Штильскин (ЛП) - Бакли Эндрю. Страница 51

— Что ж, пора перевернуть страницу. И что у нас тут? Похож на дворфа. Уродливого дворфа. Наверняка, воняет. А вон там парочка здоровяков. Не сказать, что они отличаются каким-то умом, правда? Ого, дверь! Не доводилось их видеть… эм… никогда. А вот это реально крупная женщина. Нет, погодите, это мужик с длинными волосами. Ему нужно подстричься, а то похож на женщину. Интересно, кто-нибудь обращает внимание на его волосы, выглядят они мило. Наверняка пользуется экстрактом какого-нибудь растения, чтобы они блестели. Ого! Похоже на драконов! Зачем они бросают в них камни? Это некрасиво. Смотрю, дворф опять читает. Когда он читает, мне хорошо, чувствую какое-то покалывание. Эй, вон там двое прячутся среди камней. Не важно, здоровяк их уже увидел. С этим длинным что-то не так. Внутри него сидит что-то очень необычное, интересно, кто-нибудь ещё это видит? Ай, дворф перестал читать. Какой блестящий нож, кажется, он хочет побрить этого высокого джентльмена со штукой внутри. Как мило. О, они приближаются.

— Здравствуйте, — обратился Кот к Заклинанию.

— Здравствуйте, — сказало Заклинание.

— Не поймите меня неправильно, но я собираюсь вырваться из этого человека и воспользоваться вами, как стартовой площадкой для возвращения в этот мир.

— Кажется, я предназначено не для этого.

— Верно, не для этого, но я безусловно ценю ваши усилия, — сказал Кот.

— Ну, лично у меня никаких проблем с этим нет.

— И примите мои искренние соболезнования по поводу вашей предстоящей смерти.

— Очень мило с вашей стороны, — сказало Заклинание. — Это же мелочь, жизнь.

— Как скажете.

— И что теперь?

— Вы станете нестабильным и взорвётесь.

— А вы используете этот взрыв, чтобы родиться?

— Ну, да. Если вы не против, должен сказать, вы превосходно держитесь.

— Благодарю. Мне кажется, я очень чувствительное Заклинание. Ого, а вот это нехорошо. Что это было?

— Вы теряете стабильность. Следующий удар будет немного болезненным, но заверяю вас, я глубоко вас уважаю.

— Что ж, благодарю, очень ценю вашу отзывчивость… ой… сейчас было совсем нехо…

И Заклинание взорвалось, мгновенно прекратив своё существование.

Румпельштильскин бежал настолько быстро, насколько позволяли его короткие ноги. Пока он бежал, он ругался. Он проклинал заклинание за то, что стало нестабильным. Проклинал Роберта Даркли за вмешательство. Проклинал Безумного Шляпника, который первым наставил его на этот путь. Проклинал Джека за то, что он идиот. Он проклинал даже камни и гниющие останки людоеда, перегородившие ему путь, когда он пытался как можно скорее убежать от взрыва.

Последнее, что услышал дворф, было «ссскряяяякакака!», когда раненый и жутко взбешённый ревун оторвал ему голову с плеч. Та, часть мозга ревуна, что отвечала за память, была слишком мала, но кое-какие вещи поселялись в сознании животного надолго. Благодаря острейшему зрению и слуху, в головах обоих ревунов поселился приказ «Убить их!», отданный дворфом, которого они сейчас пожирали. Скорее всего, больше такой ошибки он не допустит.

Роберт очнулся лёжа на спине. Его голова покоилась в ладонях Лили, а крупная пантера лизала ему лицо.

— Я сплю?

— Нет, глупенький, — сказала Лили. — Ты меня перепугал. Я думала, ты умер.

— Я рад, что не умер.

— Я тоже, — сказала Лили и улыбнулась.

— Правда?

— Да, правда.

Какое-то время Роберт лежал спокойно, радостный и уставший. Пантера продолжала лизать его лицо. Это была большая и степенная кошка. Ещё у неё была крупная пасть и острые зубы, поэтому Роберт решил, что просить её прекратить было бы грубо и опасно для жизни.

— Что случилось?

— Заклинание стало нестабильным и взорвалось. Румпельштильскин проиграл. Двери всё ещё защищены.

— Где все?

— Генерал Гнарли тяжело ранен в голову, дела у него не очень хорошо. Гник перевязал его, как смог. Джек без сознания.

— А дворф?

— Мёртв.

— От взрыва?

— Нет.

— Ты убила его?

— Нет.

— Гник его убил?

