Нижние уровни - Лобанов Александр. Страница 10

А тут фанат. Настоящий. Живой. Даже искренний. С учётом того, сколько раз я только за последний месяц обнулял запас Рабочей Веры, страшно представить, как часто эта девчушка меня забывала. И вспоминала вновь.

– Э-э-э… Привет, – неуверенно пробормотал я, пытаясь вспомнить что-то из наставлений по общению с фанатами. – Я действительно Несуществующий. Тебе чем-нибудь помочь?

– Мне… Вы… – девчушка аж задохнулась от переполняющих её чувств. Я бросил нервный взгляд на Блэкджек, не совсем понимая, нужно меня спасать или оказать помощь девчушке. – А вы можете разрешить моей тульпе вас скопировать?

Вот тут я немного завис. Просьба была до неприличия абсурдная. Обычно образ либо брали не спрашивая. Либо понимали, что это личное, и не лезли. А тут за плечом девчушки стал сплетаться образ: неуверенная дымка человеческой мужской фигуры с неопределёнными чертами лица – заготовка. Но даже эта заготовка высилась над плечом девчушки, пытаясь прикрыть её от любых косых взглядов.

– Зачем это тебе? – только и сумел я выдавить от растерянности.

Уважаемый читатель, безусловно, я шикарен. Красив. Умён. Весел. Ещё и скромник, каких поискать. Сам себе завидую. А лёгкий перегар от только что выпитого пива и вовсе придаёт мне загадочной брутальности. Но вот выдержит ли мир двух подобных раздолбаев?

– Я… я… – девочка совсем растерялась и с писком унеслась вглубь бара.

– Совсем девчонку засмущал, – укоризненно заметила Блэкджек, продолжив цокать копытцами. – Что, малышка не может безответно влюбиться в героя? Может, ты её когда-то спас и не заметил?

– Может, – пожал я плечами. А затем высокопарно выдал: – В любом случае, пока имеются такие, как она, у меня есть силы быть Критиком, – хотя в голове крутилась мысль: “И что это вообще было?”

Плотная бархатная занавесь складками отделила нас от основного помещения, оставив лишь узенькую полоску света, через которую Блэкджек наблюдала за порядком в своём заведении.

– Ты ведь понимаешь, что я тогда просто пошутила? – строго уточнила Блэкджек, аккуратно сложив копытца на диванчике и устроившись на них сверху. – Я бросила это в шутку, не более. На самом деле это плохая идея. Даже не так, кошмарная. Почти самоубийственная.

– Мой любимый вид идей… – пробормотал я, пытаясь подбодрить себя, ибо не был уверен в правильности затеи. Но говорил я решительно: – Просто скажи, это осуществимо? Возможно ли разделить душу между мной и Фениксом, чтобы у него появилась своя воля?

Блэкджек замолкла, а вот я заёрзал на месте. Находиться в картине всегда странно и слегка дискомфортно. Даже сейчас, сидя за занавеской на диванчике у деревянного стола, я волей-неволей замечал разные детали: штрихи кисти на ткани, чуть разнотонные и отличающиеся по ширине; поверхность стола, твёрдую, как дерево, и при этом слегка маслянистую на ощупь; даже диванчик пах не кожей или прошлыми посетителями, а акриловой краской.

– Ты веришь, что это возможно? – наконец спросила Блэкджек, и я уверенно кивнул. Тогда собеседница продолжила. – Собственно, если бы не верил, то не пришёл бы. И такой же ход есть во многих произведениях. А если во что-то люди верят…

– То это существует, – закончил я. – И ты мне поможешь?

– Лучшая моя помощь – отговорить тебя от этой дурацкой затеи! Ты ведь понимаешь, что Брут бы не одобрил подобное! Глупо рисковать и собой, и Хугином!

– Брут помог воплотиться моему Фениксу. И он не оставил никаких инструкций. Никаких советов. Ничего. Он просто бросил меня с ним. И теперь мне разбираться, как поступать, – сквозь зубы заметил я.

Упоминать о том, что именно переданный через Машу совет Брута заставил меня поспешить и решиться действовать, а не просто ждать неизвестно чего, я не стал. Так же как и о том, что искать помощи у Блэкджек меня надоумил всё тот же разговор.

Я и так после дела с Янтарной комнатой разоткровенничался с пони. В сердцах высказался, как меня задело, что Феникс так и не помог мне в последнем бою. Нет, я, конечно, обрадовался, что у него имелись эмоции и, возможно, свои мысли, которые привели к этому решению. Но то, что я не мог их понять, услышать и обговорить, меня сильно ранило.

