Штильскин (ЛП) - Бакли Эндрю. Страница 33

— Чёрт, — пробормотал Роберт и постарался удержать контроль за жизнедеятельностью своего организма.

— Чёрт, — согласился голос.

Оборотень был около трёх метров ростом, с чёрной шерстью и длинными, острыми на вид, когтями. Его колени были вывернуты назад, как у волка, и он нюхал воздух.

— Лили, это я, Роберт, помните?

Волчица задрала голову и издала протяжный вой, ответом ей стал более низкий вой, донёсшийся со стороны замка. Роберту пришла на ум мысль, что Историк, зная, что грядёт полнолуние, запер сам себя. Его окатило волной ужаса, когда он подумал, что этот старик сделал с Лили, но эта мысль испарилась, когда волчица опустилась на все четыре лапы и бросилась на Роберта, который побежал в лес.

Лес был густым, что вселило в Роберта надежду на то, что это замедлит огромную тварь. Этот крошечный уголёк надежды был разбит на мелкие куски, сожжён, утоплен, повешен, освежёван, четвертован и упокоен в крошечном участке сознания Роберта, поскольку, секунду спустя, он отчётливо услышал, как деревья позади него буквально разлетались в стороны.

— Дверь, нужна дверь, ищем дверь, — бормотал он.

Роберт споткнулся о какой-то колючий куст и вывалился на небольшую полянку. Повисла тишина. Не самая приятная. Звук ломаемых деревьев, по крайней мере, внушал небольшую уверенность, что опасность где-то позади. Он поднялся на ноги и прислушался к тишине. Сквозь кроны деревьев лился лунный свет. Он сунул руку под рубашку и достал пузырёк с кровью. Похоже, настало самое время воспользоваться подарком Белого Кролика, чтобы открыть дверь и перенестись туда, куда он пожелает. Он был практически уверен, что желает он попасть куда угодно, но не оставаться здесь, ну или, туда, где его не разорвут на куски. И вдруг он услышал. Дыхание. То самое низкое тяжелое дыхание, какое слышишь во время жуткого телефонного звонка. А затем и ощутил. Ему на лицо упала тёплая слюна и потекла по левой щеке. Если бы вся сущность Роберта не была поглощена чистым неподдельным страхом, он испытал бы чувство отвращения от того, что его обслюнявили. Смотреть наверх ему не хотелось, но он уже потерял контроль над тем, что его тело должно делать, а чего делать не должно.

Он посмотрел наверх.

Оборотень сидел на дереве, метрах в десяти над землёй и смотрел прямо на Роберта.

— Милый пёсик, — только и смог сказать Роберт.

Оборотень спрыгнул на землю перед ним с грацией прима-балерины. Роберт попытался представить её в балетной пачке. Получилось не смешно.

Оборотень открыл пасть и обнажил такие зубы, какие не захочет видеть ни один человек, если не будет ограждён крепким десятиметровым электрифицированным забором. Тварь зарычала Роберту в лицо… Ну, или зарычала бы, останься Роберт на своём месте. Роберт уже мчался через лес с грацией и изяществом пьяной обезьяны. Оборотень нырнул в заросли, и Роберт обернулся ровно в тот самый миг, когда волчица приземлилась позади него и взмахнула когтистой лапой.

Роберт ощутил укол, будто что-то проткнуло его плоть, он подался вперёд, почувствовал рывок за шею и остановился. Он поднял взгляд и увидел, как оборотень смотрит на него, а между его окровавленных когтистых пальцев свисает нечто блестящее. Пузырёк с кровью — пропуск Роберта. Он ощущал, как по его спине течёт что-то тёплое и наблюдал, как оборотень нюхает воздух.

— Вон там! — выкрикнул голос в голове.

Необъяснимым образом, даже не попытавшись уточнить, где именно «там», Роберт посмотрел направо и увидел именно то, о чём говорил голос. Искажение в пространстве, разрыв в ткани реальности. Дверь.

Роберт нырнул между деревьев вправо и ощутил на своей шее дыхание волчицы. Он в нерешительности замер перед дверью.

— Что ты делаешь? — спросил голос.

— Я не знаю, куда она ведёт.

