Наследница проклятого острова 2 (СИ) - Муратова Ульяна. Страница 5

Только одно письмо и одна клятва.

— И с тех пор ты решила просто закрыться? Не вступать ни в какие отношения, чтобы тебя никто не мог предать? Это глупо, Вета! — горячо заговорил проклятийник, ловя мой взгляд. — Если тебя обманул один, это не значит, что так поступит каждый!

— Сенда, не начинай! Мы же уже говорили об этом.

— У меня есть имя. Атзелар. Лар.

— Прости, Лар. Но Ярц тут ни при чём. Дело не в нём, — попыталась я убедить друга, но он уже поймал попутный ветер.

— Нет, Вета. Ты закрыта. Ты ничего толком не рассказываешь о прошлом, избегаешь близости, вечно начеку. Он ранил тебя куда сильнее, чем ты хочешь показать.

— Лар, дело правда не в нём…

— Тогда в чём? Я уже два года пытаюсь найти к тебе подход, но словно бьюсь в закрытую дверь.

Его красивое, залитое золотым светом лицо вдруг стало очень серьёзным.

— Лар, о чём ты? Ты нашёл ко мне подход, и мы прекрасные друзья… — начала я.

— Мне этого мало, — перебил Сенда. — Я хочу, чтобы ты стала моей арданой, Вета. Каскарр, у меня нет с собой ножа, но я готов преподнести тебе косу прямо сейчас.

Слова молнией ударили посреди тихой улочки. Я знала, что он не шутит. Смотрела на высокие, словно вылепленные искусным скульптором скулы, на ярко очерченные губы и решительно сошедшиеся на переносице белые брови. Глаза цвета утреннего неба требовали ответа.

— Хорошо, что ножа нет. Я бы не приняла, Лар, — обречённо ответила я. — Прости.

Проклятийник выпрямился и отвёл полный боли взгляд в сторону.

— Почему?

Потому что я гайрона! Гайрона, которая вынуждена постоянно притворяться, которая скрывается в академии под чужим именем, которая собирается бросить вызов королю Аберрии. И как только это случится, Рахард Двадцатый растопчет каждую мою слабость. Любой из моих близких станет мишенью, но особенно это коснётся ардана. Если я приму косу Сенды, то, возможно, подпишу ему смертный приговор. Ему и всем, кого люблю. Поэтому я никогда не признаюсь королю, где именно училась эти годы, и не отвечу ни на одно из писем моей замечательной Ви.

— Мне не хочется романтических отношений, Лар. Слишком много нервов и времени уходит на учёбу.

— Это ложь. Скажи мне правду! — сердито потребовал он.

Что я могла ему сказать?

— Ты не в моём вкусе, Лар. Прости. Как и Зиталь. Как и Хирут. Как и другие мальчики, которые делали мне предложения.

— Но этот синеволосый хлыщ — он в твоём вкусе, так? Интересно, почему? Что в нём есть такого, чего нет во мне?

— Он гайрон. Мне нравятся гайроны, — тихо ответила я. — Прости, Лар. Мне очень жаль.

Лицо проклятийника перекосилось от обуявших его эмоций.

Да, гайронов в Аллоране не особо любили, и нам с Сендой порой доставались гаденькие шуточки и подколы на эту тему, как и всем остальным беловолосым студентам.

— Это глупо. Любить сущность, а не личность — это глупо, Вета.

Я лишь развела руками.

Сенда покачнулся, перекатившись с носков на пятки и обратно, а потом молча направился в лавку. Вот только я за ним не пошла. Не захотела. Развернулась и отправилась обратно к себе. Встреча с Ярцем вскрыла старую рану, которую я уже давно считала зарубцевавшейся.

Из письма Ярцвега Зортера к Аливетте Цилаф

Аливетта Цилаф!

Для начала позволь мне выразить своё восхищение. Я недооценил тебя. И у меня было три долгих дня, чтобы понять, насколько сильно я ошибался в представлениях о тебе, маленькая хитрая гайрона, достойная дочь своего древнего рода.

Знаешь, первый день в той каскарровой лодке я мечтал тебя убить. О, сколько чудесных и изощрённых способов я придумал! Ты, как Цилаф, оценила бы полёт фантазии. Если бы мне удалось тогда справиться с параличом, я бы вернулся и взял штурмом хоть Нинарскую Академию, хоть твой проклятый Цейлах, чтобы добраться до тебя и задушить. Отомстить за свою слабость и порушенные планы.