Блэкджек честно пыталась поддержать, вот только утешения ничего не стоят. Зато идеи, пусть и слегка безумные – другое дело. И мысль о разделении души, пусть и высказанная вскользь, зацепила меня. А сегодняшняя заваруха стала последней каплей. Вроде бы мелочь: Хугин выполнил мой приказ… но мне было от этого необъяснимо больно. Я не знал, хотел ли он этого? Возможно, он действовал против воли? Может, у него имелись собственные мысли по поводу ситуации?

Глупо? Да, безусловно… но Брут меня разбаловал. Он был мне верным другом. И я хотел вернуть подобную связь хоть с кем-то, пусть простит меня Надя за эти слова. И ради подобного я был готов на любую глупость.

– Но это же неразумно! – не унималась моя подруга-пони. – Даже если ты выживешь и добьёшься цели, то весьма вероятно, что это будет не то, о чём ты мечтал. Выгляни в бар. Посмотри на собравшихся там людей и их тульп. Их сервиторов. Их героев и идолов. Их воображаемых друзей. Все в этом баре прошли свой длинный путь к обретению друга. Дни и недели создания визуального образа. Недели и месяцы тульпосерфинга, пассивного и активного, для проработки характера. Месяцы, а порой и годы в ожидании отклика, дружеского прикосновения. Это всё не просто так! А для того, чтобы твой разум и душа подготовились! – Блэкджек перевела дух после пламенной речи и закончила коротко, но жёстко, даже обвиняюще: – Тебе практически подарили друга. Так этого оказалось мало, и теперь ты хочешь обойти месяцы и годы его воспитания – сразу получить всё.

– Блэкджек, не забывай: я Критик, – мягкость и понимание в словах стали ответом на напор: – У меня не так много времени. А мне нужен напарник. Верный и максимально автономный. Я понимаю, что прошу много, но не просто же так.

– То, что ты Критик, не ставит тебя выше правил, – рубанула Блэкджек. И добила парой фраз: – Это твоё желание. А чего хочет Хугин?

Я молчал. Мне нечего было сказать. Я не знал…

– Ты не соизволил призвать Хугина на это обсуждение, напрямую его кающееся, – ещё сильнее ударила поняшка, пристально смотря на меня. – И ты всё равно хочешь, наплевав на всё, поступить по-своему? Ты вообще подумал о своём товарище?

– Ты мне поможешь или нет? – насупился я. – Я тебя услышал, но всё равно поступлю по-своему. И когда Хугин сможет решать, то только он будет вправе меня судить! А если ты мне не поможешь и не скажешь, как разделить душу, то я найду кого-то другого. Вот тогда я по-настоящему рискну.

– Хочешь выставить меня виноватой и использовать это? – поняшка хлестнула хвостом. – Ты ведь знаешь, что я творила в своей истории? Знаешь, на что я способна? – я на это промолчал. Поняшка нахмурилась: – Ты нехороший человек, Сергей! Я тебе помогу…

– Отлично! – я улыбнулся. – Спасибо. Тогда как мы это сделаем?

– Для этого нам нужно попасть в астрал, – с ядовитой улыбкой объявила Блэкджек и припечатала: – На четвёртый уровень.

Хм… хорошая попытка меня остановить. Собственно, одной этой фразой поняшка могла обломать притязания на подобную глупость почти любого из посетителей бара. Астрал – отдельный и очень опасный пласт реальности. И чем выше уровень, тем там опаснее. Хотя и интереснее. И я знаю это на своём опыте – последние полгода из осознанных снов я перешел именно в астрал, а потому понимал, чего хочет моя подруга.

– Отлично. Тогда встречаемся в мире снов сегодня ночью у входа на пятый уровень астрала, – улыбка пони побледнела. – Я уже несколько недель собираю информацию, чтобы пройти испытание для подъёма с пятого на четвёртый уровень. И если ты знаешь про него, то знаешь и как туда попасть, – уголки губ Блэкджек совсем опали, а её добил: – Думаю, это дело на пару ночей…

Глава 4. Или как возненавидеть себя? (Часть 1)

– Помогите! Спасите! Кто-нибудь… Пожалуйста, придите на помощь!.. – долгий, полный боли и ужаса крик, такой громкий, что аж в ушах звенит.