— Ну, можешь остаться, и тогда твою плоть отделят от костей. Это так, к слову.

Дверь сжалась вдвое.

Роберт нырнул в дверь головой вперёд, а оборотень позади проломился сквозь деревья. Мир вокруг него закрутился спиралью и Роберт решил, что сейчас вырубится. К его собственному разочарованию, он ошибался.

Румпельштильскин покинул Оз, едва опустилась ночь и тени окутали городскую стену. Он получил всю необходимую информацию, осталось только найти дверь, что приведёт его в Тосторонье. Пришлось сильно себя сдерживать, чтобы не броситься через весь город, однако при наличии патрулей городской стражи на улицах, и агентов, севших ему на хвост, гораздо благоразумнее будет сидеть тихо и уходить с наступлением темноты.

Дворф двигался на запад по берегу в надежде избежать столпотворений на дорогах, а береговая линия и в лучшие времена умела преподносить сюрпризы. Сильные ветра всегда представляли угрозу для тех, кто идёт берегом; всегда существовал риск быть сдутым с многометровых утёсов, омываемых океаном. Высокие утёсы тянулись от Оза до самой Жевунландии.

Спустя два часа после выхода из города, Румпельштильскин обнаружил дверь, но был слегка разочарован её местоположением. Дверь парила в воздухе примерно в полутора метрах от края утёса, прямо над бушующим океаном. Лунный свет хорошо освещал дверной проём, и пускай девяносто девять процентов дверей появлялись низко над землёй, всегда существовал один предательский процент, когда дверь выбирала появиться, где ей заблагорассудится.

Злобный дворф стоял, уперев руки в бёдра, раздумывая о расстоянии до двери и о том, стоит ли ему поискать какую-нибудь другую, которая не висит в шестидесяти метрах над бушующим океаном и острыми зазубренными скалами.

Нет, он и так уже много времени потратил зря. Хватит. Он развернулся, отошёл на три метра от края утёса, обернулся, приготовился было побежать, но вдруг подумал, что ему потребуется больше места для разбега. Всё, осталась одна деталь и он сможет закончить начатое. Он побежал. Получилось не так быстро, как он рассчитывал. Он побежал быстрее; по мере приближения к краю, в дворфе начала подниматься паника. Передумал он ровно на 0,457 секунды позднее и попытался остановиться. Нелепо трепыхаясь, он споткнулся о камень, перелетел за край утёса, по воздуху и попал точно в дверь.

Так уж вышло, что Роберт и Румпельштильскин проходили через двери в одно и то же время, но в разных местах. Во внемировых регионах межпространственной транспортной системы дверей, они буквально едва разминулись, совершенно друг друга не заметив. Когда испытываешь чувство, похожее на то, как перемещаются твои внутренности, а сами понятия верха и низа прекращают существование, порой, бывает удивительно, как много удаётся не заметить.

Роберт вывалился из двери где-то в Этосторонье. Его точное местоположение переместилось на двести пятьдесят три мили от того места, где он вошёл в дверь. Двери не влияли на время; проход через такую дверь очень похож на проход через обычную, в том смысле, что путешественник входил с одной стороны и мгновенно оказывался с другой. Единственным отличием дверей Этосторонья является дезориентация в пространстве, которую все переживают, но к которой никто не может привыкнуть.

Роберт поднялся на ноги и поморщился от боли в спине. Где бы он ни находился, здесь было холодно, шёл дождь, непонятно откуда дул ветер, и Роберту показалось, что он слышит крики. Когда его глаза привыкли к темноте, он обнаружил, что стоит в начале долины. Долина поросла травой, то тут, то там виднелась каменная тропинка. Больше всего внимания в долине, без сомнения, привлекало большое, похожее на замок, строение, расположенное посреди обширного озера. Единственным путём в этот замок был мост почти в милю длиной.

— Что это за место? — спросил Роберт, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Тюрьма, — ответил голос.

— Ты-то откуда знаешь? — Вообще-то, Роберт счёл приятным, что можно с кем-нибудь поговорить, пускай и с самим собой, более того, он мог говорить открыто, не боясь показаться сумасшедшим.

— Предполагаю. Один вход, один выход, мрачный замок посреди долины. Слышишь крик?