На второй день я принялся размышлять о своей жизни. Те вопросы, что ты мне задала… я гнал их как можно дальше от себя, но непроизвольно всё равно раз за разом возвращался к ним. На третью ночь прошёл жуткий ливень. Когда он закончился, я лежал в практически затопленной лодке посреди тёмного ночного моря, и над головой были лишь безмолвные звёзды, такие же неподвижные и бессильные, как я сам. Я решил, что умру. Переохлажусь, утону или попаду под киль корабля. Я попрощался с жизнью. Довольно дерьмовой жизнью, если быть откровенным. Но весёлой, этого не отнять.

Рядом со мной несколько раз загорались почтовые порталы, и я вдруг очень ясно осознал, что когда умру, никто, кроме отца, не станет горевать. За мою смерть поднимет кружки мой экипаж, но никто не проронит даже жалкой слезинки.

И отчего-то стало больно, что я не стою ни одной слезинки, Аливетта.

Когда забрезжил рассвет третьего дня, я принял решение изменить свою жизнь. Я совершал не только плохие поступки, хорошие тоже случались. И тогда, в третий день, по самые ноздри в воде, я понял, что только о них хочу помнить и только их хочу унести на тот свет.

Мне кажется, я всё-таки умер. Небо смотрело на меня твоими глазами, и мне было по-настоящему стыдно за то, как я хотел с тобой поступить.

Я не могу изменить своё прошлое, Аливетта, но могу изменить настоящее.

Прими мою клятву в том, что я не нанесу тебе вреда, не раскрою никому тайну твоего происхождения и не использую знания о тебе.

Я решил ввязаться в одно очень сомнительное дело и, возможно, не вернусь из него живым, так что ты вряд ли получишь от меня ещё хоть одно письмо. И это к лучшему. Кстати, послание, что ты передала тогда для своей подруги, я сжёг. И мой тебе совет: не пытайся больше с ней связаться, иначе её используют против тебя.

Будь счастлива и не бойся моей мести.

Удачи.

Ярц

8-й день 1-го лаурдебата 6974-го года

___________

Продолжение истории Ярца и подробности дела, на которое он отправился, ищите в романе «Выбор королевского дознавателя», автор Ульяна Муратова.

Капитула третья, раздражённая

Возле комнаты меня поджидал Зиталь. Стоило его увидеть, как в груди поднялось глухое рокочущее раздражение. Да что им всем от меня нужно? Девиц вокруг — собирать замучаешься. На любой вкус, происхождение и кошелёк. Но нет.

«Только с возрастом мужчины начинают ценить взаимность. Молодым парням нравится играть в охотников и победителей, но и интерес они после завоевания теряют довольно быстро. Понимаешь, им нужна не конкретная девушка, не ты, а сам процесс. Добиться, получить запретное, утвердиться в своей неотразимости. Собственно, на этом всё. Знай: если ты упорно отказываешь, а он упорно настаивает — он просто не уважает твоё мнение, Аля, и не способен принять твою позицию. Опасайся отношений с таким, он будет и в дальнейшем игнорировать твои слова и потребности так же, как игнорировал твои отказы», — говорила Нинелла Цилаф.

Зиталь привалился плечом к косяку у двери в наш блок и с дразнящей улыбкой наблюдал за моим приближением. Когда я подошла почти вплотную, он достал из подмышки учебник по растениеведению и помахал им в воздухе.

— Что-то потеряла, Вета?

— Потеряла, — пришлось признать мне. — Где ты его нашёл?

— Услышал, что ты ищешь, нашёл и взял на себя труд принести сюда и обменять на поцелуй.

— Что? — нахмурилась я.

Душу до сих пор саднило после тяжёлого разговора с Сендой, и эти заигрывания Зиталя только сердили.

— Я решил, что ты поцелуешь меня в качестве маленькой благодарности за то, что я по всем факультетам бегал и выспрашивал про твой учебник.

Зиталь отлепился от косяка и вальяжным шагом молодого хищника приблизился ко мне. Я отступила назад и упёрлась спиной в стену. Это мы уже проходили много раз. Даже несмотря на мой немалый рост, он теперь нависал сверху, раздевая взглядом янтарных глаз.