— Нет.

— Знаешь, можно просто сказать.

— Поняв, что случилось, Румпельштильскин попытался скрыться. Я погналась за ним, почти догнала, но не успела. Ревуны пережили падение и перехватили Румпельштильскина, убегающего от взрыва. Судя по всему, ревуны на него обиделись.

— Значит, мы победили?

— Похоже, что так.

— Лили.

— Да, Роберт?

— Могу я спросить?

— Конечно.

— Почему гигантская пантера лижет мне лицо?

— У него спроси.

Пантера отступила и вытянула крупное мускулистое тело, пока Роберт поднимался при помощи Лили. Спина болела так, словно он ударился ею о груду камней, и он решил, что синяки с неё не сойдут несколько лет. Напротив него сидел, склонив голову набок, огромный Кот. Роберту он показался знакомым.

— Я и должен быть тебе знаком, — сказал Кот. — Последние сутки я жил в твоей голове. Тебе бы там прибраться. Такой бардак.

— Ты же Чеши… В смысле, ты Кот.

— Да, это я. И благодаря тебе, я вернулся в Этосторонье, по крайней мере, на время. За это, и за то, что ты позволил мне жить в твоей голове, я хочу тебя щедро отблагодарить. Идём со мной.

Роберт с трудом поднялся на ноги и пошёл рядом с Котом. Они покинули двор, но вместо того, чтобы карабкаться по развалинам, перед ними открылась тропа; обломки зданий улеглись, формируя ровную поверхность.

— Удивительно, — сказал Роберт.

— Это мелочи, — сказал Кот. — Иногда устаёшь парить и болтаться, и хочется как следует размять ноги.

— В сказках ты всегда выглядишь как обычный домашний кот. Я не ожидал, что ты окажешься пантерой.

— Когда проживёшь столько, сколько я, внешность начинает наскучивать. Между нами, вообще-то я никак не выгляжу. Впрочем, мне всегда нравились коты, поэтому я постоянно принимаю их форму. Удивительные создания. Никогда не знаешь, о чём они думают; очень таинственные существа.

— Что теперь будешь делать?

— Не знаю. Я слишком много провёл времени, не существуя. Было бы неплохо хоть недолго просто побыть. Думаю, буду путешествовать между Этостороньем и Тостороньем, может, выучу новый язык. Как знать?

— Ты хотя бы представляешь, чем займёшься. Я же не знаю, какое будущее меня ждёт.

Кот остановился, повернулся к Роберту и сел.

— Роберт Даркли, сын безумца, в младенчестве оторванный от дома. Твоя жизнь только начинается.

— Значит, я тоже сойду с ума, как считают все вокруг?

— Честно говоря, немного безумия — не самая плохая вещь. Я знаю, чего ты желаешь сильнее всего.

— Увидеть отца.

— Увидишь. Выбери время, я открою для тебя дверь. — Кот вздохнул. — Тебе нужно вернуться во двор. Твой друг гном долго не протянет, к тому же скоро прибудет директор Агентства, так что мне пора скрыться.

— Мы ещё встретимся?

— Я буду рядом.

Роберт посмотрел в сторону двора, увидел там открытую дверь.

— Спасибо тебе за всё, — сказал он.

Но Кот исчез.

Когда Роберт вернулся во двор, то увидел Лили и Гника, склонившихся над генералом Гнарли. Гном был бледен; его правая рука и большая часть тела были перевязаны. Роберт заметил пятна крови, проступающие сквозь повязки. В глазах Гника блестели слёзы.

— Не печалься, — хриплым голосом произнёс генерал Гнарли. — Рано или поздно наш путь подходит к концу.

— Спасибо вам за всё, генерал, — сказала Лили. — Для меня было честью сражаться с вами плечом к плечу.

— Увидимся на той стороне, — сказал Гник.

— Даже не знаю, что сказать, генерал, — произнёс Роберт.

— Всё хорошо, дебил, — сказал генерал и кашлянул. Крошечный человечек умолк и жизнь ушла из его глаз.

— Агент Красноплащ! — раздался резкий голос с середины двора. — Потрудитесь объяснить, что здесь происходит.

Лили и Роберт обернулись и оказались лицом к лицу с невысокой пожилой дамой в тёмном костюме. Её волосы были туго стянуты в хвост на затылке, маленькие глаза похожи на бусинки. Она курила сигарету, вокруг неё клубился дым. На Роберта она произвела ясное впечатление человека, который, если его чем-нибудь разозлить, без раздумий оторвёт вам конечности.