследованиями тайн Вселенной. Правда, сперва неплохо бы починить прыжковый двигатель и стазис-капсулы. Но не может же быть, чтобы мы не нашли на планете запасные части? Отыщем обязательно, вот только разберёмся с аварийным маячком.

Мы сели на безопасном расстоянии от предполагаемого места гибели «Ускользающего». Я посчитал, что трёхсот метров будет достаточно. Больше нет особой необходимости, ближе при такой плохой видимости тоже. Сканеры, к сожалению, чёткой картинки показать не могли. Придётся действовать старым дедовским способом — прогуляться пешком, благо блуждать при наличии направления на маяк нет никакой необходимости.

— Давненько не виделись! — высказался Женька, едва открылась дверь шлюза, и в силовой кокон скафандра ударил порыв ветра. — Ты совсем не изменилась с нашей последней встречи.

— А ты хотел, чтобы тут яблони зацвели?

— Было бы неплохо, — ответил Евгений, поправил висящую за спиной арраярскую винтовку и вышел из корабля.

Планета встретила нас привычной по предыдущему посещению пыльной бурей. Не слишком сильной, ветер не сбивал с ног и даже не особо заставлял прилагать усилия на его преодоление, но достаточно плотной, чтобы небо и сферу из обломков не было видно. Да и впереди уже метров через сто ничего, кроме стены песка, разглядеть не представлялось возможным. Впрочем, это не Юпитер, здесь бури не длятся столетиями. Вполне возможно, уже через полчаса ветер уляжется и перед нами предстанет во всей красе унылый пейзаж Арраи.

Отсутствие нормальной видимости ничуть не помешало мне определить направление к кораблю корфу. На любой местности легко ориентироваться, если данные с тактического модуля можно напрямую транслировать на виртуальный экран скафандра. Я только молча махнул рукой Женьке, призывая следовать за собой. Поиск «детей капитана Гранта» начался.

Следовать тридцать седьмой параллели долго не потребовалось: останки корабля мы увидели, едва пройдя метров двести.

— Нехило его так приложило, — присвистнул Женька и посмотрел на небо, откуда когда-то мог прилететь «подарочек» для корфу, но не нашёл там ничего, кроме мутной взвеси из поднятой ветром пыли.

«Ускользающий» был разорван попаданием чего-то тяжёлого и невероятно быстрого. По противоположным краям почти полностью засыпанной воронки высились вздыбившиеся нос и корма. А где-то там, под толщей песка, лежала центральная часть и виновник торжества, если от них, конечно, хоть что-нибудь осталось.

— Удивительно, что здесь вообще кто-то выжил и включил маячок, — заметил я.

— А разве оно не должно сработать автоматически?

— Нет, сигнал идёт от какого-то индивидуального передатчика, оттого и уровень такой слабый.

— А может, просто песком засыпало? — Евгений показал на воронку. — Вон сколько намело.

— Нет, идентификатор в сообщении не похож на корабельный, хотя сам корабль там упоминается, — пояснил я. — Давай лучше в обломках поищем.

— Э, не, — замотал головой Женька. — Я туда не полезу, скафандры у нас крепкие, но быть заваленным под тоннами железа не хочется. Да и сам видишь, катастрофа произошла давно, все уже умерли. Рисковать незачем.